– Господи! Зачем же ты дал такое сердце, которое может жалеть убитого и убийцу? Гарт, иди домой. Веди его домой, Мариетт – да руки ему вымой!

– Кому ты лжешь, поп? – медленно спрашивает Хаггарт. – Богу или дьяволу? Себе или людям? Или всем?

Горько смеется:

– Эй, Гарт! Ты пьян от крови.

– А ты отчего?

Становятся друг против друга. Мариетт гневно кричит, становясь между ними:

– Пусть бы на вас обоих грянул гром, вот о чем молю я Бога. Пусть бы грянул гром! Что вы делаете с моим сердцем? Вы рвете его зубами, как жадные собаки. Ты мало пил крови, Гарт, – так пей мою. Ведь ты никогда не будешь сыт, не правда ли, Гарт?

– Ну, ну, – успокоительно говорит аббат. – Веди его домой, Мариетт. Иди домой, Гарт, да спи побольше.

Выходит. Мариетт отходит к двери и останавливается.

– Гарт! Я иду к маленькому Нони.

– Иди.

– Ты идешь со мною?

– Да. Нет. Потом.

– Я иду к маленькому Нони. Что мне сказать ему об отце, когда он проснется?

Хаггарт молчит. Входит Хорре и нерешительно останавливается у порога. Мариетт окидывает его презрительным взглядом и выходит. Молчанье.

Хаггарт . Хорре!

Хорре . Есть.

Хаггарт . Джину!

Хорре . Есть, Нони. Выпей, мальчик, но только не сразу, не сразу, Нони.

Хаггарт пьет. Потом с улыбкой осматривает комнату.

– Никого. Ты видел его, Хорре? Он там за пологом. Ты подумай, матросик: вот и опять мы с ним одни.

– Иди-ка домой, Нони!

– Сейчас. Дай джину.

Пьет.

– А что они? Пошли?

– Побежали, Нони. Иди-ка домой, мальчик. Побежали, как козы – я уж так смеялся, Нони.

Оба смеются.

– Сними-ка мне вот эту игрушку, Хорре. Да, да, кораблик. Это он делал, Хорре.

Рассматривает игрушку.

– Смотри, как искусно сделан кливер, Хорре. Молодец Филипп. Но фалы плохи, погляди. Нет, Филипп. Не видал ты, как снастятся настоящие корабли, которые рыскают по океану, рвут его седые валы. Не этой ли игрушкой хотел ты утолить твою маленькую жажду, глупец!

Бросает кораблик и встает.

– Хорре! Боцман!

– Есть.

– Призови тех. Я снова беру командование, Хорре.

Матрос бледнеет и кричит восторженно.

– Нони! Капитан! У меня колени трясутся. Я не дойду и упаду на дороге.

– Дойдешь! И ведь нужно же отнять у этих наши деньги, как ты думаешь, Хорре? Поиграли и довольно – как ты полагаешь, Хорре?

Смеется. Молитвенно сложив руки, смотрит на него матрос и плачет.