Человек – маг – в кресле разомкнул бескровные губы.

– Садись...– предупреждая недоумение гостя, хозяин комнаты слабо повёл тонкой сухой рукой: напротив него из пустоты медленно возникло второе кресло.

– Что же, я слушаю тебя, маг, пришедший из Великого Леса.

Хан-Шэ изложил свою историю, стараясь быть как можно более кратким и в то же время не упустить ни одной важной детали. В продолжение всего своего рассказа он ощущал прикосновение чужого разума к своему и даже несколько приоткрылся – пусть жрец Хурру (вероятно, один из верховных) видит, что он говорит правду. После того, как чародей закончил, Хурру некоторое время молчал. Хан-Шэ потянулся к его разуму и отшатнулся в недоуменном уважении: защита жреца была подобна ледяной броне, по которой бессильно скользнуло заклятье самого чародея. И тогда верховный жрец Хурру заговорил:

– В твоём разуме много тайного, Пришедший-из-Леса. Хан-Шэ – это не настоящее твоё имя. Великий Охотник – на языке ар-ку-куну, нет, ан-мо-куну, да. В твоей ауре, точнее, в контуре сознания видны тёмные отпечатки, подобные синякам на рёбрах того, кто побывал в объятиях питона и чудом остался жив. Есть один способ прочесть тайное, но он опасен и, кроме того, требует твоего полного согласия. Я не могу, да и не хочу помогать тебе насильно, ибо это уже не помощь. Ко всему прочему, мне ясно, что ты принесешь нашему миру либо величайшую славу, либо гибель. Эта мысль будет сбивать меня, и я смогу захотеть пожелать твоей смерти, дабы избегнуть неведомых и невиданных бед. Как видишь, я с тобой вполне откровенен. Хурру верят в Предначертанное и не пытаются с Ним бороться...

Если тот, кого ан-мо-куну называли Хан-Шэ, и сомневался, то колебания его заняли мгновения, не более того. Он уже знал, что примет предложение жреца, в чём бы оно ни состояло. Ему надо вспомнить, кто он и обрести себя заново, иначе сама его жизнь утратит для него всякий смысл. Если он когда-то летал, то он не согласится теперь всего лишь ползать. Сокрушавшего Миры не устроит роль шамана жалкого племени лесных дикарей. Нелепо требовать от Хурру гарантий того, что жрец не прикончит его из-за собственных опасений, воспользовавшись тем, что гость (пленник?) беззащитнее ребёнка. Все эти мысли молнией мелькнули в сознании чародея, но вслух он произнёс всего лишь два слова:

– Я согласен.

Каменный пол под ногами ощутимо дрогнул. Жрец поднялся со своего кресла и протянул волшебнику свою сухую тонкую руку, оказавшуюся неожиданно сильной – Хан-Шэ почувствовал это, когда без колебаний протянул Хурру свою ладонь. Они начали медленно проваливаться прямо через каменные плиты. "Сквозьматериальная телепортация. Хурру достигли много в магии. Редкий случай в пределах Познаваемой Вселенной ". Тьма вокруг сгустилась, отказали все органы чувств, даже магическое зрение, осталось лишь ощущение крепких сухих пальцев, сжимавших его собственные пальцы. А потом внизу начало медленно разгораться свечение – на этот раз оранжевого цвета, и в сознании чародея зазвучал голос жреца Хурру:

– В недрах нашего Храма скрыт невероятно древний артефакт – он древнее самих звёзд на небе. Во многом мощь Храма зиждется именно на нём – я не скрываю этого от тебя, ибо ты и сам почувствуешь, когда мы окажемся рядом. – Голос жреца оставался бесстрастным, но Хан-Шэ чувствовал нараставшее в нём напряжение, дрожавшее и вибрирующее, как перетянутая струна.

Пол под ногами снова обрёл твёрдость и непроницаемость. Над головой нависал каменный же сводчатый потолок, стены не просматривались, хотя неяркий оранжевый свет заполнял всё помещение, а прямо посередине зала (подвала?) на прямоугольном постаменте из золота покоился огромный серый шар в четыре локтя диаметром. Верховный жрец Хурру сказал правду – от величественного артефакта веяло невероятной древностью и мощью. И ещё: возникло странное ощущение пленённого времени , скованного под морщинистой, словно кожа глубокого старца, поверхностью серого шара. "Это же... Это... Темпоральная бомба ! Так вот как она выглядит !". На этот раз тот, кого Дети Леса назвали Великим Охотником, не стал гадать, откуда у него это знание (память?). До решения всех загадок осталось совсем немного – назад дороги нет.

– Назад дороги нет, – эхом отозвался Хурру, – ты сделал свой выбор. Теперь всё в руках Предначертанного. Подойди, и возложи свои ладони на Орб Силы, и расслабь путы, стягивающие твой разум. Назад дороги нет...

Поверхность шара на ощупь оказалась холодной, но затем под ладонями волшебника она начала стремительно теплеть. А потом по глазам резанул ослепительный ярко-белый свет, всё тело скрючило чудовищной судорогой, затрясло, боль выкрутила суставы, и он увидел...

...Мириады звёзд пылали в бездонной черной пустоте... ровным блеском, незамутнённым дымкой планетарной атмосферы, как будто одна из Звёздных Владычиц горделиво выставила напоказ все свои драгоценности... дни становились ночью от чёрного ядовитого дыма, а ночи превращались в багровые дни от зарева пожарищ пылающих городов... белая ослепительная вспышка, сопоставимая по яркости со взрывом сверхновой звезды... багровые плети... зловещий серый рой прямо перед ними... чистый и ясный голос, наполненный межзвёздным холодом... величественная горная цепь, увенчанная белыми коронами ледников; справа, почти у линии горизонта блестела бирюзовая морская гладь, очерченная золотой песчаной каймой... дочь Владычицы смело встретила его взгляд, и в глубине её глаз мерцал загадочный огонёк... гроздь светящихся рубиновым цветом капель упала на голубую ткань... чувство наслаждения и тревожное ощущение идущего над пропастью... шёлк кожи Натэны и запах её волос, горячие объятия и холодок затаившейся до времени неведомой опасности... яркая точка Цитадели, окружённая роем искорок-спутников... тринадцать величественных фигур в алых плащах поверх золотистых боевых одеяний со светящимися алым тонкими обручами вокруг голов... обвивающие тело Керстера туманные алые змеи плотоядно шевелились... средняя Волшебница сильнее среднего Мага... над выжженной, оплавленной твердью бушевал ледяной ветер... странное касание чужой мысли, смутный и неясный зов... высокая фигура в воронёных доспехах... на белой капельке Инь пальцы ощутили крошечный, почти неосязаемый скол – частички амулета недоставало, она пропала, исчезла без следа... крик смертельно раненой птицы, крик, переворачивающий Миры, крик, в котором не было ни капли фальши... Дом истаивал. Материя трансформировалась, меняла структуру, вновь становясь землёй и травой Сказочного Леса... Лавина пришла так, как всегда приходили Лавины – внезапно... его поволокло... сознание того, что он всё-таки сделал всё возможное, чтобы избежать прямого сокрушающего удара, а значит... Искра его разума не фиксируется...