В общем, больше я там работать не могу! Завтра же подаю заявление! А пойду хоть в бюро трудоустройства! Хоть мороженым торговать! Я, по-моему, ничего тебе еще и не предлагала. Ну, уж если на то пошло, не надо было меня запихивать в этот институт - видел сам, какие у меня технические склонности. В общем, ясно, рассчитывать мне больше не на кого, буду рассчитывать на себя! А что ждать? Ну, что ты мне скажешь?

- А что, я не способна выучить пять языков? Да, не удовлетворяет. Откуда же мне знать. Само собой - с таким настроением - нельзя. И потом, нельзя же, в самом деле, сидеть сто лет в такой дыре. Ах, папочка, вы были совсем другие люди! Не злись, папа, не злись - сами же меня так воспитали!

- Начальник отдела. Верецкая уверяет - есть вакансия. Ах, папа, спасибо тебе, конечно, только, знаешь, зря ты тут на меня ругался - все равно у нас ничего не получится. Она говорила - сегодня последний срок! Да-да, если ехать к нему, то немедленно, сегодня вечером! Ну, это не телефонный разговор! Очень жаль, конечно, но куда же ты с такой ногой, да перед командировкой! Ладно, папа, ладно, грех, конечно, упускать подобный шанс, но... Эх, всегда нам не везет, правда? На такси? Это, вообще, идея - на такси,.. А потом? До часу на вокзале? Нет-нет-нет, и не выдумывай! Перебьюсь я, в конце концов, и без внешторга, слышишь! Я говорю, отдай трубку! Мама, ну почему он у нас такой упрямый?

- Ну, если ехать, так ехать! Мама, быстренько, чемодан! Ах, пап, ты у меня просто душка, ей богу! И часы у тебя отличные - я Коле ищу - не достать! Где они только такие раздобыли? Что ты, пап, разве я к тому? Нет, ни в коем случае! Ну, спасибо!

- Мотор! Помчались! Ах... ну, ничего, мы ее на вокзале погреем, у батареи! Не, волнуйся, мама, думаю все будет в порядке, когда устроюсь сообщу. Салют!

1979

Другая жизнь

Я начинаю копить деньги, чтобы, накопив много, начать однажды новую, не такую бездарную, как у большинства окружающих, жизнь. Я коплю не просто, а определенным способом. От курева - рак, от алкоголя - цирроз, от женщин, вообще, одни неприятности, поэтому я откладываю:

Рубль - за пачку сигарет, которую я не выкурил.

Трешку, которую не пропил с дружками,

Десятку, потому что не потратился восьмого марта на цветы и духи "Быть может" для одной лохматой сослуживицы.

Собравшись с силами - целую тысячу, которую я, конечно, не выбросил на свадьбу с нею.

И тогда, когда у меня бы могла начаться заурядная семейная жизнь, находится множество поводов бросать деньги в копилку - отдавать большую часть, как пошлину, жене; дарить, чего доброго, подарки теще, а когда пойдут детишки, покупать еще кучу всякого вздора от ночных горшочков до японского магнитофона. Однажды, представив, как могла жена источить меня за эти годы, потому что я еще просто инженер, какими лоботрясами выросли бы мои детки, я не выдерживаю, вскрикиваю: "Хватит!" и бросаю в копилку полтинник на развод, а потом, увы, какое-то время "раскошеливаюсь" на алименты.

Я откладываю их и испытываю глубокое удовлетворение, потому что разрушил бы нервы, наплодил детей и, все равно, остался бы под старость на бобах. Я представляю, как я принялся бы, чего доброго, со скуки играть в преферанс, и мне опять приходится откладывать крупные суммы, которые я б, наверняка, проиграл. Я представляю, как забарахлила бы у меня от всего этого печень, и откладываю на санаторно-курортное лечение. Абсолютно безразличные к моему состоянию дети заявлялись бы ко мне, чтобы вытянуть с полсотни на погремушки внукам, и от разочарования этой унылой жизнью мне бы неминуемо пришел безвременный конец, и сослуживцы, неохотно вытрясая из кошельков кто трешку, кто рубль, скинулись бы мне на памятник.

И, засунув в копилку все собранное ими, я обнаруживаю, что она, наконец, полна, да и откладывать в нее больше не на что, и я решаю, что теперь я вполне смогу начать новую жизнь. Я всю ночь мечтаю о том, какой она будет, а на утро иду в магазин, покупаю новую копилку, ставлю ее рядом с первой и откладываю туда для начала себе на пеленки, коляску и кроватку.

1977

Вернисаж

Корвецкая еще издали заприметила нас, крепко взяла под руку бородатого брюнета и пошла на сближение.

- Ах, здравствуй! - мило улыбнулась она, протянув мне обе руки в побрякивающих браслетах. Мы слегка коснулись друг друга щеками, и я почувствовала, как мой неуловимый аромат "Коти" потонул в мощном запахе ее "Красного мака".

- Ну, как твои впечатления? - спросила Корвецкая, отступая на шаг и проводя рукой по переливам розово-зеленого синтетического платья.

- Конечно, красочно, - рассматривая платье, помедлив, сказала я. - Но, знаешь ли, избыточность утомляет глаз, нет изящества, благородства и строгих линий.

И, обмахиваясь каталогом, я расстегнула свой классический английский костюм.

- Но ведь цветовая насыщенность и призвана передать суть предмета! встрял брюнет, при слове "суть" энергично складывая толстые пальцы щепоткой и сверкая огромной мельхиоровой печаткой.

- Дешевые приемы! - отрезала я, похлопав мужа по сухощавой руке, украшенной лишь тонким обручальным кольцом. - Избыточность не должна выходить из рамок!

- Конечно, некоторые так думают, - поджала губы Корвецкая, обернувшись к брюнету и демонстрируя сложное, залитое лаком воронье гнездо на голове. Но нам кажется, в том и состоит новаторство, чтобы нарушать общепринятые каноны! - и она, обнаруживая длинный разрез, победительно выставила вперед ногу в черных ажурных колготках.

- А я считаю... - задумчиво произнесла я, лукаво опуская веки, покрытые французскими тенями и теребя синими, в тон векам, перчатками иссиня черную тяжелую цепь. - Я считаю, что прежде чем нарушать каноны, надо их хотя бы понимать!

Корвецкая вздрогнула и убрала ногу. - Ты полагаешь? - вызывающе спросила она, и я пошла в наступление.

- Во-первых, нет единства образа, - сказала я, взглянув на хозяйственную торбу Корвецкой. Та кинула злобный взгляд на мою элегантную сумку-конверт и покраснела.

- Во-вторых, совершенно не учтены пропорции, - я выразительно посмотрела на затянутую талию собеседницы, и она поежилась. - И, наконец, отчеканила я, - напрочь отсутствует какое-нибудь чувство времени, меры и места, нет своего стиля, а уж в деталях, - и я скосила взгляд на множество деревянных и пластмассовых браслетов, - сплошная эклектика, безвкусица и разлад.

Высказав все это, я приятно улыбнулась, снова склонилась к пылающей щеке Корвецкой и повела мужа к следующей картине.

1977

Разные люди

Она любит изучать игру линий Боттичелли, любоваться склоненной в тихой скорби главой святого Себастьяна, читать тонкие, ироничные, с неуловимой улыбкой между строк французские рассказы.

Он терпеть не может тишины, весело ему, когда на стройке бухает баба копра, весело гаркнуть, перекрывая рев грузовиков так, чтобы тетки в соседнем доме позажимали ребятишкам уши. Хорошо прийти домой и, прикончив кастрюлю щей, улечься на диван с журналом "Крокодил" и хохотать так, чтоб трещали пружины.

Ее тошнит от запаха щей, она любит хрустальную музыку Моцарта, любит, когда прозрачная балерина мягко зависает в вальсе Шопена.

Ему все это даром не надо. То ли дело, когда центрфорвард так и прет в ворота, а трибуны разваливаются от грохота! Здорово реветь громче всех: "Шайбу, шайбу!"

Она любит тепло, нежный аромат маслянистых духов, ласковое южное море, ночное сидение в шезлонге с пушистым пледом на тонких плечах.

Для него хуже жары разве только духи. Пропади он пропадом этот затхлый юг, в подметки он не годится бодрящему свежему ветерку и байдарке на порогах; да и разве охладишься в той теплой луже так, как под хорошим проливным дождем?

Он любит силу, удаль, размах, она - изящество, хрупкость, утонченность. И, посмотрев на его крепкий до тупости затылок, она часто недоумевает: "И о чем я только думала?" И тогда в ней копится глухое раздражение.

Но когда в первый час назревшей, наконец, ссоры, потрясая хрупкими кулачками, она начинает кричать: "С палаткой в отпуск? Что я - совсем обалдела?", когда яростно выплескивая всю свою неудовлетворенность, она топает изящной ногой, носится по квартире и с возгласом: "Нетонкий, неумный козел!" бросается в него графином, в ней такая мощь, такой напор, что в эти минуты она одна воплощает для него все, что он любит - бухающую бабу копра, и несущегося в ворота нападающего, и шквальный ураган, и изумленно увертываясь и восхищенно загораживаясь локтями, он любит еще и ее.