(16) По этой причине, чтобы у галлов, всегда быстрых на решения, не произошло какого-либо переворота и особенно потому, что германцы разоряли много их земель, Констанций назначил управлять дальними областями близкого родственника своего, цезаря Юлиана.[308] Этот быстро усмирил все племена[309] и захватил в плен прославленных германских царьков. (17) Хотя все это было выполнено его трудами, однако произошло благодаря судьбе и замыслу принцепса. (18) Последний имеет такое большое значение, что, например, Тиберий и Галерий, действуя в подчинении у других, добились во многом прекрасных успехов, а когда действовали самостоятельно — не получили соответствующей славы согласно своим ауспициям. (19) А Юлий Констанций,[310] обладавший властью августа в течение двадцати трех лет, занятый все время то внешними, то гражданскими войнами, почти не слагал оружия. (20) Им он сверг много тиранов, с его помощью выдержал натиск персов,[311] дал сарматам царя, к их возвеличению пробыв некоторое время среди них. (21) Так же когда-то поступил Помпей в отношении Тиграна[312] и, насколько мы знаем, едва ли еще было когда-либо сделано [подобное] хотя бы немногими из наших предков. (22) Он был спокоен и милостив, смотря по обстоятельствам, изысканно пользовался своими знаниями в науках; манера его красноречия была спокойная и приятная, в труде он был вынослив и удивительно искусно владел луком; он легко преодолевал в себе пристрастие ко всякой еде, сластолюбие и другие страсти; с большим благочестием он почитал отца и сам очень берегся; он хорошо сознавал, что спокойствие государства зависит от образа жизни хороших принцепсов. (23) Но все прекрасные качества Констанция были, однако, подорваны тем, что мало усердия было им проявлено при выборе достойных начальников провинций и войск и что к тому же дурными были нравы большинства его помощников и слуг, и пренебрежительным было отношение ко всему доброму. (24) А чтобы кратко выразить главную мысль, я скажу, что как нет ничего светлее личности императора, так нет и ничего отвратительнее большинства [императорских] прислужников.

В. С. Соколов[313]

Секст Аврелий Виктор — историограф IV в. н. э

История рукописи и произведения Аврелия Виктора

Научная традиция закрепила за именем Секста Аврелия Виктора четыре произведения под следующими заголовками: 1) «Origo gentis Romanae», 2) «De viris illustribus, urbis Romae», 3) «De Caesaribus» и 4) «Epitome de vita et moribus imperatorum Romanorum».[314] Традиция эта соблюдается и до настоящего времени, несмотря на то, что научная критика текста уже много веков назад твердо установила, что несомненное авторство Аврелия Виктора можно признать лишь за одним из названных четырех произведений, именно за третьим по порядку, «De Caesaribus sive historiae abbreviatae pars altera».[315]

История этого вопроса такова.[316] До начала XVI в. произведением Аврелия Виктора считалось только четвертое в указанном выше ряде, т. е. Epitome. Первое издание его было выпущено в 1504 г. в Италии Лаврентием Абстемием и посвящено светлейшему князю Гидобальду Урбини. Но в 1577 г. известный публикатор древних текстов Андрей Скотт издал сборник жизнеописаний героев Римской республики, начиная с альбанского царя Проки, добавив еще девять жизнеописаний, которых не было в прежних изданиях этого сборника, приписывавшегося до Андрея Скотта разным древним римским писателям: Плинию Младшему, Светонию, Корнелию Непоту, Асконию Педиану, Гигину, Эмилию Пробу. Некоторые предполагали даже авторство Тита Ливия. Через два года после этого, именно в 1579 г., Андрей Скотт опубликовал найденное им в предоставленном ему Теодором Пульманом так назыв. Брюссельском кодексе XIV в. следующие друг за другом произведения: «Origo gentis Romanae», листы 85–96 и «De Caesaribus», листы 124–155. Сборник «De viris illustribus» занимает в этом кодексе промежуточные листы от 96 — до 123. На этот раз Андрей Скотт приписал все эти произведения Аврелию Виктору. Что же касается сочинения «Epitome», ранее приписывавшегося тому же автору, то он высказал предположение, что это мнение ошибочно. Аврелий Виктор в отношении «Epitome» является, по его выражению, лишь «auctor subdicitius aut suppositicius».[317] Следующим этапом в ходе этой истории было то, что одному автору, именно Аврелию Виктору стали приписывать все четыре произведения, из которых какой-то неизвестный нам редактор составил две части непрерывного повествования, соответственно хронологическому расположению жизнеописаний героев Республики и правителей-монархов. Этим объясняется, что в двух лучших списках (Оксфордском и Брюссельском, или Пульмана), после раздела «De viris illustribus» стоят слова «Explicit prima pars huius operis»[318] (о) или «Finit prima pars huius operis, incipit secunda pars Aureli Victor(is)»[319] (p), и в подзаголовке следующего произведения «De Caesaribus sive historiae abbreviatae» добавлено: «pars altera».

Несмотря на очевидную неправильность такого соотношения рукописей, обнаруженную уже самым первым редактором, именно Андреем Скоттом в XVI в., оно вошло в традицию и закреплялось во всех последующих изданиях. Отчасти это можно объяснить тем досадным обстоятельством, что два самых лучших и полных кодекса, заключавших в себе полностью текст трех произведений, кроме «Epitome», в течение нескольких веков пропадали, и один из них, Оксфордский (о) был обнаружен в каталоге Боллеанской библиотеки неким Хиршем Хильдешеймером (Hirsch Hildesheimer) в 80-x годах XIX в., а другой, Брюссельский, был найден Моммзеном в Королевской библиотеке в Брюсселе в 50-х годах XIX в. Других списков хотя и много (так, например, сочинение «De viris illustribus» дошло до нас в 43, а «Epitome» в 13 списках), но они неполны и обладают большими дефектами, так что не могли служить основой для опровержения старого взгляда на эти тексты и установления более правильного отношения к литературному наследию Аврелия Виктора. Тогда же появилась возможность исследования также и двух самых полных и сохранных списков. Все ученые сошлись на том мнении, что самому Аврелию Виктору принадлежит только одно из четырех произведений, именно «De Caesaribus», а остальные написаны несомненно какими-то другими, незнакомыми нам лицами.

Таким образом, в издании Франциска Пихльмайра (1911 г.) все четыре произведения, собранные в одном томе, даны под таким общим заголовком:

Таким образом, хотя произведением Аврелия Виктора признается только «Liber de Caesaribus», все же традиционная последовательность текстов сохраняется и то, что в заглавии поставлено на первое место, именно «Liber de Caesaribus», в тексте занимает третье.

Основанием, по которому выделено как подлинно принадлежащее историку Аврелию Виктору произведение «De Caesaribus», является главным образом весьма оригинальный его стиль. В одном из подзаголовков, именно к «Origo gentis Romanae» Аврелий Виктор назван Afer. Есть и другие указания на африканское его происхождение. Чрезвычайно витиеватый и трудный для понимания стиль «De Caesaribus» вполне подходит к тому, чтобы быть образцом «африканского красноречия» (eloquentiae Africanae) или «африканской напыщенности» (tumoris Africi). Кроме того, только в этом сочинении можно усмотреть некоторое единство замысла и отражение личности автора, чего нельзя сказать об остальных трех сочинениях, из которых «Origo gentis Romanae» представляет собой незначительный да к тому же незаконченный отрывок, а «Epitome» — подбор сведений о римских императорах. Они кратки и выхвачены у различных авторов, между прочим, также и у Аврелия Виктора. Что же касается до «Liber de viris illustribus», то это — набор жизнеописаний героев и некоторых героинь эпохи Республики, которые с одинаковой долей вероятности и с полной безосновательностью исследователи приписывали когда-то Плинию, Светонию, Корнелию Непоту и др.