- О'кей, только что ты, все же, имеешь в виду? Если ты хочешь поговорить, то я перед тобой. Если ты хочешь, чтобы я говорил с ней, то я опять здесь. Она где, в Оахо?

Поморщившись, он протянул руку и показал.

- Она на двенадцатом этаже вон той громадины. Кайлани Тауэрс. Студия одиннадцать-двенадцать. Какая-то ее школьная подруга, Алиса Дорк. Это ее студия, сама она в отъезде.

- Что ты хочешь, чтобы я сказал ей?

- Я не говорил, что хочу, чтобы ты...

Он прервал сам себя, сосредоточенно отколупывая краску с доски.

- В чем дело, Говард? Я готов не лезть в ваши дела, если ты против. Твои мышцы все еще годятся на то, чтобы вышвырнуть меня с яхты?

- Ладно, Трэв, - сказал он наконец деланно-бодро. Поднявшись с кресла, он заметил: - Это займет минут пятнадцать-двадцать. Ты никуда не торопишься?

- Вроде бы нет.

Он усмехнулся и принялся вышагивать по каюте взад и вперед. Его светло-коричневые волосы были зачесаны назад и почти закрывали шею. Я заметил, что со лба он начал лысеть, что придавало его лицу некую значительность. Я вдруг подумал, что здесь он тоже наверняка слывет славным и услужливым парнем, каким был и в Бахья Мар. Мышцы, если они есть, годятся на очень и очень многое.

Он говорил, а я тем временем неспешно и радостно оглядывал "Лань". Досадно, что больше таких яхт не строят. Не из-за того, что не могут, а просто мало у кого найдутся деньги, чтобы оплатить постройку. Но радость в моем взгляде постепенно угасала, пока не исчезла совсем. Все дело в том, что мне никогда не удавалось довести до ума старушку "Молнию" - всегда оставалось что-то, что нужно было отремонтировать еще вчера, а иногда и позавчера. А "Лань" была великолепна всегда, всегда выглядела невероятно респектабельно.

Ее линии были почти такими же, как у сорокашестифутового Родез Фиберглас Моторсейлора выпуска 1972, но "Лань" имела на десять футов больше в длину и на шесть - по основной оси. Не говоря уже о том, что тоннаж у нее был в два раза больше, чем у Родез. Это была устойчивая яхта, она могла быть использована как рабочая, а если вам приходило в голову тащить груз на дизелях, она могла спокойно пройти три тысячи миль, делая восемь или девять узлов.

То, что я видел сейчас, было все той же яхтой, но в таком состоянии, будто ее трепало всеми волнами не один год. Деревянная обшивка рассохлась, металл был сильно трачен ржавчиной; краска пошла трещинами, а кое-где облупилась; лак потускнел, палубу пятнали маслянные разводы, а на парусах проступали кольца бледно-зеленой плесени. Словом, чтобы привести яхту в порядок, потребовалась бы не одна сотня часов работы, причем работы долгой и нудной. Море беспощадно, а для него не существует понятия "не-ремона". Всякое занятие, связанное с водой, обязывает к ежедневному и планомерному "наведдению лоска". Если я живу на "Молнии" безвылазно, я занимаюсь чисткой, надраиванием, смазкой и проверкой самое меньшее два часа в день не считая обычной домашней уборки.

"Лань" была похожа на дородную, обычно ухоженную матрону, которая волею обстоятельств около двух недель провела без мыла, расчески и макияжа, да еще и спала все ночи в одежде. Она все еще поражала воображение, но была весьма взъерошена.

Ничего подобного не было, пока эта дама принадлежала Теду Левеллену. Совсем не к такому обхождению привыкла она, когда, бывало, мы снимались с якоря и бороздили воды всего побережья залива Ла Паз в Калифорнии. Кроме Теда, меня с нами были Джо Делладио, инженер-электронщик из Мексики, и Фрэнк Хейс, конструктор и подводник.

Может быть, Левеллен и не собирался брать меня в то свое путешествие, но, судя по всему, я был единственный из его знакомых, который действительно не боялся акул. Два его младших партнера уверяли, что нет, только до первой встречи с этими хищниками. К тому же, близился сезон штормов. Я рекомендовал взять также и Майера, мне в пару, и пятым в команду вошел Майер.

Первым же вечером в уютном салоне "Лани" Тед рассказывал нам о своих исследованиях и старых документах, которые он раскопал в судовых журналах, письмах и архивах.

В архивах Мадрида и Амстердама он нашел отчет о том, как века назад голландские пираты потопили несколько испанских галеонов, захватив столько добычи, что едва не утонули сами. Их атаковал Кромвель, тоже в ту пору промышлявший пиратством, на двух английских судах. Они застали голландцев как раз на северо-северо-востоке залива Ла Паз, недалеко от берега.

Голландское судно, отяжелевшее от золота, было неповоротливо и тихоходно, к тому же оно почти сразу получило пробоину на самой ватерлинии. Кромвель вытался удержать судно на плаву абордажем, но не успел, и оно утонуло вместе со всем золотом. Несколько матросов-голландцев сумели доплыть до берега, и по меньшей мере двое вернулись домой. Профессор Левеллен полагал, что пираты затопили около двенадцати миллионов в золоте и серебре. Левеллен собрал воедино разноречивые свидетельства трех архивов, наложил английскую карту на нидерландскую и получил приблизительный район поисков.

По его словам нас вовсе не поджидали живописные останки древнего судна с россыпями сокровищ, мирно лежавшие на дне моря. Шторма и течения давно разбили дерево в щепки и разметали обломки. Но тяжелый металл не могло уволочь далеко, и где-то в намеченном районе он должен в конце концов обнаружить себя. Нас ожидали сложные и долгие поиски на глубине от семидесяти до ста триднати футов.

- Я уверен, весь металл остался единой группой на дне вне зависимости от того, что случилось с самим кораблем, - заявил Левеллен. - Корабельные пушки и золото пошли на дно одновременно и лежат рядом. Они - наш ориентир. Но я должен предупредить, что это сложный, а иногда безнадежный труд. Мы можем вовсе не найти ничего. Если вы против, я оплачиваю ваши обратные билеты, без вопросов, жалоб и сожалений; если - за, мы будем работать вместе. Если нам улыбнется удача, пятьдесят процентов всех ценностей следует мне, по шестнадцать - Джо и Фрэнку и по девять вам с Майером. Если нам удастся вытянуть на всех два миллиона, вы получите по 180 тысяч каждый. Если - ничего, то мы просто хорошо проведем время, и это не будет стоить вам ни гроша.