Такова была обстановка на фронте, когда генерал Бальк и я прибыли в группу армий «Г».

СРАЖЕНИЕ У ШАТО-САЛЕН

21 сентября Бальк отдал приказ о начале крупного наступления. Нужно было любой ценой остановить 12-й американский корпус у Шато-Сален, а, кроме того, Гитлер все еще продолжал решительно настаивать на ликвидации плацдармов американцев на Мозеле. 1-я армия должна была нанести удар своим левым флангом, а 5-я танковая армия получила приказ возобновить наступление против 4-й бронетанковой дивизии в районе Арракура. 53-й танковый корпус должен был наступать силами 111-й танковой бригады, для поддержки которой из 19-й армии двигалась 11-я танковая дивизия.

Утром 22 сентября был густой туман, и страшные истребители-бомбардировщики, которые господствовали над полем боя на Западе, не могли действовать против наших танков. Сперва наступление 111-й танковой бригады на Жювелиз развивалось успешно, но как только небо очистилось, на танки обрушились сверху «Jabo»{272}. Американская артиллерия продолжала вести интенсивный огонь, а танки противника перешли в решительную контратаку. В результате 111-я танковая бригада была фактически уничтожена – к концу дня от нее осталось всего лишь 7 танков и 80 солдат.

Это не предвещало ничего хорошего для группы армий «Г». Было ясно, что наши танки совершенно беспомощны в таких условиях, когда в воздухе господствует американская авиация, и что теперь нельзя следовать обычным принципам ведения танковой войны. 22 сентября у Люневиля продолжались тяжелые бои, а 2-я французская танковая дивизия оказывала сильное давление севернее Эпиналя. Тем временем 7-я американская армия продвигалась из долины реки Роны на север, угрожая захватить Бельфорский проход и поставить левый фланг нашей 19-й армии в опасное положение.

22 сентября Гитлер повторил свой приказ об уничтожении американских частей севернее канала Марна-Рейн, и поэтому 24 сентября два полка 559-й фольксгренадерской дивизии при поддержке 106-й танковой бригады начали наступление западнее Шато-Сален. Опять вначале они достигли некоторого успеха, но в 10 час. утра в бой вступили американские истребители-бомбардировщики, и обстановка сразу изменилась. Наступательные действия в таких условиях означали простое истребление своих войск, но ничто не могло заставить Гитлера изменить свое решение. Несмотря на просьбы фон Рундштедта приостановить наступление, Гитлер продолжал настаивать на ударе 11-й танковой дивизии против американцев у Арракура. В этой дивизии было два мотострелковых полка и всего только 16 танков; вместе с танками, оставшимися в 58-м танковом корпусе, генерал фон Мантейфель располагал примерно 50 машинами.

Тем не менее 25 сентября Мантейфель добился многого благодаря внезапному удару 11-й танковой дивизии севернее Арракура, где разведчики обнаружили слабое место в обороне американцев. Успеху способствовали дождь и облачность, которые препятствовали действиям истребителей-бомбардировщиков. Когда 11-я танковая дивизия добилась глубокого вклинения, Мантейфель ввел остальные части 58-го танкового корпуса. К вечеру 25 сентября его передовые отряды находились всего в 3 км от Арракура.

26 сентября Мантейфель произвел перегруппировку и на следующий день возобновил наступление. Три дня в районе Арракура шли непрерывные тяжелые бои. Нашим действиям благоприятствовала дождливая погода, а солдаты прилагали огромные усилия, чтобы захватить позиции 4-й бронетанковой дивизии, которой умело командовал генерал-майор Буд. 29 сентября появились крупные силы истребителей-бомбардировщиков, и наступление Ман-тейфеля было остановлено. Тогда генерал Бальк лично поехал в штаб Рундштедта, где стал настаивать на передаче группе армий «Г» по крайней мере еще трех дивизий с соответствующими средствами усиления, чтобы иметь возможность продолжать наступление. Главное командование немецкими войсками на Западе не могло выделить резервов, так как в это время 1-я американская армия быстро продвигалась к Ахену. Рундштедт признал, что ударная сила группы армий «Г» истощилась и что, несмотря на приказ Гитлера, наше наступление придется прекратить. Вводном из донесений генерал Крюгер, командир 58-го танкового корпуса, объяснял свои неудачи подавляющим превосходством американцев в авиации и артиллерии.

27 и 29 сентября 559-я фольксгренадерская дивизия– неоднократно предпринимала атаки в районе леса Гремсе западнее Шато-Сален и сумела потеснить 35-ю американскую дивизию{273}. После своей встречи с Рундштедтом Бальк 29 сентября прекратил наступление, однако американское командование было очень обеспокоено сложившейся обстановкой, и 30 сентября генерал Эдди, командир 12-го корпуса, дал согласие на отвод 35-й дивизий за реку Сей. Этот приказ вызвал гнев генерала Паттона; он совершенно справедливо отменил его и приказал 6-й американской бронетанковой дивизии контратаковать противника{274}.

Вне всякой связи с приказом Гитлера наши атаки 12-го корпуса у Гремсе и Арракура оказались полезными. Когда генерал Бальк 21 сентября принял командование группой армий «Г», можно было предполагать, что американцы полны решимости пробиться к Саару и Рейну, причем следует заметить, что генерал Паттон мог бы многого добиться, если бы ему была предоставлена свобода действий. В то время на Западном валу еще не было частей и не могло быть и речи об организации там эффективной обороны. По нашему мнению, контратаки против передовых частей 12-го корпуса принесли большую пользу, так как они лишили американцев уверенности в успехе дальнейшего наступления. Хотя наши атаки дорого нам стоили, они были своевременны и оправдали себя, серьезно задержав продвижение 3-й американской армии.

Теперь нам известно, что наступление Паттона было приостановлено в соответствии с приказом Эйзенхауэра от 22 сентября. Верховное командование союзников решило принять план Монтгомери о нанесении главного удара на левом крыле, очистить от противника подступы к Антверпену и попытаться овладеть Руром до наступления зимы. 3-я американская армия получила категорический приказ о переходе к оборонительным действиям. Анализ положительных и отрицательных сторон такой стратегии не входит в мою задачу, но эти действия известным образом облегчили положение группы армий «Г». Мы получили на несколько недель передышку, которую могли использовать для приведения в порядок потрепанных частей и подготовки к отражению новых ударов.

ЗАТИШЬЕ В ОКТЯБРЕ

Октябрь прошел довольно спокойно, если не считать нескольких частных атак на нашем фронте южнее Меца и на фронте 19-й армии на западных склонах Вогезов. Вследствие критической обстановки в районе Ахена из нашего подчинения были выведены 3-я и 15-я гренадерские моторизованные дивизии, а взамен их мы получили только одну охранную дивизию. В этих условиях не могло быть и речи о ведении наступательных действий, поэтому все наши усилия были направлены на совершенствование обороны.

Те из нас, кто прибыли с русского фронта, где немецкие соединения еще сохраняли достаточную боеспособность, были поражены состоянием наших армий на Западе. Потери в технике были колоссальные; например, 19-я армия потеряла во время отступления из Южной Франции 1316 орудий из 1480. Войска, находившиеся под нашим командованием, были невероятно пестрыми: тут были солдаты из различных частей ВВС, полицейские, старики и подростки, были даже специальные батальоны из людей, страдающих желудочными заболеваниями или ушными болезнями. Даже хорошо вооруженные части, которые прибывали из Германии, фактически не проходили никакой подготовки и попадали прямо с учебного плаца на поле боя. В некоторых танковых бригадах никогда не проводилось учений в составе подразделений, чем и объяснялись наши огромные потери в танках{275}.

Такое состояние наших войск требовало огромной работы штабов всей "группы армий «Г». Мы должны были использовать каждого человека там, где он мог принести максимальную пользу. Новые танковые бригады были направлены для подготовки в 11-ю и 21-ю танковые дивизии – два лучших соединения вермахта, одержавшие немало побед в России и Африке. К сожалению, германское командование придерживалось порочной практики, стремясь создавать все новые и новые танковые части, главным образом в войсках СС, вместо того чтобы пополнять людьми и материальной частью старые танковые дивизии.