- О-кей, - повторил русский солдат, улыбнувшись так же широко.
Потом американцы уехали, а Сизокрылов пошел вдоль берега.
Вдруг возле ног генерала что-то зашевелилось, и из маленького свежеотрытого окопа вылез рыжеусый солдат.
Наткнувшись на генерала, он кашлянул, обдернул гимнастерку и встал в положение "смирно". Но, заметив в глазах члена Военного Совета теплый и добрый огонек, солдат сделал широкий жест и сказал:
- Значит, товарищ генерал, война-то, однако, того... кончилась? Тишина, тишина-то какая! Ушам больно!..
Генерал сказал:
- Да, кончилась война.
Солдат постоял, постоял, потом из его глаз показались две слезы. Они покатились по щекам и застряли в рыжих усах.
- И чего я, старый дурак, плачу? - сказал он, как бы недоумевая.
Генерал смотрел на реку, стиснув зубы, и ничего не в силах был ответить.
- Погибших жалко, - ответил сам себе солдат. - И от радости, - он оглянулся на окопчик, из которого только что вылез, и сказал: - А я, однако, по привычке и окопчик себе отрыл, как говорится, индивидуальную ячейку, - так, на всякий случай. Вот скоро я приеду к себе в Сибирь - я сам лично колхозник из Красноярского края, - и пойду с моей Василисой Карповной гулять... И что вы думаете? Ежели мы с ней на открытое место выйдем, в поле или там на лужок, где местность простреливается, я и там еще в первый период, кажись, буду окопчик для себя отрывать...
Солдат опять прислушался к тишине и тихо сказал:
- Сталину спасибо.
"Да, спасибо ему, - думал член Военного Совета, глядя на светлые воды Эльбы. - Спасибо его могучему уму, железной выдержке, несравненной настойчивости и беспримерной прозорливости. Партии, которую он выковал, армии, которую он создал, народу, который он поднял на небывалую высоту, спасибо!"
Мысли генерала унеслись далеко, к родной стране, откуда пришли сюда все эти солдаты, и его суровое сердце дрогнуло от любви. Земля там дает достаточно хлеба, вина и хлопка, недра - вдоволь металла и угля. А главное - ее населяют самоотверженные и честные люди. Генералу казалось, что он слышит теперь ее спокойное, ровное дыхание. В сознании своей могучей силы, миролюбивая и грозная, входит она в мир - надежда угнетенных, гроза для угнетателей.