Взгляд, которым она одарила его, был холодный, острый и непонятный… хотя нет, он опасался, что довольно понятный. «Идиот» или еще покрепче. Он сел, пригнул голову к коленям и позволил Мейхью укрепить крышку, чувствуя себя зоологическим экспонатом, который упаковывают, чтобы отправить в лабораторию.
Переезд прошел гладко. Майлз и Грегор оказались помещенными в маленькую, но добротную каюту, предназначенную для летавшего иногда на грузовозе суперкарго. Примерно через три часа после того, как они взошли на борт, корабль отстыковался: прочь от Аслундской станции и опасности раскрытия. Никаких оссеровских поисковых партий, никаких криков… Танг, вынужден был признать Майлз, все еще хорошо делал свое дело.
Майлз был весьма благодарен судьбе за возможность вымыться, почистить одежду, нормально пообедать и спокойно поспать. У маленькой команды корабля, похоже, была аллергия на их коридор, так что он и Грегор были полностью предоставлены самим себе. Три дня безопасности, пока он в очередной раз тащился через Ступицу Хеджена, опять под другим обличьем. Следующая остановка — барраярское консульство на Верванской станции.
О Боже, а ведь ему придется написать отчет обо всем происшедшем, когда они туда доберутся. Откровенные признания в одобряемом Имперской СБ официозном стиле (сухом как пыль, насколько можно судить по тем образцам, что он читал). Вот Унгари, проехав тем же путем, произвел бы на свет колонки конкретных, объективных данных, полностью готовых для анализа с шести различных точек зрения. А что сосчитал Майлз? «Ничего, я был в ящике». Он не мог предложить ничего, кроме внутреннего ощущения, основанного на том ограниченном обзоре, что ему удалось урвать, пока он улепетывал чуть ли не от всех громил-охранников в этой системе. Может, ему сфокусировать свой отчет на силах безопасности? Мнение одного энсина. Руководство будет в восторге.
Итак, какое же у него сложилось мнение к настоящему моменту? Ну, непохоже, чтобы Пол был источником неприятностей в Ступице Хеджена: они реагировали, а не активно действовали. Консорциум, кажется, в высшей степени равнодушен к идее военной кампании: единственный участник конфликта, достаточно слабый, чтобы эклектичные джексонианцы могли на него напасть и побить, был Аслунд. Но в захвате Аслунда было бы мало выгоды: это частично терраформированный аграрный мир. Аслундом в достаточной степени овладела паранойя, чтобы он стал опасен, но он лишь наполовину подготовлен и защищен наемной силой, ждущей только нужной искры, чтобы самой распасться на воюющие части. Никакой реально подкрепленной угрозы с этой стороны. Активное начало, энергия этой дестабилизации, по методу исключения, должна исходить из Вервана или через Верван. Как бы это выяснить… нет. Он поклялся прекратить шпионскую деятельность. Верван — чья-то чужая проблема.
Майлз грустно размышлял о том, не удастся ли уговорить Грегора предоставить ему высочайшее императорское дозволение не писать отчет, и о том, примет ли такое оправдание Иллиан. Наверное, нет.
Грегор был очень тих. Майлз, растянувшись на своей койке и заложив руки за голову, улыбнулся, чтобы скрыть беспокойство, когда Грегор — с некоторым сожалением, как показалось Майлзу, — отложил украденную дендарийскую форму и надел гражданскую одежду, которой поделился Арди Мейхью. Поношенные брюки, рубашка и куртка были ему коротковаты и висели чересчур свободно на его худой фигуре. Одетый таким образом, он выглядел бродягой-неудачником с пустым взглядом. Майлз про себя решил держать его подальше от высоких мест.
Грегор в свою очередь посмотрел на Майлза:
— Знаешь, ты был довольно странный в роли адмирала Нейсмита. Почти как другой человек.
Майлз приподнялся на локте:
— Думаю, Нейсмит — это я без тормозов. Без ограничений. Ему не нужно быть хорошим маленьким фором и вообще каким бы то ни было фором. У него нет проблем с субординацией, он не подотчетен никому.
— Я заметил, — Грегор сложил дендарийскую форму по барраярскому военному уставу. — Ты жалеешь, что приходится бросать дендарийцев?
— Да… нет… не знаю, — «Глубоко жалею». Цепочка командования, похоже, тянула среднее звено в обе стороны. Потяни сильнее и это звено дернется и оборвется… — Полагаю, ты-то не жалеешь, что покончил с контрактным рабством.
— Не жалею… Это было не то, что я представлял. Хотя та драка около шлюза была довольно необычной. Совершенно неизвестные люди хотели убить меня, даже не зная, кто я. Совершенно неизвестные люди, пытающиеся убить императора Барраяра, — это я еще могу понять. Но чтобы так… Мне об этом надо будет еще подумать.
Майлз позволил себе короткую кривую усмешку:
— Это как если тебя любят такого, какой ты есть, только наоборот.
Грегор бросил на него проницательный взгляд.
— Елену было тоже странно увидеть снова. Почтительная дочь Ботари… Она изменилась.
— Я хотел, чтобы она изменилась, — признал Майлз.
— Кажется, она довольно привязана к своему дезертиру мужу.
— Да, — кратко ответил Майлз.
— Этого ты тоже хотел?
— Выбирать не приходится. Это… логично следует из целостности ее натуры. Я мог бы это предвидеть. Так как ее убеждения относительно верности только что спасли наши жизни, я едва ли… едва ли могу сожалеть о них, так?
Грегор многозначительно поднял бровь. Майлз подавил раздражение.
— В любом случае, я надеюсь, что у нее все будет в порядке. Оссер доказал, что он опасен. Она и Баз, похоже, защищены только предположительно пошатнувшимся влиянием Танга.
— Я удивлен, что ты не принял предложение Танга, — Грегор усмехнулся также коротко, как и Майлз до этого. — Сразу стать адмиралом. Пропустить все эти скучные барраярские промежуточные ступени.
— Предложение Танга? — Майлз фыркнул. — Разве ты его не слышал? Мне казалось, ты говорил, что папа заставлял тебя читать все эти договоры. Танг не предлагал командование, он предлагал драку с шансами один против пяти. Он искал союзника, солдата или пушечное мясо, но никак не начальника.
— Да. Хм, — Грегор откинулся на своей койке. — Пусть так. И все же мне интересно, не выбрал бы ты что-нибудь иное, чем это осторожное отступление, если бы меня не было рядом, — его веки прикрыли брошенный острый взгляд.
Майлза охватили видения. Достаточно вольная интерпретация пространного приказа Иллиана «используйте энсина Форкосигана, чтобы устранить дендарийских наемников из Ступицы» могла быть растянута настолько, чтобы включить в себя… нет.
— Нет. Если бы я не наткнулся на тебя, я бы сейчас был на пути на Эскобар с сержантом-нянькой Оверхолтом. А ты, я полагаю, все еще устанавливал бы светильники.
Это зависело, конечно, от того, что загадочный Кавило — командор Кавило — планировал для Майлза после того, как добрался бы до него, сидящего в изоляторе Консорциума.
Где же был сейчас Оверхолт? Доложил ли он в штаб, попытался установить контакт с Унгари или его убрал Кавило? Или он последовал за Майлзом? Жаль, что Майлз не мог последовать за Оверхолтом к Унгари… нет, тут замкнутый круг. Все это было запутано, и к тому же они из этого выбрались.
— Мы из этого выбрались, — высказал Майлз свое мнение Грегору.
Грегор потер бледный серый след на своем лице — исчезающую тень его встречи с шоковой дубинкой.
— Да, вероятно. Хотя у меня уже начало получаться со светильниками.
«Почти закончилось», — подумал Майлз, когда он и Грегор последовали за капитаном грузового корабля через шлюзовой рукав в стыковочный отсек Верванской станции. Ну, может не совсем. Верванийский капитан нервничал, был чересчур услужлив и явно напряжен. И все же, если этот человек смог устроить транспортировку шпионов три раза, он уже должен понимать, что делает.
Стыковочный отсек с его резким освещением представлял собой обычную прохладную гулкую пещеру, приспособленную скорее к строгому прямолинейному вкусу роботов, нежели к гибкому вкусу людей. На самом деле, людей здесь и не было, а оборудование простаивало. Их путь заранее освободили, предположил Майлз, хотя если бы он сам все устраивал, он выбрал бы самый жаркий и хаотичный период погрузо-разгрузочных работ, чтобы незаметно что-нибудь провезти.