- Софья!
- Слушаю, Левушка, - появилась та на пороге и настороженно заглянула в комнату. - А где ж твой гость странный?
- А-а... - неопределенно махнул рукой граф. - Вот что, свет мой. Будь так добра, собери весь этот мусор. - Он указал на разбросанные по полу исписанные страницы. - Собери и сожги. Только сама. Не хочу, чтобы прислуга знала... А после - готовься к выезду. Едем сегодня в город. В оперу.
* * *
Одно время племянник Боба, студент филологического факультета, денно и нощно торчал в студии "Russian Star's Soul". Даже, помнится, по текстам наших песен писал курсовую. И вот как-то Петруччио (Петр Васькин - наш идейный генератор) заявил, что в отечественном роке сегодня нет такого мистического и мрачного, а главное - "концептуального" альбома, каким был "Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band". И именно мы - "RSS" - можем дать его слушателю.
Вы только представьте, - говорил он вдохновенно, - слушатель перестает быть слушателем, он становится соучастником, сотворцом...
- Какукавки! - восхищенно заметил племянник Боба.
Покосившись на него, Петруччио продолжил:
- Мы должны придумать новый мир, странный, неожиданный мир, и каждый выберет себе роль в этом мире, и все песни будут посвящены тем или иным взаимоотношениям этих персонажей, будут их иллюстрацией, выражением переживаний...
- Какукавки! - снова повторил племянник.
- Да какой такой, к собакам, Какукавки! - взорвался Петруччио. С перепугу студент втянул голову в плечи:
- Я говорю, КАК У КАФКИ, - старательно разделяя слова, пояснил он. - Как у писателя Кафки...
Мы долго хохотали по этому поводу, и с тех пор прозвали бедолагу Какукавкой.
- ...Так что же он натворил? - спросил я Боба, опрокинув рюмку и занюхав рукавом.
- Неделю назад он попросился сюда, в сарай, к сессии готовиться. Мол, тишина тут. Им там горы книг читать надо... Я и пустил, второй ключ для него смастерил. Я же не знал, что он во всем разберется... Вообще не думал, что полезет, он же гуманитарий...
- В чем разберется? Куда полезет?! - снова начал я злиться.
- В приставку мою, куда же еще? Сегодня подхожу к сараю, вижу, он изнутри закрыт. Значит, там, змееныш. Отпер ключом, зашел... Приставка включена, а Какукавки нет. - Голос Боба стал замогильным. - Тут я сразу все и понял.
Та-ак... Лично я, в отличие от Боба, так и не понял, в чем трагизм ситуации, но, что дело худо, осознал. Три года назад, например, он, чтобы похвастаться перед своими одногруппниками, скачал себе черновую версию готовящегося к выпуску третьего альбома "RSS". Представьте наше разочарование, когда наши недоделанные песни зазвучали по всем каналам радио, а мы при том ни гроша от этого не получили...
От неминуемой гибели его спасло лишь то, что именно этот "сырой" альбом и принес нам настоящую славу. Два предыдущих - лишь локальную известность. Кто знает, доведи мы альбом до ума, стал бы он столь популярным? И мы его простили. И уговорили Боба остаться с нами, а то ведь он чувствовал себя настолько виноватым, что собирался покинуть группу.
- Объясни, что ты по этому поводу думаешь, и хватит уже темнить, попросил я Боба.
- Я что, темнил? - обиделся тот. - Чего тут непонятного?
- Мне ничего не понятно. Где Какукавка?
- В прошлом.
- То есть?
Боб встал, прошел в угол сарая и заглянул в монитор своей машины, по Сети соединенной с нашим студийным нейрокомпыотером.
- Раз, два, три... - стал он тыкать по экрану пальцем. - Тут последовательно шесть дат и мест установлено. Прыгает из эпохи в эпоху, из страны в страну. В каждой - по часу. Если, конечно, все нормально получилось.
- А зачем?
- Я откуда знаю? В том-то и дело. Я и боюсь, как бы он там дров не наломал. Сам-то я её даже испробовать побоялся: мало ли что может случиться... Кстати, последняя дата - тысяча восемьсот семьдесят пятый, Россия, Тульская область, Щекинский район, Ясная Поляна... Что-то знакомое... Тебе это название что-то говорит?
- Толстой, - без напряга вспомнил я.
И тут наш разговор прервался. Хорошо, что Боб уже отошел от компьютера, потому что Какукавка материализовался прямо в том месте, где тот только что стоял.
- Попался, змееныш! - вскричал Боб, дернувшись к нему.
- Дядя! Дядя! Дядя! - завопил тот и юркнул мимо Боба в сторону выхода. - Я вам все сейчас объясню!
Но тут уже я, вскочив со стула, закрыл собой дверь. И Какукавка в растерянности замер между нами.
- Что ты мне объяснишь?! - громыхнул Боб, медленно и грозно шагая в его сторону. - Где ты был?! Что ты там делал?!
- Я... Я знакомился с писателями, - пробормотал Какукавка, пятясь от Боба и спиной приближаясь ко мне. - Чтобы лучше подготовиться к экзаменам...
- Ты видел Толстого? - продолжал наступать Боб.
- Конечно! Только что. Вот так, как вас. Классный старикан. Мы с ним отлично пообщались...
- Что у тебя в пакете?!
- Ничего особенного...
- Дай сюда, - потребовал я, поскольку Какукавка как раз приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки.
Он затравленно обернулся и послушно отдал мне пакет.
- Возьми у него и ключ, - скомандовал Боб.
- Вот он, - вручил мне Какукавка перемотанный изолентой пульт от видеомагнитофона.
- Сядь! - приказал ему Боб.
Я вытряхнул содержимое пакета на верстак. Несколько книг и тетрадка. Учебник истории литературы, том Шекспира, том Чехова, том какого-то Данте...
- Это ещё кто? - спросил я Какукавку.
- Был такой. Итальянец, - неохотно отозвался тот.
- Что-то не слышал, - я полистал книгу со странным названием "Божественная комедия". - Ничего себе, комедия... - На старинных гравюрах, иллюстрирующих книгу, изображались самые разнообразные пытки и казни. - Глобальная книжица. Странно, что я о ней не слышал...
Листавший Какукавкину тетрадку Боб поднял голову и, глядя на меня сумасшедшими глазами, спросил:
- А ты когда-нибудь слышал про пьесу Чехова "Чайка"?
- Нет, - помотал я головой. - Не было у него такой пьесы, я Чехова всего читал. Да и пошловато как-то - "Чайка", как наколка у матроса на груди...
- "Дядя Ваня"?
- Не-а.
- А роман Толстого "Анна Каренина" тебе знаком? - спросил Боб, и голос его становился все страшнее.
Я только снова помотал головой. Боб перелистнул ещё страничку:
- Томас Манн... "Иосиф и его братья", "Будденброки", "Доктор Фаустус"... Вычеркнуто все...