«Тигры» танкового батальона 7-й танковой дивизии были слишком тяжелы, чтобы сопровождать дивизию на марше, поэтому танковый батальон был вначале переподчинен дивизии «Лейбштандарте». Этот батальон имел задачу следовать по дороге Житомир – Коростень и, прорвав оборону противника, идти на соединение с 7-й танковой дивизией. Для выполнения задачи от этой дивизии требовалось большое искусство, инициатива и энергия. Командовал дивизией генерал Хассо фон Мантейфель – командир, обладавший в избытке требуемыми качествами, а кроме того, отличавшийся отвагой и самообладанием, необходимыми, чтобы вдохновить своих солдат на выполнение такой трудной и опасной задачи.

Ожидалось, что ночь будет лунная, с легким морозом. Все приказы были отданы в устной форме и подробно разъяснены на командных пунктах дивизий. В целях предосторожности командиров дивизий и штабных офицеров вместе не собирали, так как если бы о таком совещании узнали русские, они могли бы сделать соответствующие выводы. Вечером перед наступлением мы перевели командный пункт корпуса в Пищанку, сразу за передним краем.

Ровно в 6 часов 6 декабря передовые подразделения всех трех танковых дивизий пересекли дорогу Житомир – Коростень. Неожиданно мы обнаружили, что вдоль дороги тянется оборонительный рубеж русских, оборудование которого еще не было закончено. Крупные силы противника, не заметившего нашего охватывающего маневра, были застигнуты врасплох. Русские стойко защищались, но их действия были плохо согласованы, поэтому сопротивление вскоре было сломлено, в первую очередь в полосе 7-й танковой дивизии. В дальнейшем наступление развивалось по плану, наши войска глубоко вклинились на территорию противника. Критического положения ни разу не создавалось.

В эти дни мы действительно получили большую пользу от подслушивания радиопереговоров противника. Донесения русских быстро расшифровывались а вовремя поступали в штаб корпуса для принятия соответствующих решений.

Мы располагали постоянной информацией о реакции русских на действия наших войск и тех мерах, которые они предполагали предпринять. Поэтому мы имели возможность своевременно изменять наши планы{228}. Вначале русские недооценивали значение немецкого удара, затем в бой были введены несколько противотанковых орудий; постепенно командование русских начало проявлять беспокойство. Переговоры по радио приняли бурный характер. «Немедленно доложите, откуда наступает противник. Ваше донесение неправдоподобно». Ответ: «Спросите чертову бабушку. Почем я знаю, откуда он наступает?» (Как только в переговорах русские начинают упоминать черта и его ближайших родственников, это означает, что дела у них идут плохо.) К середине дня 60-я армия русских была отброшена, и вскоре наши танки вышли в район расположения штаба армии.

К вечеру русский фронт был обойден на глубину до 30 км. Наступление развивалось при эффективной поддержке авиационных частей генерала Зейде-мана, который расположил свой штаб рядом со штабом 48-го танкового корпуса{229}. Офицер связи с наземными войсками от 8-го авиационного корпуса передвигался на бронемашине вместе с головными танками и поддерживал постоянную связь непосредственно с воздушными эскадрильями.

Наступление успешно продолжалось. В ночь с 7 на 8 декабря дивизия «Лейбштандарте» глубоко вклинилась в оборону противника. Успех нельзя было развить, так как у танков кончилось горючее, и дивизия потратила целый день на оказание помощи остановившимся танкам. 1-я танковая дивизия, преодолев сопротивление русских, продвинулась до реки Тетерев. 7-я танковая дивизия после упорных боев ликвидировала малинский плацдарм на реке Ирша, и 9 декабря район между двумя реками был очищен от противника.

До сих пор достигнутые результаты можно было считать удовлетворительными. Войска 60-й армии были полностью дезорганизованы, а огромные запасы боеприпасов и созданная русскими разветвленная дорожная сеть позволяли сделать вывод о том, что мы предотвратили крупнейшее наступление.

На командном пункте 48-го танкового корпуса все пришли к выводу, что большего добиться в настоящее время невозможно, и мы предложили командованию 4-й танковой армии отвести все танковые части для перегруппировки и подготовки к следующему удару. Мы предлагали повернуть на Коро-стень, с тем чтобы обойти русские войска у Малина.

До получения новой задачи 48-й танковый корпус должен был организовать прикрытие 13-го корпуса, пока тот закреплялся на новых позициях, и командир 48-го корпуса Бальк решил предпринять с этой целью наступательные действия. К западу от реки Тетерев у русских оставался довольно значительный плацдарм в районе Радомышля. Ударом 1-й танковой дивизии и дивизии «Лейбштандарте» этот плацдарм был ликвидирован, причем действия дивизий были хорошо согласованы и осуществлялись при постоянном контроле штаба корпуса. Русские войска силой до трех с половиной дивизий были окружены и на следующий день уничтожены. Тяжелые потери были также нанесены войскам, пытавшимся деблокировать окруженную группировку. Трофеи составляли 36 танков и 204 противотанковых орудия.

14 декабря был нанесен удар в противоположном направлении, и мы ликвидировали еще один плацдарм русских, на этот раз севернее Радомышля. После этих боев танковые части были выведены в резерв, а пехота 13-го корпуса заняла новые оборонительные позиции по рекам Тетерев и Ирша. Русские были буквально ошеломлены этими ударами. Они не могли понять, откуда появляются наши части, а их переговоры по радио свидетельствовали о замешательстве и тревоге. К 15 декабря мы стабилизировали фронт, и 48-й корпус/был готов к новым боям.

ОКРУЖЕНИЕ У МЕЛЕНИ

Тем временем 57-й корпус захватил Коростень и продвигался на восток. Были все основания предполагать, что русские готовят удар на стыке 13-го и 57-го корпусов, и поэтому мы получили задачу упредить их наступление. Бальк принял решение прибегнуть еще раз к обходному маневру, который оказывался до этого роковым для многих дивизий и корпусов русских и проводился нами с большим искусством. С этой целью 7-й танковой дивизии был дан приказ переправиться через реку Ирша севернее Малина и захватить большой плацдарм. После выполнения этой задачи, по замыслу Балька, 1-я танковая дивизия и дивизия «Лейбштандарте» за два ночных перехода должны были сосредоточиться южнее Коростени, откуда предполагалось нанести внезапный удар севернее Мелени. Одновременно должна была перейти в наступление с плацдарма у Малина и 7-я танковая дивизия. В случае осуществления такого маневра в котле оказались бы значительные силы русских, сосредоточенные около Мелени (см. схему 49).

Сосредоточение 1-й танковой дивизии и дивизии «Лейбштандарте» проводилось с соблюдением всех мер предосторожности. Ведение разведки было запрещено. Мы полностью полагались на боевую выучку этих двух дивизий и надеялись, что они сумеют осуществить внезапный прорыв фронта русских западнее Мелени. Начало наступления было назначено на 9.00 16 декабря, и дивизии заняли исходное положение почти вовремя.

Наступление проводилось с сильной артиллерийской подготовкой. Тридцать артиллерийских батарей и минометная бригада сосредоточили свой огонь перед фронтом дивизии «Лейбштандарте», которая наступала при поддержке приданных ей танков 1-й танковой дивизии. Как только дивизия «Лейбштандарте» добилась некоторого успеха, артиллерия и минометы перенесли свой огонь в полосу 1-й танковой дивизии. Мотопехота этой дивизии наступала на противника с фронта, а танки, которые действовали вместе с дивизией «Лейбштандарте», повернули на запад и нанесли удар во фланг и тыл русским частям. Такой сложный вариант наступления мог быть осуществлен только войсками, обладающими высокими боевыми качествами. Две участвующие в наступлении дивизии как раз были одними из лучших дивизий германской армии; они прорвали оборону противника и, развивая прорыв, продвинулись на значительную-глубину. 7-я танковая дивизия Мантейфеля также имела успех, и к исходу дня 16 декабря мы надеялись, что в районе Мелени создастся положение, напоминающее Танненбергскую битву в миниатюре.