Безусловно, мы вправе говорить о наличии у этого обследуемого черт демонстративной, даже истерической личности. Он тщеславен, преувеличивает свои способности, хвастается тем, что за три дня написал драму. Свой неупорядоченный образ жизни он либо всячески оправдывает, либо вообще отрицает. Вполне возможно, что жизнь Ш. сложилась бы еще менее удачно, если бы к истерическим чертам у него не присоединились гипоманиакальные. Несомненно, его писательская деятельность без этой активности и «открытости» натуры не удалась бы.

Итак, данную комбинацию черт можно, в общем, считать благоприятной. Однако алкоголизм при таком сочетании представляет особую опасность: гипоманиак постоянно ищет веселого общества, а ведь в таком обществе часто не обходится без алкогольных напитков. Тем самым убивается то гипертимически-положительное, что могло бы выровнять некоторые истерические черты личности.

Сочетание демонстративных черт характера с гипертимической живостью темперамента способствует активизации актерских данных в человеке. Зайге в нашей совместной работе описывает трех актеров с такими свойствами личности. Одно из этих описаний я привожу здесь.

Ханнц Г., 42 лет, актер, режиссер, автор пьес. Еще в школе интересовался театром, музыкой, брал уроки музыки. По желанию отца поступил в университет, но лекций не посещал, экзаменов и зачетов не сдавал, а через друзей обманным образом оформлял всю документацию. Сам же он занимался театром, эстрадой, «капустниками». Позже Г. открыл свой театр, но вскоре вынужден был закрыть его, так как переоценил свои экономические возможности и очень скоро начал испытывать финансовые затруднения. Он брался одновременно за разные работы, но многое выполнял недобросовестно. Г. написал несколько пьес для театра и телевидения. Поскольку Г. часто держал себя весьма самоуверенно и даже нагло, он то и дело вступал в конфликты с влиятельными театральными деятелями. Однако вины своей никогда не признавал, сваливал ее на других. Настроение у Г. было всегда приподнятое, он обладал неиссякаемым красноречием, иногда переходившим в скачку идей.

Гипертимические черты у этого обследуемого преобладают над демонстративными. Возможно, именно поэтому театрально-организаторской (административной) деятельностью он занимался больше, чем актерской. С другой стороны, отчетливо видны и демонстративные черты: он часто обманывал окружающих, всегда был готов смошенничать, в споре никогда не признавал своей вины. Наиболее яркая черта Г. – желание произвести впечатление, т. е. выраженное тщеславие.

Особый интерес представляет сочетание демонстративных и аффективно-лабильных черт, так как и те и другие связаны со склонностью к поэтической, художественной деятельности. Демонстративные черты характера стимулируют фантазию, аффективно-лабильный темперамент порождает эмоциональную направленность.

Приведу описание обследуемой, у которой тяга к поэзии обусловлена именно таким сочетанием черт личности.

Бербель Г., 1935 г. рожд., по профессии медсестра, но с детства чувствовала поэтическое призвание. Все свободное время у нее уходило на творческую деятельность. Она писала стихи, рассказы для детей, сказки, иногда сатиры. Погруженная в мир фантазии, она забывала об окружающем. Хотя на успех и признание надежды не было, но вдохновение не покидало ее, и она продолжала сочинять. Депрессивный полюс выражался у Г. в нескольких попытках самоубийства, причем некоторые из них были истерически окрашены, поэтому их нельзя считать серьезными. Наблюдались и другие демонстративные черты. Г. уклонялась от трудной работы, часто спасалась «бегством в болезнь» и была склонна к самосостраданию. В клинику она поступала неоднократно: здесь настроение ее колебалось между кокетливым заигрыванием во время «подъемов» и пароксизмами слез, которыми она пыталась вызвать к себе жалость. Несколько раз ее посещала мать, отличавшаяся патетическими манерами и производившая яркое впечатление демонстративной личности.

После выписки из клиники Г. оставалась под психотерапевтическим наблюдением. И в последующие годы она не изменила своим поэтическим склонностям, сочиняя теперь в основном стихи и рассказы для детей. Нередко ее творчество бывало пессимистически окрашено. Позднее она обращалась и к изобразительному искусству, лепила глиняные фигурки, изготовляла разные кустарные изделия. Она продолжала работать медсестрой, хотя для этого нуждалась в систематической поддержке курсами психотерапевтического лечения.

Обследуемой постоянно грозила опасность полного погружения в мир фантазии и забвения действительности. Впрочем, способность к вдохновению положительно сказывалась и на ее основной профессии медсестры, в которой Г. проявляла немало самоотверженности, несмотря на временные срывы. Как видим, аффективно-лабильный темперамент оказывает смягчающее воздействие на эгоизм истерического плана.

Совершенно очевидно, что и на профессию актера такое сочетание черт оказывает благоприятное воздействие. Глубокие чувства, если они связаны с чертами демонстративного характера, приобретают динамическую силу выражения. Когда актер только истеричен, он может лишь удачно изображать различные душевные состояния, но глубокая эмоциональная передача чувств невозможна, если нет внутренних переживаний.

Привожу наблюдение, описанное Зайге.

Берта Ш., 68 лет, актриса, с молодых лет вместе со своей сестрой работает в одном и том же театре.

С юности Ш. отличается резкой лабильностью настроений, испытывая то безудержную радость, то отчаяние. В театре она всегда работала с полной отдачей, была неописуемо счастлива, когда роль ей удавалась. Но даже независимо от своей непосредственной работы она вообще страстно любила театр, музыку, все прекрасное. Вместе с тем Ш. жила в постоянном страхе перед заболеваниями, то инфекционными, то легочными. Вначале этот страх был связан с чьей-то конкретной болезнью. Позднее она жаловалась на страх без видимого повода. Ш. всегда отличалась суеверностью. Неоднократно она просила принять ее в нашу клинику, но при этом ставила свои условия. Прежде всего, она не могла отказаться от снотворных порошков, которые в течение многих лет принимала в огромных количествах. Но поскольку на это мы пойти не могли, она лишь один раз была у нас в стационаре, да и то преждевременно прервала курс лечения. После этого она время от времени приходила к нам и с явной аффектацией просила ее лечить по ее собственной схеме. Ш. сильно нервничала, испытывала приступы страха, но когда ей говорили, что причина этих явлений – в злоупотреблении снотворными средствами, она и слушать не хотела. При отказе Ш. пускала в ход всевозможные театральные приемы: падала перед врачом на колени, протягивала к нему руки, осыпала его похвалами по поводу его врачебного мастерства, чуткости и т. д.

Эту обследуемую всегда отличал аффективно-лабильный темперамент. Но им одним нельзя объяснить такую утрированную демонстрацию чувств. Актрисе легче, чем другим людям, опуститься перед врачом на колени, но в том, как она вела себя в дальнейшем, чувствовались черты демонстративной акцентуации. Режим, система в ее жизни отсутствовали, злоупотребление снотворными средствами, которые ей были запрещены, в какой-то мере можно считать попыткой Ш. к самоутверждению.

Педантический характер смягчается при сочетании с гипертимическим темпераментом, поскольку последний несколько поверхностен. И все же истинного выравнивания не происходит. Эти черты личности относятся к слишком различным сферам, чтобы компенсировать друг друга. Например, гипоманиаку ничто не помешает быть добросовестным работником, если он обладает и ананкастическими чертами. Привожу пример обследуемой, ранее описанной Бергманом.