В начале 80-х в войска стали поступать новые МИГи-29. Тогда машина считалась секретной, и многие ее узлы активно усовершенствовались. Одно такое, казалось бы, незначительное, экспериментальное новшество было установлено на одном из самолетов, дислоцированных под Лугой. Штурвала на этой машине нет – вместо него между ногами летчика торчит РУС – ручка управления самолетом, больше всего напоминающая джойстик для компьютерных игр. Суть новшества была довольно простой – под указательный палец правой руки на РУСе было установлено специальное титановое кольцо, помогающее летчику держать руку. Прижилась ли эта маленькая новация или нет – я не знаю. Но знаю одну печальную историю, связанную с этим колечком.

Как-то на кафедру судебной медицины Военно-медицинской академии срочной фельдъегерской почтой (а попросту военным гонцом на УАЗике) доставили пол-литровую банку, обложенную брикетами сухого льда. В этой банке было собрано все, что осталось от летчика, вернее, все то, что военный судмедэксперт смог собрать на месте авиакатастрофы. Сама по себе катастрофа новейшего секретного истребителя – это уже ЧП всеармейского масштаба, а эта еще сопровождалась весьма неприятными обстоятельствами. Были громадные сомнения, что тут дело было не в технической исправности самолета…

Погибший пилот-подполковник был очень опытным летчиком, из тех, кого называют асами. Отлично летал в Афганистане, был заслуженно награжден многими боевыми орденами и медалями. При судебно-психиатрическом анализе, а последний можно было сделать только косвенно на основании личного дела, записей в летной книжке и бесед с сослуживцами, был он личностью хладнокровной, способной к принятию правильных и молниеносных решений. В авантюрах никогда не замечен, хоть и крутил такие фигуры высшего пилотажа, что многим другим асам было завидно. Часов у него столько было налетано, что на теперешний авиационный полк хватило бы…

Но все же одно неприятное «но» оставалось. Была у этого подполковника вполне благополучная семья – жена-красавица и двое деток. Тогда советское государство о военных заботилось: летная зарплата плюс зарплата жены позволяли жить без проблем. Обитали они в ДОСе (доме офицерского состава) при части в хорошей благоустроенной трехкомнатной квартире. Луга недалеко – городок тихий, да и до Ленинграда рукой подать. Не служба, а мед, мечта многих офицеров. По описаниям сослуживцев, семья была счастливая, ни ссор, ни скандалов у них никто не помнил.

Так вот на фоне общего благополучия несколько месяцев назад его старший сын отдыхал в пионерском лагере на Волге, где смылся с тихого часа купаться и утонул. Сильно переживал подполковник эту трагедию, даже был отлучен от полетов на какое-то время. Однако мужественная душа военного переборола драму, и вскоре подполковник снова окунулся в летную работу. Тащил службу за пятерых, пытаясь заглушить боль души и тоску по сыну. Командование причину его рвения понимало и от этого еще больше ценило. Да и само время, лучший доктор, свое дело сделало – забываться боль утраты стала, ушла из повседневной жизни этого военного.

Приходит подполковник накануне катастрофы к себе в квартиру и видит – некоторых вещей его любимой жены нет. Нет и маленькой дочки, и самой жены. Через несколько минут телефонный звонок. Подполковник берет трубку. Жена звонит. Просит не перебивать. Извиняется за содеянное и сообщает подполковнику пару «приятных» новостей. Новость первая: второй ребенок – не его. За взятку врач-гинеколог написала преждевременные роды. Нормально ребенок родился, даже несколько переходила. Написали так, чтоб сроки под «афганский» отпуск подполковника совпали. Дочка, оказывается, – от жениного однокурсника, с которым страстная любовь еще со студенческой скамьи. Старый друг ее так любит, что сам до сих пор не женат. Однокурсник этот в большие люди выбился, во Внешторге работает, не чета какому-то там подполковнику ВВС. Новость вторая: тайным встречам конец, жена, теперь уже можно считать, бывшая. Сделано предложение, которому – «да», ну, а подполковнику – соответственно «нет». Всё, что у них было, – оказывается, трагическая ошибка поспешного выбора. Дальше просит не беспокоиться и начать устраивать свою новую холостую жизнь. Типа, «Мужик ты видный, в своей Луге девку быстро найдешь. А за алименты совсем не волнуйся – никаких алиментов не будет. И никакой твоей жилплощади не надо. Новый муж имеет свою шикарную квартиру в Москве и безоговорочно принимает отцовство. Родители у него тоже очень большие люди, с разводом помогут, все будет быстро и чики-чики, на твоей карьере никак не отразится. Не змея же твоя бывшая жена…».

Подполковник весь этот монолог молча выслушал, ведь обещал же не перебивать. Действительно мужик железный был. Лишь в самом конце сказал пару слов: «Все? Ну раз все, то тогда, прощай!» – и повесил трубку. Ни в какой винно-водочный он не побежал, дабы топить свое горе, ни к каким друзьям звонить не стал, дабы излить свою душу: зачем людей после тяжелого дня беспокоить? У всех своих проблем по горло, а завтра очередной полетный день – всем надлежит хорошо выспаться, чтобы быть в надлежащей форме. Залез подполковник в свой холодильник, поел «осиротевших» жениных котлет и лег спать. Никто бы и не узнал об этом разговоре, кабы после ЧП военные следователи жену не разыскали.

Ни свет, ни заря подполковник – в части. Предстоит сложный полет в двойке с одним майором. Что касается летного дела, то майор тот, тоже ас, на подполковника как на отца-наставника смотрел, хоть по возрасту был близок, да и вне службы все их друзьями считали. Летали они в элитной эскадрильи, где были собраны лучшие летчики и техники полка. Вместе проходят предполетный медосмотр. Перед осмотром друзья непринужденно болтают, обсуждают детали предстоящего задания, шутят на отвлеченные темы. Друг-майор ничего особенного в настроении подполковника не замечает. Авиационный военврач тоже ничего не находит. Руки не дрожат, нервные рефлексы в порядке, глаза не красные, кровяное давление и сердцебиение в норме. Явно выспался мужик, к полету готов, физическое состояние отличное. Заключение простое: «До полета допускаю».