Ролик закончился. На экране появилось поле стадиона «Ши», там убирали мусор, набросанный болельщиками.

Гиббонс что-то напевал себе под нос. Тоцци не сразу узнал в этой мелодии «Мой путь».

Он уставился на напарника. За все годы совместной работы Тоцци ни разу не слышал, чтобы Гиббонс пел, напевал или насвистывал. Еще больше удивил его выбор песни.

– Ты же говорил, что терпеть не можешь Синатру.

– Да не могу. Это версия Элвиса.

И продолжал тихо мурлыкать.

Тоцци припомнились слова песни, в которой человек вспоминает прежнюю жизнь и былые огорчения.

– Это не смешно, Гиб. Нисколько.

Гиббонс утих. Прищурился, покачал головой и хлопнул Тоцци по плечу.

– Поздравляю со вступлением в средний возраст, приятель. – Допил виски и стукнул донышком пустого стакана о стойку. – Теперь ты угости меня.

Тоцци кивнул, полез в карман и выложил двадцатку. Гиббонс вытирал глаза, плечи его тряслись от скрипучего смеха.

Тоцци хотел было убрать деньги и сказать Гиббонсу, пусть покупает себе выпивку сам, но тут его внимание привлекло отражение в зеркале за стойкой. Блондинка с прямыми волосами, постарше Стэси, более зрелая...

– Опять засвербило в штанах?

Тоцци злобно глянул в зеркало на отражение напарника.

– Не твое дело.

Гиббонс покачал головой и обнажил в усмешке зубы.

– Вот так, Тоцци. Ты никогда не повзрослеешь.

Тоцци допил виски, потом помахал Рою и указал на пустые стаканы.

– Надеюсь, ты прав. Кому охота уподобляться тебе?

– Иди к черту.

Тоцци покосился на напарника, потом поднял взгляд к бейсбольному матчу на экране телевизора. И тоже показал в усмешке безупречные зубы.