– Не твое дело, – сказал он и достал вторые наручники. – Не крутись, а то будет больнее.

Сюзанна попыталась ударить его свободной рукой, однако он опередил ее и защелкнул наручники на втором запястье, прикрепив их другим концом к трубе. Потом, взяв рулон лейкопластыря, приклеил ее руку к стене, лишив ее всякой возможности двигаться.

Не веря собственным глазам, Сюзанна в ужасе смотрела, как он стягивает ей руку манжеткой. Потом он вышел, но немного погодя вернулся с аппаратом, который она не могла не узнать, так как много лет сдавала кровь.

– Что вы делаете?

Тем временем он нашел вену и ввел в нее иглу.

– Беру кровь, – спокойно отозвался мужчина, в голосе которого звучала та же уверенность, что у сестер в донорском центре.

Ничего не понимая, Сюзанна смотрела, как ее кровь течет по трубке и заполняет кувшин.

– Вы сумасшедший!

– Нет. Я просто другой, – отозвался мужчина, усаживаясь в ожидании на край ванны.

Сюзанна перевела на него испуганный взгляд.

– Что вы собираетесь со мной сделать?

– Собираюсь вдоволь кормить и поить тебя, чтобы у тебя было много крови.

Он встал и направился к выходу из ванной комнаты.

– Вы вампир? – еле слышно спросила Сюзанна.

Мужчина обернулся, улыбаясь. Больше всего ее до сих пор пугала его кажущаяся нормальность.

– Нет. Я художник.

Вернулся он, неся самые разные кисти – от немыслимо тоненькой, похожей на те, которыми китайцы выводят свои иероглифы, до чуть ли не в дюйм толщиной. С удовольствием убедившись, что у него есть около пинты крови, он вынул иглу и, положив на ранку вату, заклеил ее лейкопластырем, чтобы прекратить кровотечение. Потом он снял с Сюзанны наручники и быстро отступил, чтобы избежать возможного удара.

– Ну, крошка, теперь меньше болит?

Поставив кувшин с кровью в раковину, мужчина опять ушел и быстро вернулся с кружкой лечебного питья и одноразовой тарелкой, на которой лежали сэндвичи с паштетом и шоколадные бисквиты. И то, и другое он поставил на пол так, чтобы Сюзанна могла дотянуться до них свободной рукой.

– Поешь, и не будет кружиться голова. Кровь отчасти восстановится.

С этими словами он повернулся к ней спиной, словно она перестала интересовать его, взял кувшин и сунул кисти в карман. После этого он шагнул в ванну и внимательно осмотрел стену. Поверх двух рядов плитки примерно шесть квадратных дюймов стены были выкрашены белой краской. Мужчина выбрал средних размеров кисть и опустил ее в кувшин.

Потом он начал рисовать.

А Сюзанна заплакала.

Глава 36

Берясь за вторую чашку кофе, Стив подумал, уж не впал ли он накануне в маниакально-депрессивное состояние. Еще часа не прошло, как он проснулся, а уже бог знает сколько раз его шарахает от нетерпеливого предчувствия удачи до глубокой депрессии.

Всего лишь накануне он разговаривал с Фионой, и если бы у него не было причин для волнений, то он подумал бы, что сходит с ума. Однако у Стива были причины и для радости, и для опасений. Оптимизм, хотя и с некоторыми оговорками, пробуждали в нем воспоминания. Терри Фаулер. Если Фиона права насчет ее деловых качеств и если Джоанн правильно подобрала дела, то расследование убийства Сьюзан Бланчард наконец-то, впервые за долгое время, сдвинется с мертвой точки. Это уже само по себе прекрасно. А ведь ему еще предстоит сегодня вечером обед с Терри Фаулер. Стив не мог припомнить, когда в последний раз с таким нетерпением ждал свидания. Пожалуй, пора подумать о ресторане. Не стоит замахиваться на самые дорогие. Там всегда чувствуешь себя неловко. Но и, конечно же, забегаловки тоже не подойдут. Ему вдруг захотелось, чтобы она поняла серьезность его намерений. Обычно Стив звонил Киту и спрашивал совета. Но сегодня это было невозможно.

Для оптимизма и пессимизма Стиву хватило проблем на работе и вне работы. Никуда не денешься от того, что он нанес серьезный урон старой дружбе. Фиона потребовала от него больше, чем он мог дать, однако она не могла не думать, будто он предал ее. И ее, и Кита. Вечером Стив несколько раз звонил, однако у них был включен автоответчик. Несомненно, Фиона решила отслеживать звонки и включила Стива в черный список.

Самое неприятное было то, что эмоционально и морально она имела на это право. Однако с практической точки зрения прав был Стив. Но как это совместить? Всю свою взрослую жизнь Стив радовался тому, что работа, которую он любил, никогда не мешала его личной жизни и не угрожала разрушить то, что он считал для себя важным. Ему ли не знать, как это происходило с его коллегами – браки распадались, дети становились врагами, друзья предавали – он видел это, но, к счастью, только на примере своих приятелей.

Теперь вот и его самого коснулось. Фиона не желает с ним разговаривать, а Киту грозит серьезная опасность, и он ничего не может с этим поделать. Все, что ему было известно о расследовании, исходило от Сары Дюваль и благодаря ее симпатии к нему, но Стив слишком давно начал свою полицейскую карьеру, чтобы не знать, как трудны подобные дела. Нет ничего более сложного, чем поймать убийцу, который как будто не имеет ничего общего со своей жертвой, который опирается на только ему одному понятную логику, который не оставляет следов и достаточно умен, чтобы на несколько шагов опережать своих преследователей. Если таких убийц и ловят, то чаще всего случайно. Или соседи жалуются на вонь; или проверка автомобильного номера показывает, что он принадлежит совсем другой машине; или полицейский останавливает водителя за превышение скорости.

К сожалению, сейчас жизнь Кита куда больше зависела от стечения никому не ведомых обстоятельств, чем Стиву хотелось думать. А каково Фионе, которая уже один раз пережила трагическую потерю! И вот теперь, когда Стив должен быть с ней рядом, поддерживать их обоих, он стал им почти чужим.

Взяв чашку с недопитым кофе, Стив отправился в спальню, чтобы подумать о костюме. Вряд ли у него выдастся минута заехать домой и переодеться перед свиданием. Его выбор пал на легкий шерстяной костюм синего цвета, который почти не мялся, белую рубашку и синий галстук, а на вечер он отобрал и аккуратно сложил темно-серую рубашку и красный галстук, когда-то подаренный ему Фионой. Удивительно, но галстук был в точности того же оттенка, что губная помада Терри. Даже в едва наметившихся отношениях с нею переплелись две линии его жизни.

Переодевшись, Стив постарался забыть обо всем личном. Впереди несколько важных дел, и ему нужна ясная голова. Однако у него ничего не вышло, и, идя к машине, он думал, что, даже если удастся сдвинуть дело Сьюзан Бланчард с мертвой точки, ему не будет покоя, пока он не узнает, какие шаги предприняла Сара Дюваль.

А Сара Дюваль как раз в это время размышляла о том, с чего это она вообразила, будто агенты и редакторы в состоянии рассказать ей что-либо стоящее о письмах с угрозами, которые получили Кит Мартин, Джорджия Лестер и еще три писателя.

Пять человек, собравшихся за завтраком, напряженно ждали, когда она заговорит. Потом взорвали самую тихую бомбу из всех возможных.

– Мы получаем за год более трех тысяч рукописей, – сказал один из агентов. – Из них интересных не больше трех. Это означает, что вокруг нас живет огромное количество несчастных людей, и, честно говоря, детектив-суперинтендант Дюваль, если бы вы их почитали, то поняли бы, как много среди нас людей с неуравновешенной психикой.

– Я постоянно получаю оскорбительные письма, – продолжил тему редактор. – Обычно их пишут люди, рукописи которых мне пришлось отвергнуть, но раз или два были авторы, которым мы отказали, потому что их романы плохо раскупались. Эти люди всё принимают близко к сердцу, такова уж наша работа. Но дальше писем дело обычно не идет. Они выпускают пар, включают вас в мысленный список врагов, ругают вас на всех углах, но и всё.