Если взять рутинные высылки, то, как правило, это расплата за ошибки разведчика. Я сам когда-то поплатился за свою излишнюю активность и был без газетного шума выслан из Англии. Что касается предательств в разведке, то они в значительной степени отражают кризис общества, объясняются неверием в декларируемые идеалы, распространением коррупции. Рыба гниет с головы, и разведка очень к ней близка. Наверное, среди предателей есть и идейные противники, почему бы им не быть? Но я как-то не верю заявлениям о шпионаже в наше время чисто по идейным соображениям, всегда подозреваю, что была еще какая-то тайна. Не надо забывать простую библейскую истину: человек грешен. Одни любят деньги, которые не пахнут, существуют человеческие страсти, которые можно при желании использовать. На мой взгляд, в эпоху застоя в наших колониях за рубежом царил такой страх перед перспективой конца заграничной карьеры, что даже при небольших прегрешениях человек мог поддаться на шантаж иностранной разведки. При всех издержках перестройки радостно видеть появление чувства человеческого достоинства, люди перестают бояться Системы, и это прекрасно.

В.Н. – Вы сказали, что разочаровались в профессии разведчика. Почему?

М.Л. – Наверное, я был слишком романтиком, слишком много от нее ожидал… Я постепенно понял, что в условиях тоталитарной системы разведка играет малую роль. Уверовал Сталин в лояльность Гитлера – и что там донесения Рихарда Зорге или агентов «Красной капеллы» о приближении войны! Сталин даже передавал Гитлеру предупреждения Черчилля о готовящейся агрессии – так он дорожил его доверием. Какой начальник разведки осмелится докладывать своему шефу сведения, которые могут стоить ему головы? Ну а при Хрущеве или Брежневе – должности. Сколько в свой жизни я видел сообщений с негативными оценками нашей политики, и почти все они летели в корзину и не докладывались в Политбюро. Зато всегда прекрасно оценивалась информация, в которой пели аллилуйю выступлениям Брежнева, ссылаясь на «исключительно положительную реакцию» в западных кругах! Мне вообще кажется, что в тоталитарной системе сведения разведки всегда можно использовать так, как этого хочет обладатель информации – в данном случае председатель КГБ. Кроме того, у меня большие сомнения, что наше руководство при его загруженности в состоянии прочитать даже малую толику тех огромных информационных потоков, которые катятся на него из различных ведомств, в том числе и из КГБ. Впрочем, проблема «информационного бума» касается не только нашего государства.

Я все больше склоняюсь к мысли, что одна умная книга или официальный отчет группы независимо мыслящих экспертов гораздо больше дают понимания политического положения в стране, чем донесения тайных агентов или секретные доклады, которые, несмотря на гриф, бывают поразительно банальны и пусты.

В. Н . – Ваш роман, сам факт его публикации свидетельствуют о том, что перестройка вторглась и в сферу нашей разведки, в сферу КГБ в целом. Понятно, что, как и вся страна, это засекреченное ведомство нуждается в новых идеях, в реформе. Не могли бы вы сказать о том, в чем в первую очередь должна выразиться перестройка в КГБ? Например, утвержденный недавно председатель КГБ Белоруссии Э. Ширковский подробно рассказал депутатам Верховного Совета БССР, как он собирается перестраивать работу органов безопасности. Следуя Конституции, КГБ будет отчитываться о своей деятельности перед Верховным Советом, его комиссиями и перед правительством республики. Во главу угла будет поставлена борьба за человека, а не против него… Также недавно было опубликовано письмо работников Управления КГБ СССР по Свердловской области, в котором критически оценивается его деятельность в ходе перестройки и предлагаются конкретные меры по реорганизации органов госбезопасности.

М.Л. – Посмотрим, как эти идеи будут воплощены в жизнь. Повернуть КГБ лицом к человеку – это большое дело! Николай I в 1825 году при основании Третьего Отделения подарил его шефу Бенкендорфу платок со словами: «Тут все мои директивы. Чем больше слез ты будешь вытирать им со своего лица, тем преданней ты будешь служить моим целям». Третье Отделение, так раздраконенное нашими революционерами-демократами, насчитывало тогда лишь 16 человек, правда, к концу царствования Николая разрослось до 40. Кстати, газета «Московские новости», сделав анализ на основе сравнения со спецслужбами ГДР, пришла к выводу, что число кадровых сотрудников КГБ составляет не меньше 1,5 миллиона.

КГБ давно созрел для реорганизации, и я не понимаю тех его руководителей, которые утверждают, что вся система «сложилась исторически» и поэтому, мол, не нужно менять структуры. Именно потому и нужно менять, что исторически у нас сложилась жесткая, полицейская система, охраняющая тоталитарный режим от некоммунистических идей и «тлетворного влияния Запада». Шпиономания со времен Сталина была поставлена во главу угла пропаганды, органы контрразведки непомерно разрослись (Берия и не мечтал о таких ее масштабах!) и поставили под контроль все контакты наших граждан с иностранцами. Даже мы, разведчики (и не только мы!), работающие за границей, приезжая домой, боялись соприкоснуться случайно с каким-нибудь иностранцем, не давали им ни домашних телефонов, ни адресов – а вдруг? Попасть в одну компанию с гражданином натовской страны (не говорю уж о близком знакомстве или, не дай Бог, дружбе) и то казалось рискованным даже для людей, не работающих на режимных объектах и не имеющих доступа к секретам.

Сейчас уже хорошо видно, от чего должен быть защищен гражданин нашего государства. Прежде всего от разгула преступности, в том числе и организованной, которая видимо и невидимо обирает его как липку, от терроризма, национального экстремизма, попыток переворотов. Лишь за этим идет охрана государственных секретов, по крайней мере такие приоритеты во внутренней безопасности существуют во всех цивилизованных странах. Нынешний КГБ уже мало вписывается в новую внешнюю и внутреннюю политику, странно, что этого не замечает руководство страны. Нужна новая концепция национальной безопасности, ее широкое обсуждение не только практиками из КГБ, но и политиками, учеными, представителями других ведомств, системная проработка целей и задач, уточнение, что же такое «разумная достаточность» для органов безопасности. Явно назрело сокращение организации, необходимо отделить разведку от контрразведки, устранить параллелизм в работе управлений, кое-какие синекуры вообще прикрыть, ликвидировать ряд направлений в работе, возникших в годы бюрократизации всей нашей жизни, конечно же, нужны департизация или по крайней мере введение в руководство КГБ беспартийных и представителей других партий. КГБ – это не медицина и не геология, нельзя отдавать его перестройку только в руки профессионалов: они могут утянуть воз в такие дебри, что общество ахнет от нововведений.