— В свое время, может быть. При соответствующих условиях, — глаза Метцова сузились, изучая Майлза. Был ли он также озадачен Майлзом, как Майлз им? После продолжительного молчания Метцов вызвал по наручному комму караульного и ушел, на прощание не сказав ничего более угрожающего, чем: — Увидимся завтра, Форкосиган. — Довольно зловеще.

«Я тоже не понимаю, чем объясняется твое присутствие», — подумал Майлз, когда дверь с шипением закрылась и пискнул замок. Очевидно, на стадии планирования находится какой-то планетарный десант. Были ли рейнджеры Рэндолла острием верванских сил вторжения? Кавило тайно встречалась с высокопоставленным представителем Джексонианского Консорциума. Зачем? Чтобы гарантировать нейтралитет Консорциума во время будущей атаки? Это казалось весьма разумным объяснением, но почему верванцы не действовали напрямую? Чтобы иметь возможность дезавуировать приготовления Кавило, если что-то сорвется?

И кто, или что, было целью? Очевидно, не станция Консорциума и не ее дальний родитель Альянс Джексона. Оставался Аслунд и Пол. Аслунд, мир в червоточном тупике, не был стратегически привлекателен. Лучше сначала взять Пол, отрезать Аслунд от Ступицы (с помощью Консорциума) и потом без труда разделаться со слабой планетой. Но за Полом стоит Барраяр, который ничего бы так не хотел, как союза со своим нервным соседом, что дало бы империи возможность закрепиться в Ступице Хеджена. Открытая атака просто подтолкнет Пол в объятия Барраяра. Значит оставался только Аслунд, но…

«Просто бессмыслица». Эта загадка тревожила его чуть ли не больше, чем мысль о том, что Грегор без охраны ужинает с Кавило, или страх обещанного химического допроса. «Чего-то я не вижу. Это просто бессмыслица».

Ступица Хеджена вращалась в его голове во всей своей стратегической сложности весь сопровождаемый притушенным освещением ночной цикл. Ступица и Грегор. Кормила ли его Кавило наркотиками для контроля над сознанием? Собачьей жвачкой, как Майлза? Бифштексом и шампанским? Пытали ли Грегора? Соблазняли? Образы волнующего красного вечернего платья Кавило/Ливии Ну проплывали перед мысленным взором Майлза. Может, Грегор прекрасно проводит время? Майлз считал, что у Грегора было лишь немногим больше опыта с женщинами, чем у него, но эти последние несколько лет он с ним не контактировал, так что вполне могло быть, что Грегор уже держал целый гарем. Нет, этого не может быть, иначе Айвен бы все разнюхал и откомментировал. В подробностях. Насколько уязвим был Грегор для одной очень старомодной формы контроля над сознанием?

Пока дневной цикл прокрадывался мимо, Майлз каждый момент ждал, что его уведут на самый первый его допрос с фастпенталом, когда он будет по ту, неправильную, сторону гипоспрея. Что будут делать Кавило и Метцов с причудливой правдой об их с Грегором одиссее? Три резиновых плитки рациона поступило к нему через казавшиеся бесконечными интервалы, и свет снова притух, отмечая очередную ночь на корабле. Три кормежки и никакого допроса. Что их удерживает? Никакие шумы или легкие гравитационные вибрации не говорили о том, что корабль покинул причал, — они по прежнему состыкованы с Верванской станцией. Майлз попытался упражняться до усталости, шагая из угла в угол: два шага, поворот, два шага, поворот, два шага… В результате он только еще больше провонял потом и заработал легкое головокружение.

Еще один день прополз мимо и еще одна сумрачная «ночь». Еще один жесткий завтрак упал через дверь на пол. Они что, искусственно растягивали или сжимали время, путая его биологические часы, чтобы размягчить его перед допросом? И зачем это надо?

Он обгрыз ногти. Он обгрыз ногти и на ногах тоже. Он оторвал тонкие зеленые нити от своей рубашки и попытался почистить зубы. Затем он попробовал делать маленькие зеленые узоры из тонких-тонких узелков. Затем ему пришла в голову идея сплести послание. Сможет он сделать макраме в виде надписи «помогите, я пленник» и повесить его на спину чьей-нибудь куртки с помощью статического электричества? Если конечно, кто-нибудь еще сюда вернется. Он сотворил очень тонкие прозрачные «П», «О», «М», потом нить зацепилась за заусеницу, когда он чесал заросшую щеку, и его призыв превратился в неразборчивый зеленый комок. Он вытянул другую нить и начал заново.

Замок замигал и пискнул. Майлз резко пришел в себя, только в этот момент поняв, что он впал в почти гипнотическую фугу в своем бормочущем одиночестве. Сколько прошло времени?

Его посетителем оказалась Кавило, свежая и деловая в своем рейнджерском комбинезоне. Караульный занял пост сразу за дверью камеры, которая закрылась за его спиной. Похоже, еще одна личная беседа. Майлз с усилием привел в порядок мысли, пытаясь вспомнить, что он собирался делать.

Кавило уселась напротив Майлза в том же месте, которое ранее выбрал Метцов, почти в той же расслабленной позе, склонившись вперед, руки свободно лежат на коленях: внимательная, уверенная. Майлз сел скрестив ноги, спиной опершись на стену, отчетливо ощущая себя в проигрышном положении.

— Лорд Форкосиган, э-э… — она склонила голову, прерывая сама себя. — Вы не очень хорошо выглядите.

— Одиночное заключение мне не подходит, — от долгого неиспользования его голос прозвучал хрипло, и ему пришлось прерваться и прокашляться. — Возможно, библиотечный терминал, — его мозг заскрипел шестеренками, — а еще лучше, регулярные физические упражнения, — что позволило бы ему выбраться из этой камеры и войти в контакт с теми, кого можно подкупить. — Мои проблемы со здоровьем принуждают меня к самодисциплине, если я не хочу, чтобы они усилились и стали мне помехой. Мне обязательно нужно заниматься физическими упражнениями, или я могу выйти из строя.

— Хм. Посмотрим, — она пригладила свои короткие волосы и опять сконцентрировалась: — Итак, лорд Форкосиган. Расскажите мне о своей матери.

— А? — для военного допроса это был весьма резкий и головокружительный поворот. — Зачем?

Она вкрадчиво улыбнулась:

— Рассказы Грега заинтересовали меня.

Рассказы Грега? Императора допрашивали под фастпенталом?

— Что… вы хотите знать?

— Ну… Я так понимаю, что графиня Форкосиган с другой планеты, бетанка, которая вышла замуж за представителя вашей аристократии.

— Форы — это военная каста, но, в общем, да.

— Как ее приняли власть имущие — как бы они себя не называли? Я думала, что барраярцы совершенно провинциальны и с предубеждением относятся к жителям других миров?

— Так и есть, — бодро признал Майлз. — Первый контакт, который большинство барраярцев — из всех классов — имели с жителями других миров, случился после завершения Периода Изоляции, когда Барраяр вновь открыли, и это был контакт с цетагандийскими силами вторжения. Они оставили плохое впечатление, которое живет до сих пор, уже три-четыре поколения после того, как мы от них избавились.

— И все же никто не оспаривал выбор твоего отца?

Майлз в затруднении дернул щекой.

— Ему было уже за сорок. И… и он был сам лорд Форкосиган.

«Как и я сейчас. Почему у меня это не срабатывает?»

— Ее происхождение не имело значения?

— Она была бетанка. И есть бетанка. Сначала работала в Астроэкспедиционном корпусе, но затем стала боевым офицером. Колония Бета тогда как раз приложила руку к нашему поражению в той глупой попытке вторжения на Эскобар.

— То есть, несмотря на то, что она была врагом, ее военное прошлое на самом деле помогло ей получить уважение и быть принятой среди форов?

— Полагаю, да. Кроме того, она и на новом месте создала себе хорошую военную репутацию, когда сражалась во время Претендентства Фордариана, в год моего рождения. Причем дважды. Вела верные войска, ну, несколько раз, когда отец не мог быть в двух местах одновременно, — и лично отвечала за безопасность пятилетнего императора в подполье, мысленно добавил Майлз. И справлялась более успешно, чем до настоящего момента это удается ее сыну с двадцатипятилетним Грегором. На самом деле, в голову приходило определение «полностью облажался». — С тех пор с ней никто не связывался.