Герои Стругацких живут в динамичном, быстро меняющемся мире, и смоделирован он так убедительно, что даже на условном фантастическом фоне кажется почти достоверным. У этого Будущего нет и не будет идиллии. Действительность ставит перед людьми все более сложные задачи. Отсюда противоречия и конфликты, толкающие к новым свершениям. Человечество, вступая в Контакт с другими цивилизациями Галактики, считает своим нравственным долгом помогать отсталым планетам в борьбе за будущее-содействовать их переходу на путь прогрессивного развития. Возникает комплекс проблем: польза или вред любого стороннего вмешательства в ход истории; трудности взаимопонимания с иным Разумом; ответственность ученых и человечества в целом за допущение опасных экспериментов или опрометчивых действий, вызывающих цепную реакцию негативных последствий; соблюдение научной тайны, либо запрет на исследования, если в них таится угроза. Все это стянуто в еюжетные узлы и отнюдь не выглядит умозрительно. Конфликты и проблемы, обращенные, казалось бы, к будущему, наводят на серьезные размышления, воспринимаются как метафоры и гиперболы противоречий нашего времени.

Вторжение будущего в сегодняшний день и проекция современности в будущее - обычные приемы фантастики. Сергей Снегов в своем рассказе "Чудотворец из Вшивого тупика" вскрывает испытанным гротескно-сатирическим методом абсурдность претензий тоталитарного фашистского государства на полную безликость, "совершенную" унификацию граждан, превращения их в живых автоматов на всех ступенях иерархической лестницы. Нужно заметить, что Сергей Снегов, автор фантастической трилогии "Люди как боги", документальных книг о физиках XX века, реалистических повестей и романов, в данном случае добивается эффекта воздействия обнаженно публицистическими средствами. Синхронизация действий Властителя и всего населения достигается посредством "нейтронно-волновон промывки психики", "Автоматических Душеглядов", контролирующих "каналов Общественного Сознания", а в затруднительных случаях-применением "квантово-дальнобойной артиллерии", которая распыляет людей, "полностью сохраняя их снаряжение и имущество".

Высшая цель абсолютного диктатора - добиться солдатского тупого повиновения, когда даже думать все обречены одинаково, одними и теми же продуцируемыми с пульта командами, причем сам диктатор - не более чем "Органчик", еще упрощенней, чем в городе Глупове, и еще страшней, потому что он связан электронной аппаратурой со всеми подданными. Стоило появиться здесь человеку с нестандартными свойствами, как весь механизм подавления разлаживается и система взрывает себя изнутри. Автор показывает не только нелепость, идиотизм подобного общественного устройства, но и его непрочность, нежизнеспособность.

Близок к памфлету рассказ известного прозаика-реалиста Бориса Никольского "Хозяин судьбы". Писатель исследует близкую к действительности механику нивелировки личности на примере доведенной до логического абсурда грабительской индустрии азартных игр. Фирма "Оракул-ХХ" процветает за счет лжепророчеств, иллюзорных посулов любому желающему подняться над своей незавидной судьбой. При этом совершенная техника, которой располагает фирма, почти на грани возможного, а методы оболванивания доверчивых простаков хорошо известны. Недаром все начинается с рекламного проспекта, найденного Джеймсом Тышкевичем в почтовом ящике...

К циклу обличительных произведений относится также рассказпредупреждение "Стена" Александра Шалимова, автора многих научно-фантастических книг. Сюжет строится на "случайности": где-то за морями за горами, в пустынной местности, за тридцать или сорок лет до начала действия, самолет "нечаянно уронил" бомбу, и вот к чему это привело - к деградации и одичанию немногих людей, уцелевших В зараженной радиацией зоне.

В романе Георгия Бальдыша "Я убил смерть" взаимоотношения действующих лиц строятся в привычном психологическом плане - любовь, ревность, измена, соперничество, подлость одних, благородство других. И на этом бытовом фоне, причудливо сочетаясь с ним, развертывается нaучнo-фантастическиЙ замысел. Эпиграфом к роману могли бы послужить слова Норберта Винера: "Как-то я присутствовал на обеде в кругу врачей. Непринужденно беседуя между собой и не боясь высказать вещи необычные, они стали обсуждать возможности решительного наступления на болезнь, называемую дегенерацией человеческого организма, или попросту старостью. ...Собеседники стремились заглянуть вперед, в тот, быть может, не такой уж далекий завтрашний день, когда момент неизбежной смерти можно будет отдалять, вероятно, в необозримое будущее, а сама смерть станет столь же случайной, как это бывает у гигантских секвой и, кажется, у некоторых рыб".

Заглавие "Я убил смерть" точно и полно передает замысел, обусловленный биологическими проблемами: законы эволюции, приводящие к вершинам самосознающего и творящего себя интеллекта, раскрытие механизмов одряхления и смерти, запись памяти для последующего воспроизведения индивида, бессмертие особи и бессмертие вида, к чему бы привело бессмертие и т. д. В постановке и "решении" этих проблем художественными средствами автор отталкивается от достижений современной медицины и биологии, от существующих идей и гипотез, благоразумно воздерживаясь от подробных обоснований экспериментов и ограничиваясь лишь общими принципами. Это именно тот случай, когда конкретные идеи в фантастике воспринимаются, по выражению М. Горького, как "смелые задания науке и технике".

Размышления Дима и его коллег, совершенные им поразительные открытия органически врастают в сюжет. Прямое действие чередуется с воспоминаниями дважды воскрешенного молодого ученого о его прошлой жизни и работе, проясняющими его необыкновенную судьбу.

И так постепенно восстанавливается драматическая история человека, сумевшего победить смерть. Автор незаметно переводит повествование от первого лица к третьему. Смешение интонаций придает изложению живость и непосредственность. Образы четырех главных героев, и в первую очередь самого Дима, раскрыты в переплетении научных и бытовых интересов, различных стремлений и судеб. Перед нами незаурядный психологический роман на тему столь же фантастическую, сколь и научную, ибо к проблемам, волнующим автора, ныне приковано внимание коллективов ученых. Георгий Бальдыш-опытный литератор, работающий в разных жанрах. Его обращение к научной фантастике во всех отношениях плодотворно.