Но он не послушался. Он полз все выше по шпилю, а потом вдруг остановился и метнул нож в одного из рабочих. Мужчина схватился за горло, повалился на сияющие камни основания и захрипел. А мальчишка прыгнул. Дальше все было словно в тумане. Кто-то схватил паренька за грязные обноски, поднял его щуплое тело в воздух и скинул вниз, прямо на купол Дворца. Через мгновение он был мертв, а Ребекка поняла, что этим «кем-то» была именно она.

Итак, она убила ребенка.

Да, но он убил одного из рабочих. Он не оставил ей выбора.

Схватив отброшенный в сторону прут, Ребекка почувствовала, как по ее ладоням течет что-то густое и липкое. Кровь. Она въелась в кожу, резко прочертив линию жизни, К горлу подступила тошнота. Судорожно отерев руки о белую тунику, Ребекка взялась за чистый конец прута.

— Быстрее... Сюда идут другие!

Молодая женщина пыталась перебраться на основание Храма. Недостаток солнца и голод превратили ее Тело в скелет, обтянутый мертвенно-белой кожей. На изможденном лице выделялись огромные широко распахнутые глаза. Казалось, она не понимает, что делает. Рабочие грозили ей длинными шестами, пытаясь оттолкнуть от края основания. На этот раз Ребекка не стала медлить, размахнулась и ударила. Тяжелый прут попал женщине по лицу. Мятежница отшатнулась, закрываясь руками, но устояла. Ребекка нанесла второй удар, отбросивший женщину назад. Та зацепилась за камни парапета и медленно сползла вниз.

— Черт подери! Черт подери! — кричала архитектор. — Джонас, тебе тоже придется кого-нибудь убить... Придется...

Молодой мужчина подобрал палку и ринулся вперед. Ребекка успела заметить капли пота на его бледном лбу и взгляд, безумный, отрешенный взгляд. Он тоже убивал впервые.

Теперь повстанцы не забирались на шпиль, а пытались прыгать на основание Храма прямо с купола Дворца Советов. Цепляясь за парапет, они подтягивались на руках, а строители тыкали в них прутами и палками, били по пальцам, сбрасывали вниз. Отверженные карабкались по телам разбившихся товарищей, используя трупы в качестве возвышения, с которого было легче дотянуться до фундамента парящего святилища.

Оборона Храма превратилась в унылую монотонную работу. Как ни странно, восставшие пробирались к фундаменту молча. Слышались только выкрики строителей.

— Смотри, вон там...

— Еще один...

— Осторожно, у него нож...

— Отличный удар, Джонас...

— Так-то, пещерная тварь...

Итак, десять мужчин, восемь женщин, три мальчика и один рабочий. Это она, Ребекка, убила его своим замешательством. Убила своего рабочего так же, как она убила всех остальных. Его окровавленный труп отражался от силовых кристаллов и проецировался вниз, на город, на столицу Империи Транов.

В течение нескольких месяцев Явгмот пытался сделать наблюдателей, приверженцев магической медицины, настоящими целителями. Сегодня ему потребовалось лишь несколько минут, для того чтобы превратить целителей в убийц.

Слева от него женщина в белых медицинских одеждах безжалостно колотила ножкой стола по черепу неприкасаемого. Справа мужчина навалился на слабые тела двоих восставших и вводил им дозу яда.

Сам Явгмот, в совершенстве владевший мечом, снес уже не одну голову.

Впереди Ксод швырял отрубленные части тел в толпу обезумевших мятежников. Всего пару часов назад этого мальчишку вывернуло при первом же взгляде на труп. А теперь отвращения, жалости и страха как не бывало. Пришло время убийства.

Отверженные бросились на Ксода. А он только и ждал этого. Подняв меч, перехватив поудобнее скользящую в окровавленных пальцах рукоять, он сам пошел им навстречу. Отбив пару яростных атак, юноша толкнул одного из нападавших в грудь, повалил на землю, прямо на раненую женщину и проткнул обоих разом. В лицо Ксода ударила струя крови, но у него не было времени вытираться. Выдернув меч, он отметил, что кровавый фонтан тут же иссяк.

На некоторых трупах не было видно ни ран, ни крови. А другие мятежники продолжали сражаться, будучи смертельно раненными, иногда даже лишившись руки или ноги. Интересно. С медицинской точки зрения. Оказывается, к убийству можно проявить ничуть не меньше научного интереса, чем к любому занимательному процессу. Это суровое знание, требующее постоянной практики, и весьма... забавное.

Недостатка в объектах наблюдения у Ксода не было. Отверженные продолжали атаковать, и каждый умирал по-своему. С соседних улиц прибывали все новые и новые банды неприкасаемых. Явгмот яростно размахивал мечом, но все еще ни на йоту не приблизился к Храму. Вот где будет настоящая схватка. Забравшись в свободное летающее кресло, целитель обернулся К Ксоду и, громко свистнув, кивнул на место рядом с собой.

— Не сомневался, что найду тебя здесь. Лучший способ разыскать двух мужчин, которых я ненавижу больше всего на свете, это убить тебя!

— Джикс? — От изумления у Ребекки перехватило дыхание.

Прокаженный вцепился в шпиль Дворца Советов едва ли не в пределах досягаемости длинного шеста архитектора.

— Гласиан предупреждал о твоих намерениях, но ему никто не верил.

Джикс ухмыльнулся, обнажив кривые желтые зубы:

— Конечно, не верил. С твоим мужем, надо сказать законченным ублюдком, нас объединяет одно: во всем городе только мы с ним видим истинное положение вещей...

С этими словами отверженный прыгнул и ухватился за шест подоспевшего на помощь Джонаса. Чтобы самому не упасть вниз, парню пришлось упереться ногами в парапет, в то время как Джикс уже карабкался к основанию Храма. Ловко перемахнув через ограждение, предводитель неприкасаемых вырвал шест из рук растерянного Джонаса, молниеносно развернулся и одним ударом ноги столкнул рабочего с платформы. Тело молодого человека рухнуло на купол Дворца Советов так же, как падали тела восставших оборванцев. Он принял такую же смерть. В ужасе Ребекка выронила свое оружие и закрыла лицо руками.

Рабочие бросились на помощь архитектору. Джикс умело и решительно отбивал атаки, сталкивая строителей вниз одного за другим.