Морэй поднял руку, привлекая внимание.

– Капитан, – произнес он, – нам нужно жилье понадежней и подолговечней. Эти купола ставились из расчета на шесть недель. Как, можно мне скомандовать, чтобы начинали строить из расчета на несколько лет?

Повисла тишина; Мак-Аран почувствовал, что в нем опять просыпается новая, обостренная чувствительность, и он будто бы явственно слышит, что думает Лейстер. Не попытка ли это завоевать плацдарм? Как бы так использовать несомненные организаторские таланты Морэя, чтобы не дать ему слишком большой власти над колонистами и не подорвать таким образом собственной власти? Когда капитан заговорил, в голосе его звучала горечь; но все же он решил красиво отступить.

– Мистер Морэй, в технике выживания вы разбираетесь лучше. Я же только ученый – и космонавт. Временно я назначаю вас ответственным по лагерю. Составьте список всего необходимого и затребуйте у главного интенданта. – Он подошел к дверному проему и замер, глядя на вихрящийся снег. – Тут никакой пожар долго не протянет. Объявите общий сбор и накормите людей; потом пусть продолжают с заградительной полосой. Теперь вы тут главный – на какое-то время.

Капитанская выправка оставалась безупречной, но в голосе его звучала усталость. Морэй чуть склонил голову – без тени подобострастия.

– Только не подумайте, будто я сдался, – предупредил Лейстер. – Корабль будет отремонтирован.

– Может быть, – еле заметно пожал плечами Морэй. – Но если мы не протянем тут достаточно долго, ремонтировать его будет некому. И это пока единственное, что меня волнует.

Он развернулся к Мак-Арану и Камилле, больше не обращая внимания на капитана.

– Мак-Аран, ваша экспедиция хотя бы немного исследовала окружающую местность. Мне надо, чтобы вы представили подробный отчет обо всех местных ресурсах, включая пищевые… Впрочем, это, скорее, к доктору Ловат. Лейтенант Дель-Рей, вы астрогатор и умеете обращаться с приборами; не могли бы вы составить что-нибудь типа метеорологического обзора, чтобы хоть чуть-чуть наладить дело с прогнозами погоды? – Он осекся. – Хотя середина ночи не самое удачное время для этого. Начнем уже завтра.

Он направился к двери, но выход загораживал Лейстер; тот стоял все так же неподвижно и так же завороженно разглядывал снежную круговерть. Морэй попробовал протиснуться мимо капитана – раз, другой – и в конце концов тронул того за локоть. Капитан вздрогнул и отодвинулся, освобождая проход.

– Первым делом надо бы позвать наших бедолаг с холода, – произнес Морэй. – Капитан, кто отдаст приказ об остановке работ – вы или я?

Лейстер хладнокровно встретил взгляд Морэя; в глазах его читалась откровенная неприязнь.

– Совершенно все равно, – негромко ответил он. – Меня не слишком волнует, кто из нас отдает приказы – и да поможет вам Бог, если вы добиваетесь только такой власти. Камилла, найдите майора Лэйтона, пусть он скомандует отбой тревоги; и проследите, чтобы все, кто работал на заградительной полосе, получили горячий ужин.

Девушка накинула капюшон и исчезла в белесой вихрящейся мгле.

– Морэй, в определенных талантах вам, пожалуй, не откажешь, – произнес капитан. – Можете, если заблагорассудится, при случае задействовать и мои скромные способности – не возражаю. Но в Космофлоте есть одна старая поговорка: пусть интриган дорвется себе до власти – и поделом ему!

Широко ступая, он зашагал прочь от купола, и врывающийся в пустой дверной проем ветер завыл с удвоенной силой; а Мак-Аран покосился на Морэя, и почему-то ему показалось, что эту схватку, пожалуй, выиграл все же капитан.

8

Дни становились длиннее, но все равно времени вечно не хватало. Через трое суток после пожара вырубку уже окружала заградительная полоса шириной тридцать футов, а для чрезвычайных ситуаций были сформированы несколько пожарных расчетов. Примерно тогда же под командованием Мак-Арана отправилась в путь вторая исследовательская экспедиция – составлять затребованный Морэем обзор местных ресурсов. Из участников первой в эту попали только Джудит Ловат и Мак-Леод. Джуди до сих пор вела себя тихо и замкнуто, оставаясь крайне неразговорчивой; Мак-Арана это не могло не тревожить, но свою работу Джуди делала исправно, временами проявляя чуть ли не сверхъестественное чутье.

Экспедиция выдалась не особенно богатая событиями. Были отысканы тропы (с видами на то, чтобы когда-нибудь проложить там нормальные дороги) в долину, где первой экспедиции встретились стада похожих на пони животных; был оценен ущерб от пожара (оказавшийся не слишком значительным); были нанесены на карту все местные речки и ручьи; и на высокогорье Мак-Аран собрал внушительную коллекцию геологических образцов, чтобы впоследствии оценить возможное содержание в них руд.

Приятную монотонность экспедиции нарушило одно-единственное событие. Как-то вечером, когда день уже близился к закату, они прорубались через необычно густой подлесок; и вдруг шедший первым Мак-Леод замер как вкопанный, обернулся, приложил палец к губам и поманил Мак-Арана.

Рафаэль осторожно приблизился; за ним на цыпочках последовала Джуди. Она казалась необычно возбужденной.

Мак-Леод ткнул пальцем вверх, в самую гущу листвы. Два древесных ствола вздымались на головокружительную высоту, и первые ветки начинались по меньшей мере футах в шестидесяти от земли; а в вышине между стволами был перекинут мостик. И никакое другое название к этому сооружению не подходило – самый настоящий мост, сплетенный из чего-то наподобие ивняка, с ажурными перильцами.

– Вот и доказательство, что тут действительно есть аборигены, – прошептал Мак-Леод. – Может, они живут в древесных кронах и потому-то нам не попадались…

– Тихо! – оборвала его Джуди.

Издалека донесся пронзительный, вибрирующий крик, и на мостике появилось существо.

В это мгновение все успели хорошенько его разглядеть. Существо было футов пяти ростом, бледнокожее или покрытое бледным мехом, с плоским, но удивительно человекоподобным лицом, уплощенным носом и красными глазками; и оно цепко хваталось за перильца самыми настоящими ручками – ни у кого не хватило присутствия духа сосчитать, сколько на руках у существа пальцев. Секунд, наверное, десять существо, замерев изваянием, разглядывало их с не меньшим изумлением, чем они его; наконец, испустив пронзительный птичий крик, оно метнулось к ближайшему дереву и, по-обезьяньи перепрыгивая с ветки на ветку, скрылось в листве.

Мак-Аран испустил протяжный вздох. Значит, все же этот мир обитаем; и, может, вовсе не жаждет раскрыть объятия человечеству.

– Джуди, – вполголоса спросил Мак-Леод, – это их ты видела в Тот День? Это и есть твои «Прекрасные»?

Лицо Джуди снова замкнулось в характерной упрямой маске, какая появлялась каждый раз, когда с ней заговаривали о Том Дне.

– Нет, – негромко, но очень решительно ответила она. – Это маленькие братья, не обладающие мудростью.

И ничего больше от нее было не добиться, так что расспросы пришлось очень быстро прекратить. Но Мак-Леод и майор Фрэйзер были на седьмом небе.

– Гуманоиды, живущие на деревьях. Образ жизни, скорее всего, ночной, судя по глазам; вероятно, приматы – хотя скорее ближе к долгопятам, чем к обезьянам. Наверняка разумные – пользуются инструментами и уже есть какие-то зачатки ремесел. Homo Arborens. Человек древесный, – произнес Мак-Леод.

– Если нам придется здесь остаться… – неуверенно проговорил Мак-Аран, – как могут два разумных вида ужиться на одной планете? Разве это не приведет обязательно к войне на уничтожение?

– Вовсе не обязательно, будем надеяться, – отозвался майор Фрэйзер. – В конце концов, на Земле долго жили бок о бок четыре разумных вида: люди, дельфины, киты… и, вероятно, слоны. Просто так получилось, что технологическую цивилизацию, строили мы одни. Они живут на деревьях, мы – на земле. Так что никаких оснований для конфликта я не вижу – ни достаточных, ни необходимых.

Мак-Аран не был настроен столь оптимистически, но предпочел держать сомнения при себе.