– Он держит их около недели в каком-нибудь уединенном доме, берет у них кровь и разрисовывает ею стены.

– Значит, у нас есть немного времени, даже если мистеру Мартину действительно грозит опасность. Кстати, если вам неизвестно, где находится лачуга, откуда она известна убийце? Почему бы нам не подождать до утра? Не исключено, что и мистер Мартин объявится к тому времени. А если не объявится, мы немедленно свяжемся с тамошними полицейскими. Я обещаю. Будьте на Сент-Леонард в половине восьмого, и мы все решим. Идет?

Голос Гэллоуэя звучал успокаивающе, но не покровительственно.

– Не идет, – с горечью отозвалась Фиона. – Но ведь ничего другого я все равно не добьюсь, правильно?

– Боюсь, что да. Тем временем я поговорю со Старшим инспектором Дюваль и узнаю, есть ли серьезные основания для беспокойства. Фиона, постарайтесь поспать. Знаю, вы уже вообразили самое худшее, но ведь пока не исключено, что убийца – Редфорд, а ваш друг жив-здоров, и выпивает где-нибудь с друзьями, и поминает Джорджию Лестер. Да вы и сами знаете, что такое вполне возможно. Ладно, увидимся утром.

Гэллоуэй положил трубку, но еще долго стоял в холле, обдумывая свой разговор с Фионой. Все-таки он прав. Нет никаких оснований пороть горячку. Без чего-то более весомого даже подумать нельзя, чтобы поднять на ноги местных полицейских. Вот утром другое дело. Он попытается убедить их поискать Кита Мартина, если тот не объявится дома живой и здоровый. И почему бы ему не объявиться? Убедив себя, что Фиона переигрывает из-за того, что случилось с ее сестрой много лет назад, Гэллоуэй вернулся к своему телевизору и своему виски.

Фиона бросилась в кресло. Она сделала что могла. Но иногда этого недостаточно. После смерти Лесли она тоже делала все, что могла. Вернуть сестру ей было не по силам, но она все предприняла, чтобы убийца заплатил за свое преступление. Тогда ей это не удалось, и только она одна знала, чего ей это стоило. Теперь Кит. Она не могла позволить себе потерять его, и не только ради него, но и ради себя самой. Пусть Дюваль и Гэллоуэй считают ее истеричкой, но она знала Кита и знала, что у нее есть серьезный повод для беспокойства. Гэллоуэй попытался успокоить ее: убийца, мол, не знает, где находится дом Кита. Однако ей известно, как он умеет добывать информацию. Всех своих жертв он знал как свои пять пальцев. Нет, успокаиваться нельзя.

Фиона взялась за телефон и набрала номер, который знала наизусть. Три гудка, потом включился автоответчик. «Запишите ваше сообщение для Стива Престона. Говорите после гудка, и вы получите ответ в самое ближайшее время». Прозвучал гудок.

– Стив, это Фиона. Позвони мне на мобильный, как только получишь это сообщение. Мне нужна твоя помощь.

Отключившись, Фиона тотчас набрала номер мобильного телефона Стива. Ничего. Потом безразличный голос проговорил: «Номер не отвечает. Наберите еще раз позже. Номер…»

Фиона нажала на кнопку.

– Невероятно, – прошептала она и полезла в органайзер за номером его пейджера.

Пейджер тоже оказался отключенным, и Фионе снова пришлось попросить Стива, чтобы он позвонил ей по мобильному телефону.

Оставалась надежда, что он задержался на работе, и Фиона набрала его рабочий номер. После десятого гудка она положила трубку. Где он, черт его побери, пропадает, когда у нее беда?

Ей, разумеется, в голову не пришло набрать номер домашнего телефона Терри.

Квартира Джерарда Койна была как будто специально создана для слежки. Она находилась на втором этаже дома, расположенного в паре улиц от Холлоуэй-стрит. Судя по тому, что в доме были две узкие входные двери, Нейл предположил, что в нем нет черного хода. Дверь Койна выходила прямо на лестницу, что вела ко входу в здание. Самое большое удобство представлял собой бар напротив. «Гордость Уитби» был обычным северо-лондонским баром, уютным, тесным и переполненным. Окна там были большие и чистые, что позволяло следить за домом Койна. Нейл приехал около половины седьмого и потихоньку переговорил с владельцем, не поставив его в известность, за кем он следит и по какой причине, а попросив только не открывать завсегдатаям, что он полицейский.

Владелец не расстроился. У него был порядок в баре, и в случае чего местные полицейские всегда приходили ему на помощь. Поэтому, пока Нейл не требовал дармового пива, он мог сидеть около окна, сколько ему заблагорассудится.

Нейл уже убедился в том, что Койн дома. Прямо перед домом стоял великолепный горный велосипед, и в окнах горел свет. Но Нейл все же набрал номер Койна и, когда тот взял трубку, наплел ему что-то об ошибке. После этого он с удовольствием устроился за столиком, взяв «Ивнинг стандарт» и кружку безалкогольного пива.

В половине восьмого он заказал лазанью и чипсы. Без десяти восемь перед ним поставили тарелку. В пять минут девятого Нейл покончил с едой. Он вернулся к своей газете, убедившись, что окна Койна все еще освещены. Если бы там кто-то двигался, он бы это сразу заметил, несмотря на усталость.

В половине девятого в баре уже яблоку негде было упасть. Все места за столом Нейла были заняты. Завсегдатаи со своими кружками и сигаретами толпились повсюду. То один, то другой пытались втянуть Нейла в беседу, однако он отмалчивался, отделываясь односложными замечаниями и прячась за газетой.

За несколько минут до десяти в квартире Койна погас свет. Немедленно оживившись, Нейл сложил газету и допил третью кружку. Затем немного отодвинул стул, еще не зная, что ему предстоит. Свет появился над входной дверью Койна, потом дверь распахнулась. Нейл видел только силуэт Койна, поэтому решил выйти из бара.

Но тут Койн захлопнул дверь и вышел на улицу. Слава богу, не берет велосипед, подумал Нейл. Поглядев направо и налево, Койн миновал припаркованные машины и перешел дорогу.

Только этого не хватало, мысленно чертыхнулся Нейл, он идет в бар! Нейл вновь развернул газету и придвинулся к столу. Когда он выглянул из-за газеты, Койн уже направлялся к стойке, по дороге здороваясь с завсегдатаями, державшими в руках кружки с «Гиннессом».

У Нейла не возникло сомнений. Это был Койн собственной персоной, то же узкое лицо, те же глубоко посаженные глаза, козлиная бородка, усы и немного выступающие зубы, что и на фотографии, которая врезалась Нейлу в память. Улики, естественно, косвенные, однако Нейл сразу поверил в виновность Койна. Будь он игроком, поставил бы свое годовое жалование на то, что Койн убил Сьюзан Бланчард.

Изо всех сил стараясь скрыть свое возбуждение, Нейл не отрываясь следил, как Койн покупал пинту горького пива. Вновь отодвинув стул и вежливо попрощавшись с соседями по столу, так, будто они славно пообщались, Нейл стал прокладывать себе дорогу к выходу.

От холодного воздуха после душного бара у него перехватило дыхание, однако возбуждение не покинуло его. Предчувствие добычи волновало кровь. Вот это работа! Много тяжелой работы и чуточка удачи – и налицо первый серьезный подозреваемый по делу об убийстве Сьюзан Бланчард после Фрэнсиса Блейка. На сей раз они все делают правильно. Нейл чувствовал это нутром.

Он торопливо зашагал по улице к тому месту, где припарковал машину. Из нее были отлично видны и бар, и подъезд. Нейл взялся за мобильник. Пора доложить о результате. Он набрал номер Стива и не поверил своим ушам, когда услыхал, что номер не отвечает и его просят позвонить попозже.

– Черт, – прошептал он и попробовал набрать номер домашнего телефона своего начальника. Пришлось оставить сообщение на автоответчике. – Нейл Маккартни, сэр. Я около дома подозреваемого. Он вышел в бар напротив. Пьет пиво. Я знаю, что могу покинуть пост в двенадцать, но останусь до прихода Джоанн или до ваших распоряжений, сэр. Не хочу, чтобы он улизнул от нас.

Нейл также сбросил сообщение на пейджер Стива. Получит ли он его? Еще не случалось, чтобы Стив Престон вот так исчезал, тем более когда начинается важная операция. Он ведь знает, что Нейл следит за новым подозреваемым, и сам просил его звонить. Что ж, рано или поздно он получит сообщение.