- Я знаю. Это не автомобильчик, а танк.

Он был зелёный. Сверху башня. А из башни выходит пушка. А сбоку у танка ключик. Надо сначала ключиком повертеть, а потом поставить на пол.

И тому мальчику, что с нами пошёл, Пётр Викторович тоже дал танк. Такой же, как мне.

Мы сели на пол и стали пускать танки. Я на его танк, а он на мой: чтоб столкнулись. А они не попадали. И пробегали мимо. Мы их ловили и опять запускали. И потом они попадали. Они как столкнутся, так - трах! И один упадёт. Совсем набок. Лежит и жужжит. Это в нём машинка жужжит. А потом пускали танки вместе. У кого скорей. Только я не мог заводить. И мне другой мальчик заводил.

Потом Пётр Викторович показывал вагончики и паровозики из бумаги. И танки тоже. И аэропланчики. Это мальчики-пионеры наделали. Он пускал аэропланчики, так они через всю комнату перелетали. И даже через тех мальчиков, которые на лошадях качались. Мы потом аэропланчики приносили, и Пётр Викторович опять их запускал.

И он сказал, что всех научит, как такие аэропланчики делать. И мы стали кричать, чтоб сейчас научил. Он сказал, чтоб приходили завтра.

КАК Я КАТАЛСЯ НА ЛОШАДИ

Потом пришла тётя и сказала, что она будет учить, как петь песню. Кто хочет петь, пусть идёт.

Мальчики слезли с лошадей и сказали, что хотят петь.

А я скорей побежал к лошадям.

Я никак не мог влезть, потому что высоко.

Тоня прибежала, и тогда я сел, потому что она меня подняла. На лошади было очень высоко, и я испугался.

А Тоня убежала к бабушке. Я тихонько сидел и всё боялся. И крепко держался руками.

А потом стал болтать ногами. И лошадь стала немножко качаться. А потом немножко больше. Я совсем не стал бояться. И ещё сильнее стал раскачивать.

Лошадь даже вперёд пошла, как у мальчиков. Я стал радоваться и стал кричать:

- Го, го! Но, но!

А потом стал кричать:

- Берегись! Берегись!

И стал падать. А не упал. Потому что я руками очень сильно ухватился.

Я стал кричать:

- Тоня! Тоня!

А она не шла.

Я сидел и уже не качался. Я совсем не шевелился, потому что боялся, что упаду. Я закричал со всей силы:

- Бабушка!

И услыхал, что бабушка идёт. Тогда я заплакал.

Бабушка меня сняла и спросила:

- Разве ты ушибся? Ну, так чего же ты плачешь?

А я не сказал, что испугался, а сказал, что хочу домой.

КАК ПРЕДСТАВЛЯЛИ ЗАЙЧИКОВ

Бабушка сказала, что скоро пойдём и не будем смотреть, как девочки и мальчики будут представлять. Я спросил, как это "представлять". Бабушка сказала, что девочки и мальчики наденут такие костюмы и шапочки, что будут зайчиками, уточками, свинками. И будут играть, как будто они на самом деле такие. Только будут говорить по-человечьи.

Я сказал, что я не хочу домой и буду смирно сидеть. И я смирно сидел, а Тоня и ещё девочки и мальчики учились, как рукавички делать. Сначала они из бумаги вырезали, а потом из материи. И шили иголками. И выходила совсем как варежка.

А потом пришли две тёти. А с ними девочки, большие, как Тоня, и мальчики, тоже большие. И они стали надевать на себя мордочки и всякие штанишки с хвостиками. И с красными ножками. И шапочки были с ушами, а потом ещё с длинными носами, как у птицы. И все стали как птицы, а другие - как зайчики. А ещё были как свинки. И они вдруг забегали. Я пошёл смотреть. А одна птица прямо на меня. И хотела заклевать длинным носом.

Я закричал "ай" и побежал к бабушке. А все стали радоваться и смеяться.

А тётенька сказала:

- Лена, не шали. Будем начинать.

Вышел сначала мальчик и стал говорить. А я ничего не понял. Потому что он как-то не так говорил. Бабушка сказала, что это не по-русски и что здесь говорят по-украински. И что я потом привыкну. Потом выходили птицы, и у них на руках крылья. Они хлопали крыльями и тоже что-то говорили. И зайчики тоже говорили. А потом тётенька заиграла на рояле, и зайчики стали прыгать. Они очень высоко прыгали и болтали ушками.

Я стал смеяться. Они сначала танцевали, а потом запели. И опять танцевали. А потом перестали.

Я стал кричать:

- Ещё, ещё!

Бабушка сказал мне, чтоб я замолчал. И мы с бабушкой пошли. И я, когда шёл, погладил одну птицу, потому что я с бабушкой не боялся.

А Тоня за нами побежала, взяла меня за руку и сказала, что она меня будет одевать.

А я сказал:

- Ха-ха! У меня одна шапка.

Бабушка дала мне железный кружочек, где написано семьдесят семь, и сказала, чтобы я взял у тётеньки шапку. Я дал и забыл, как это сказать: "семьдесят семь".

А она посмотрела и раньше меня сказала:

- Семьдесят семь.

А я ей сказал:

- Сам знаю, что семьдесят семь.

Тётенька дала мне шапку и сказала что-то, только непонятно, потому что по-украински.

Тоня сказала мне "до свиданья" и сказала "приходи к нам".

Мы с бабушкой сели на трамвай и поехали домой.

Я НА ВЕЛОСИПЕДЕ КАТАЛСЯ И СТРЕЛЯЛ ИЗ РУЖЬЯ

А потом мы пошли с бабушкой во двор. И там есть одна комната. Там дают игрушки, чтоб играть, потом чтоб назад отдать. Там тётя мне велосипед дала, чтоб на одной ноге ездить. Я сначала не мог, а потом немного мог. Я очень падал, только не плакал. А бабушка смотрела, как я катаюсь.

Потом мне дали ружьё. Оно стреляет палочкой. И мы с Клавдей стреляли в мишку. Он сидел, а когда мы попадали, он падал; мы его опять сажали. Потом Клавдя опять заряжала ружьё палочкой, и мы опять стреляли. А другие мальчики катали шар и сбивали деревянные столбики - кегли.

А потом все мальчики относили игрушки назад, к тётеньке в комнату, потому что игрушки дают не насовсем, а поиграть. Мы с Клавдей потом тоже кегли брали и катали шар, чтобы их сбивать. Я тоже один раз попал.

А Клавдя сбила три сразу и хлопала в ладоши и кричала:

- Ага, ага!

А в той комнате, куда мы уносили игрушки, по стенкам висят разные аэропланчики. Они заводные и сами летают. Нам с Клавдей не давали, а давали только большим мальчикам. Потом там висели ещё луки - это чтобы стрелами стрелять и попадать в кружок. Это тоже маленьким не дают, а то маленькие нечаянно всех застрелят, даже больших.

НЕВОД

КАК МЫ ПОЕХАЛИ НА НЕВОД

Мы с бабушкой утром пили чай, и я пил молоко. Вдруг бабушка сказала, чтоб скорей, потому что мы сегодня поедем смотреть, как рыбу ловят и как её неводом вытаскивают из воды. Бабушка сказала, что это далеко и что мы будем ночевать у одной тёти - учительницы, а дома ночевать не будем.

Я очень захотел ехать и сказал бабушке, что, может быть, я не буду молоко допивать. А бабушка велела, чтоб допивал и не копался.

Бабушка положила в корзинку хлеба, потом сыру, потом яблок и ещё ножик положила.

Я молоко скорей допил, и мы пошли. А кошку заперли в кухне, потому что она цветы портит.

Мы с бабушкой пошли по улице, где прямо на улице растут высокие-превысокие деревья.

И между деревьями - дорожка, а трамваи ходят с одного боку и с другого, а по дорожке можно идти и ничего не бояться.

Потом я устал, и мы немножко посидели на скамеечке, потому что там скамеечки поставлены под деревьями, чтоб отдыхать.

Потом мы пришли на пристань, а там стоял уже маленький пароходик.

Мы с бабушкой пошли на пароходик, и там было много людей.

Один дядя встал и сказал, чтобы мы с бабушкой садились. А я к бабушке не хотел на коленки садиться, потому что я не маленький. А бабушка мне дала немного места, и я чуть-чуть сел.

Потом наш пароходик засвистел, и мы поехали. Мне было немножко страшно, потому что очень близко вода, и я боялся, что нас сейчас зальёт.

А она не заливала.

КАК Я РАССЕРДИЛСЯ НА ДЕВОЧКУ

Я всё держал бабушку за юбку. Никто не видел, что я держал.

Там была одна девочка, она сказала бабушке:

- Здравствуйте, Марья Васильевна!

А бабушка мне сказала:

- Ты пусти теперь девочку посидеть, постой около.

И я выпустил юбку и пустил эту девочку противную.