«Мы с восхищением следили за действиями пикирующих бомбардировщиков, непрерывно атаковывавших русские танки. Одна за другой появлялись эскадрильи пикирующих бомбардировщиков и сбрасывали свой смертоносный груз на русские машины. Ослепительная вспышка показывала, что еще один танк противника „готов“. Это повторялось снова и снова».
При замечательной поддержке авиации дивизия «Великая Германия» добилась большого успеха: две высоты – 243,0 и 247,0 – были взяты, а пехота и танки русских отступили в лес севернее Березовки и оказались зажатыми между дивизией «Великая Германия» и 3-й танковой дивизией. Казалось, что противник на левом фланге, наконец, ликвидирован и можно возобновить наступление на север. 11 июля командир 48-го танкового корпуса отдал приказ 3-й танковой дивизии сменить ночью дивизию «Великая Германия», которая должна была сосредоточиться по обе стороны дороги южнее высоты 260,8 и быть в готовности наступать на север. Поскольку наступление Моделя оказалось неудачным, нам оставалось надеяться лишь на успешное продвижение в этом районе.
В ночь с 11 на 12 июля части дивизии «Великая Германия» были сменены в соответствии с планом 3-й танковой дивизии. Последние подразделения сменялись уже под интенсивным огнем противника, и солдаты «Великой Германии» с чувством беспокойства оставляли свои окопы. Их опасения, увы, оправдались – в эту самую ночь 3-я танковая дивизия была выбита со своих позиций.
Утром 12 июля дивизия «Великая Германия» сосредоточилась по обе стороны дороги южнее Новоселовки в готовности предпринять решительное наступление на север на рассвете 13 июля (см. схему 42). Это был первый день, когда она не вела боевых действий. Передышка была использована для пополнения боеприпасами и горючим, а также для небольшого ремонта, который мог быть произведен непосредственно на позициях. По данным разведки, высланной на север, предположение о том, что Новоселовку занимают незначительные силы противника, не соответствовало действительности. С запада доносились звуки канонады, сообщения 3-й танковой дивизии были неутешительны.
13 июля были усилены действия разведчиков в северном направлении, но предполагаемого приказа на наступление не поступило – вместо него были получены мало приятные сообщения от соседних соединений. Против танкового корпуса СС и 11-й танковой дивизии русские предпринимали сильные контратаки. Правда, потери русских в танках по всему фронту были огромны, но они восполнялись новыми частями. Верные своему принципу, русские продолжали вводить в бой свежие части, и казалось, что они располагают неистощимыми резервами. Днем 13 июля на командный пункт дивизии «Великая Германия» прибыл командир корпуса генерал фон Кнобельсдорф и отдал приказ, который не. оставлял никакой надежды на возможность наступления на север: фактически дивизия должна была вновь наступать в западном направлении. Это наступление, назначенное на 14 июля, являлось по существу повторением действий дивизии 10 и 11 июля: нужно было выйти на дорогу Раково – Круглик. Действительно, обстановка на левом фланге настолько ухудшилась, что не могло быть больше и речи о наступлении на север. 12 и 13 июля части 3-й танковой дивизии оставили Березовку, были оттеснены с дороги Раково – Круглик и вынуждены под сильным натиском русских танков отойти с высоты 247,0. Противник все время получал подкрепления, а 3-я танковая дивизия была слишком слаба, чтобы задержать наступление русских с запада.
В 6.00 14 июля дивизия «Великая Германия» во второй раз начала наступление в западном направлении. На правом фланге для захвата высоты 247,0 была создана боевая группа в составе разведотряда, дивизиона самоходных орудий, мотострелковой роты и роты танков. В центре танковый полк и пехота должны были наступать на высоту 243,0, а на левом фланге гренадерский полк должен был наносить удар севернее Верхопенье с задачей овладеть небольшой рощей севернее Березовки (схема 43). Когда дивизия начала движение, по ней уже вела сильный огонь русская артиллерия; за утро было отбито несколько контратак с севера и запада. Хотя ничего не было известно о 3-й танковой дивизии, наступление развивалось по плану, и высота 243,0 была вновь захвачена. На правом фланге боевая группа продвигалась медленно, так как ей пришлось отражать яростные контратаки русских. В центре и на левом фланге было уничтожено много русских танков и нанесены очень большие потери пехоте, которая откатилась на запад, но попала под огонь немецкой артиллерии и была рассеяна.
Днем удалось, наконец, установить связь с 3-й танковой дивизией у Бере-зовки и совместными усилиями захватить рощу севернее этой деревни. Однако выбить танки русских с высоты южнее Круглик оказалось невозможно, и в этом районе противник предпринимал сильные контратаки. К исходу дня стало ясно, что русским нанесены серьезные потери, а нами вновь захвачены важные участки местности. Все это, конечно, свидетельствовало об определенном успехе: напряженная обстановка на левом фланге разрядилась, и 3-я танковая дивизия получила поддержку. Зато дивизия «Великая Германия» после десяти дней тяжелых боев была очень ослаблена, в то время как ударная сила русских не только не уменьшилась, а, пожалуй, даже возросла.
К концу дня 14 июля стало совершенно очевидно, что немецкое наступление провалилось. Прорыв в самом начале наступления русских позиций, прикрытых мощными минными полями, оказался для нас более трудным, чем мы предполагали. Неприятной неожиданностью для нас явились и ужасные контратаки, в которых принимали участие крупные массы живой силы и техники – их бросали в бой, невзирая на потери. С немецкой стороны потери в личном составе были не так уж велики, зато потери в танках были потрясающими. Танки типа «Пантера» не оправдали возлагаемых на них надежд: их легко можно было поджечь, системы смазки и питания не были должным образом защищены, экипажи не имели достаточной подготовки. Из всех «пантер», принимавших участие в боях, к 14 июля осталось только несколько машин. Не лучше обстояло дело в танковом корпусе CG, а 9-й танковой армии, наступавшей с севера, так и не удалось вклиниться в расположение русских больше чем на 11 км. Правда, 4-я танковая армия продвинулась на глубину до 20 км, но чтобы соединиться с армией Моделя, ей нужно было преодолеть еще 100 км.
13 июля фельдмаршалы фон Манштейн и Клюге были вызваны в Восточную Пруссию, и Гитлер.сообщил им, что операцию «Цитадель» нужно немедленно прекратить, так как союзники высадились в Сицилии и туда должны быть срочно переброшены войска с Восточного фронта. Манштейн, который не ввел в сражение всех своих сил, высказался за продолжение наступления с целью измотать противника. Уничтожив танковые резервы русских на Курской дуге, мы смогли бы предотвратить крупные наступления на других участках фронта. Такую обстановку следовало бы предвидеть еще до того, как была начата операция «Цитадель»: теперь же мы напоминали человека, который схватил за уши волка и боится его отпустить. Тем не менее Гитлер потребовал немедленно прекратить наступление.
Русское Верховное Главнокомандование руководило боевыми действиями в ходе Курской битвы с большим искусством, умело отводя свои войска и сводя на нет силу удара наших армий при помощи сложной системы минных полей и противотанковых заграждений. Не довольствуясь контрударами внутри Курского выступа, русские нанесли мощные удары на участке между Орлом и Брянском и добились значительного вклинения. В связи с решением Гитлера о переходе к оборонительным действиям положение на Восточном фронте стало критическим. 4-я танковая армия получила сообщение о немедленном отводе танкового корпуса СС для переброски его в Италию, а 48-му танковому корпусу было приказано направить дивизию «Великая Германия» для оказания поддержки группе армий «Центр» фельдмаршала фон Клюге. При таких обстоятельствах было невозможно удержать занятые рубежи внутри Курского выступа, и к 23 июля 4-я танковая армия была отброшена на свои исходные позиции.
Операция «Цитадель» закончилась полным провалом. Правда, потери русских были больше, чем немцев; надо также отметить, что с тактической точки зрения ни одной из сторон не удалось достигнуть решающего успеха. 4-я танковая армия взяла в плен 32 тыс. человек, захватила и уничтожила свыше 2 тыс. танков и около 2 тыс. орудий. Но наши танковые дивизии, находившиеся в таком прекрасном состоянии в начале битвы, были теперь обескровлены, а русские, имея помощь англичан и американцев, могли быстро восполнить свои огромные потери.