– Здравствуйте…

Женщина чуть заметно пожала плечами.

– Я вас не знаю.

– Мы встречались с вами на заводе, — сказал он. — Около кабинета Ревенко. Не помните?

– Нет, — она покачала головой и отвернулась.

– Я приехал из Москвы, — словно оправдываясь, добавил Виталий.

– Из Москвы? — она снова повернулась, и в тёмных влажных глазах её мелькнула тревога. — Я слышала. А зачем вы приехали?

– По делу Лучинина.

– Разбираться в его… преступлениях? — она через силу произнесла это слово.

– В его гибели, — тихо произнёс Виталий.

– Гибели… — прошептала женщина. — Вы его не знали…

– Я его хорошо знал, — возразил Виталий, тоже опираясь на перила. — Мы десять лет дружили с ним в школе.

– С Женей?!

– С Женей, — задумчиво подтвердил Виталий, следя за тугими, искрящимися струями воды внизу, и глухо добавил, стукнув кулаком по бревну: — Не верю… не верю, что он мог это сделать.

– Я бы тоже… не поверила.

– Да? — он быстро поднял голову и посмотрел на женщину. Глаза её были полны слез, и она кусала губы, чтобы не расплакаться.

– Но вот видите… — она на секунду умолкла. — Он это сделал… Такой сильный, такой смелый… — голос её снова прервался. — Как он мог?..

Она поспешно отвернулась, закрыв лицо руками. Плечи её вздрагивали.

«Плачет, — ошеломлённо подумал Виталий. — Плачет… Неужели?..»

– Я вас понимаю, — сказал он дрогнувшим голосом. — Я был его другом… И я понимаю.

Она не ответила, только смахнула слезы и стала смотреть на реку.

– Но скажите мне, — продолжал Виталий. — Как это могло случиться? Я все равно должен был с вами встретиться и задал бы вам этот вопрос.

В ответ она только горестно и недоуменно пожала, плечами.

– Я читал акт ревизии, — помолчав, добавил Виталий, — и анонимные письма в прокуратуре…

– Это все ложь, — страстно возразила она. — Грязная, подлая ложь!

«Две женщины говорят, что это ложь, — подумал Виталий, — две женщины, которые его любили».

– Это надо доказать, — с горечью произнёс он. — И это совсем не так просто.

– Если вы его друг, вы обязаны доказать!

Она обернулась и требовательно, почти гневно посмотрела на него.

«До чего же она хороша! — невольно подумал Виталий. — Женька, Женька, что ты наделал?..»

– Я сделаю все для этого, поверьте мне, — сказал он. — Но вы должны мне помочь.

– Я?.. Чем же я могу помочь? — с тревогой спросила она.

– Сейчас скажу. Кстати, нам надо познакомиться. Меня зовут Виталий Лосев. А вас?

– Таня, — она протянула ему маленькую смуглую руку, — Филатова.

– А теперь скажите, — продолжал Виталий, — вы ведь вместе с Женей работали над проектом для Барановского комбината?

– Да… — её губы снова задрожали. — На мне лежала технологическая часть. Я технолог.

– Кто ещё был в бригаде?

– Черкасов Пётр Андреевич. Он механик. Способный и очень опытный инженер.

Виталий вспомнил худого, лысого человека в очках с кожаной папкой на «молнии», который вместе с Таней был тогда в приёмной.

– Что он за человек?

– Он?.. Но я же сказала…

– Вы сказали, какой он специалист. А я спрашиваю, какой он человек?

Виталий задавал вопросы подчёркнуто деловито, напористо и сухо, не давая ей снова расплакаться.

– Человек? — она помедлила, задумавшись. — Вежливый. Осторожный. Ну и, пожалуй, недобрый. Да, да. Очень вежливый и очень недобрый. Вообще немного странный, — она слабо усмехнулась. — Всякие изречения собирает, пословицы. Мне иногда подсовывает. Вот сегодня, например… — она открыла портфель, достала белый квадратик бумаги и протянула его Виталию. — Сам даже перепечатывает. Вот, полюбуйтесь. Виталий взял у неё листок и прочёл: «Пословица жителей Мадагаскара: „Действуй как хамелеон: смотри вперёд, не забывай оглядываться назад и всегда будь начеку“[1] ».

– Интересная пословица, — усмехнулся Виталий и попросил: — Можно, я оставлю это пока у себя?

Больше, чем сама пословица, его заинтересовал шрифт, каким она была напечатана.

– Пожалуйста, — Таня равнодушно пожала плечами. — Можете вообще себе оставить.

– Теперь я хочу спросить вас ещё об одном человеке, — сказал Виталий, радуясь, что она успокоилась, что не дрожит её голос и в красивых, строгих глазах исчезли слезы.

– О ком?

– О вашем шофёре, Сергее Булавкипе.

– Он ведь куда-то, говорят, пропал, — удивлённо произнесла она. — Вы слышали?

– Да. Его ищут. Так вот, расскажите о нем.

– Что же вам рассказать? — она задумалась. — Легкомысленный он какой-то, пустой. Но Жене почему-то нравился. Жене многие нравились. И тогда он не замечал их недостатков. Он…

Её глаза снова наполнились слезами, и, с силой закусив губу, она поспешно отвернулась.

– Не надо, — мягко попросил Виталий. — Не надо. Я ведь хочу ещё кое о чем вас спросить.

– Спрашивайте, — глухо ответила она, не поворачиваясь, и требовательно повторила: — Ну, спрашивайте.

– Хорошо, — Виталий чуть помедлил, чтобы дать ей успокоиться. — Вы никогда не слышали, чтобы кто-нибудь грозил Жене?

Она повернулась так стремительно, что Виталий даже вздрогнул.

– Слышала, — испуганно прошептала она. — Да, да, слышала. Мне говорил… Боже мой, кто же мне говорил?.. Ах да! Иван Спиридонович. Так вот…

– Постойте, — прервал её Виталий. — Кто такой Иван Спиридонович?

– Симаков. Это чудесный человек! Бригадир слесарей. Так вот. Ему как-то сказал Носов… Он был выпивши… Носов сказал, что Женя хочет его закопать, но что он сам его закопает.

– Так и сказал? — ошеломлённо переспросил Виталий. — Что закопает?

Он ведь почти наизусть помнил анонимку, присланную Лучинину.

– Да, да, именно так, — возбуждённо подтвердила она. — Я эти слова очень хорошо запомнила. Он посмел так сказать, — глаза её гневно блеснули.

– Значит, Носов… — прошептал Виталий. — Появился некий Носов…

– Ой, мне же пора! — воскликнула Филатова, взглянув на часы. — Обед давно кончился.

– Пойдёмте, я вас провожу до города, — Виталий оторвался от перил. — Мне тоже пора.

И они, не сговариваясь, бросили последний, долгий взгляд на тихую, переливавшуюся на солнце гладь реки. Потом медленно двинулись по дороге в город.