Боже, Боже, зачем ты лишил меня всего этого, почему не дал пинка и не прогнал на конюшню, с какой целью лишил решимости, разнежил, погрузил в сон? Что теперь вспоминать!.. Ромили резко повернулась.

— Пойду, — сказала она подругам, — закончу работу. Что я, коней не видала? Король такой же человек, как и все остальные, Хастур он или нет.

Через пару дней Ромили вызвали к Яни, и, когда девушка вошла в комнату, она увидела Орейна и сидящего рядом с ним Кэрила.

Орейн обратился к ней с приветственным поклоном, которым воспитанный человек должен встречать благородную даму, а мальчик сразу бросился к девушке и обнял ее…

— Ромили! Я так по тебе скучал. Ну, ты теперь настоящая женщина, смотрите-ка, как вырядилась! Вот и ладушки, теперь я буду разговаривать с тобой, как с дамой, а то я всегда мучился, глядя на твой мужской костюм.

— Дом Каролин, — ровным голосом позвала его Яндрия, и мальчик послушно повернулся.

— Я слушаю, местра.

Он использовал вежливое обращение к женщине, стоявшей ниже по социальной лестнице.

— Лорд Орейн уполномочил меня сопровождать вас в Хали, обеспечить вашу безопасность и вернуть отцу. У нас две возможности… Я предпочитаю обращаться к вам как к человеку, умеющему держать слово, и спросить вашего согласия на тот или иной вариант, вместо того чтобы принимать решение за вас. Достаточно ли вам лет, чтобы серьезно выслушать меня, честно ответить, дать слово и сдержать его?

Мальчик вмиг посуровел. Это было смешно, но Ромили удержалась от неуместной улыбки. Лицо у Кэрила стало таким же, каким оно было во время исполнения мессы в церкви монастыря Святого Валентина в Снегах.

— Я слушаю, местра Яндрия.

— Все очень просто. С одной стороны, формально вы заключенный, и я обращаюсь с вами как с пленником. В конце концов, мы только женщины, не можем обеспечить должное наблюдение, и в один прекрасный момент вы убегаете…

— Со мной такое уже бывало, — вежливо ответил мальчик. — У меня была гувернантка, которая обращалась со мной много хуже; чем любой монах в монастыре.

— Отлично, — кивнула Яни. — Предпочитаете ли вы быть нашим пленником или вы дадите нам слово, что не будете пытаться сбежать от нас? В этом случае вы поедете в седле рядом с нами и наравне разделите все удовольствия этого похода. Предупреждаю, дорога далека и очень трудна. Если вы выберете второй вариант, тем самым вы значительно облегчите нашу задачу. Нам не надо будет каждую минуту пялить на вас глаза, привязывать к кому-нибудь из нас на ночь. Я без колебаний положусь на слово Хастура, если вы дадите мне обещание не убегать.

Он ответил не сразу, сначала некоторое время разглядывал ее, потом неожиданно спросил:

— Вы враг моего отца?

— Нет, — улыбнулась Яни. — О вашем отце, мой мальчик, я знаю только то, что говорит народ. Кому я точно враг — так это Ракхелу, но ваш отец его друг, поэтому как я могу доверять ему? Я не буду настаивать, чтобы вы брали на себя какие-либо обязательства. Я имею дело с вами, дом Каролин, а не с вашим отцом. Только с вами!

— Ромили поедет?

— Думаю вручить вас под ее опеку, тем более что вы уже совершили вместе труднейший переход. Конечно, если вы не будете возражать.

Теперь Кэрил улыбнулся.

— Я мечтаю о том, чтобы быть рядом с Ромили. А насчет слова чести — охотно обещаю, что не буду пытаться бежать. У меня нет никакого желания в одиночку скитаться по Хеллерам. Обещаю вам, местра, беспрекословно выполнять ваши распоряжения до той поры, пока меня не передадут отцу.

— Вот и хорошо, — сказала Яндрия без тени улыбки. — В свою очередь, я даю слово, что буду обращаться с вами так, как если бы вы были одной из моих сестер. Вот моя рука, дом Каролин.

Они пожали друг другу руки, после чего мальчик попросил:

— Нет нужды, местра, называть меня домом Каролином. Это имя полноправно принадлежит прежнему королю. Хотя он и является врагом моего отца, но я с ним не враждую. Зовите меня просто Кэрил.

— Тогда ты зови меня просто Яни.

И Яндрия рассмеялась.

— Теперь ты наш гость, а не пленник. Роми, проводи его в комнату для гостей и устрой там. Орейн, — обратилась она к двоюродному брату, — мы отправимся завтра. Если погода позволит…

— Спасибо, кузина. И вам, — добавил он, повернувшись к Ромили, и отвесил ей церемонный поклон.

Девушка с сожалением подумала, что всего лишь несколько дней назад он бы попросту обнял ее, хлопнул по плечу… «Чтоб мы больше никогда не встретились», — обидевшись, подумала она.

Из Каер-Донна они выехали на заре и больше часа скакали по дороге, пока наконец из-за крутолобой мрачной горы не выползло гигантское багровое светило. Лик его был подернут туманной дымкой. Кэрил ехал на пони, подобранном для него Яни, рядом с лошадью, на которой восседала Ромили. Сзади шестеро амазонок, ведущих в поводах еще двенадцать свежих скакунов. Их следовало перегнать на юг для армии. Для какой — никто не уточнял, а Ромили благоразумно не спрашивала.

Как замечательно было скакать ранним утром по еще не просохшей дороге! Редкие мшаники на склонах поблескивали росой. Скалы искрились, в долинах зеленели леса, заснеженные пики, казалось, подпирали ясное небо. В полдень они сделали привал, дали отдых коням, перекусили. Ромили нежилась под солнцем — предыдущее путешествие вспоминалось как дурной сон. Снега, холод, внезапно налетающие метели — и в то же время радость, безмерная, нежданная, когда, обернувшись, она заметила цепочкой направляющихся в свою пещеру баньши. Сколько всего произошло! У нее начались месячные… Смех! У Ромили на глазах выступили слезы — как это здорово, когда есть что вспомнить. Или этот мальчуган, слишком серьезный для своих лет, которому досаждали высокое происхождение, положение, семейные интриги, и в то же время он оставался добрым, покладистым… Что ждало его впереди? Разве этих Хастуров разберешь?

В этот момент послышалась команда Яндрии, и девушка поспешно вскочила на ноги. Короткий возглас: «Вперед!» — и колонна продолжила движение. Ближе к вечеру сестры разбили лагерь. По приказу Яни две девушки разгрузили одну из вьючных лошадей — скоро возле ручья, на плесе потянуло дымком костра…

Вот еще что мучило Ромили — дисциплина, которую так строго поддерживала Яни. Нет, девушка была не против, но подобная безапелляционность иной раз коробила ее. В какой-то мере ее сомнения развеяла Мерина. На вопрос Ромили она ответила:

— Дисциплина — это жизнь. Объяснить это невозможно — на словах, разумеется. Если будешь задумываться над командами — погибнешь!..

— Роми, иди сюда, помоги мне, — позвала ее Яни.

Она тут же бросилась к сестре. Девушка понятия не имела, как установить палатку, но с готовностью, следуя указаниям, натянула веревки и начала привязывать их к колышкам. Через минуту-другую на лугу поднялся большой шатер. Вокруг костра раскатали одеяла, и под этим пологом никакая сырость не могла их достать. Одна из сестер сварила кашу, густую и ароматную… С нарезанным репчатым луком, с жареной дичью это было что-то необыкновенное. После еды деревянные чашки были тут же вымыты и упакованы.

— Вот здорово, — восхитился Кэрил. — Мужики бы никогда так быстро не сумели разбить лагерь, накормить людей…

Яни хихикнула.

— В общем-то им ничего не мешает, — заметила она, — приложить чуточку старания, чтобы всем было удобно. У них обычно и повар бывает хороший, и дичи они по пути набивают не меньше, чем мы. Но они считают ниже своего достоинства позаботиться об удобствах — от этого, мол, можно совсем разнежиться и, — она еще раз хихикнула, — обабиться. Что касается меня, я не люблю спать в мокрой постели, а то и прямо под проливным дождем. Нет ничего позорного в том, чтобы путешествовать с комфортом. Наоборот, это сохраняет силы…

— Я тоже так думаю, — откликнулся Кэрил. В этот момент он разгрызал мозговые косточки. — Ты права, Яни. Спасибо за угощение.

Одна из женщин — Ромили не была с ней знакома, слышала только, что ее звали Лаурия, — вытащила из дорожного мешка маленькую арфу и принялась наигрывать какую-то мелодию. Теперь все сгрудились у лизавшего дрова огня и, по очереди вступая, начали петь древнюю балладу. У Кэрила разгорелись глаза, но уже через полчаса его сморило, он принялся клевать носом.