— Ты знаешь, что передом обычно считается нос лодки? Кто тебя научил так грести?

Когда маленькая деревянная лодка приблизилась, он ухватил ее за транец, выровнял и ловко перевалился за борт, одновременно оттолкнув лодку от берега.

— Дедушка, — ответила на его вопрос Челис. Умело разворачиваясь широкими движениями весла, она старалась под маской холодного безразличия спрятать свою радость от того, что он рядом.

— А ездить верхом тебя старик случайно не учил?

Маска дрогнула, потом треснула и наконец бесследно улетучилась, а сама Челис, поначалу только хихикнув, в конце концов все же расхохоталась. Бенджамин, откинувшись назад, упершись локтями в транец и протянув к ней длинные ноги, тоже не смог удержаться от смеха. Внезапно очнувшись, Челис поняла, куда был направлен ее взгляд. Она резко отвела глаза в сторону, схватилась за весла, выгребла на середину озера и с напускной беспечностью спросила:

— У вас есть какой-то определенный маршрут, сэр, или просто покружим?

Его ленивые глаза заискрились язвительной усмешкой.

— Если бы я захватил свою удочку, ты могла бы провезти меня вдоль дамбы, а я сделал бы несколько забросов вон под теми ольхами.

— Размечтался! Уж не сажал ли ты в молодости за весла своих русалок, когда рыбачил? Может, они еще и чистили и готовили рыбу?

— Чего только они не делали! — расплылся он в широкой улыбке. — Впрочем, тебе это, должно быть, все равно.

Пока она искала достойный ответ, его глаза блуждали по ее телу. Оценивающе задержавшись на желтой безрукавке и коротких белых шортах, он перевел взгляд на дальнюю часть озера, которое имело форму полумесяца.

— Интересно, ты когда-нибудь в молодости изучала низину, где растет жимолость?

Глядя вслед за ним в заросшую ползучим кустарником лощину, откуда в озеро, питаемое ключами, втекал небольшой ручеек, она решила пропустить мимо ушей косвенный намек на ее возраст.

— Вообще-то нет. Раза два, в засуху, когда вся трава выгорала, мы гоняли туда коров, но ничего интересного я там не помню.

— Тогда подгребай вон туда, — он указал на отлогий участок берега. — И идем со мной. Если только там не слишком все затянуло, я тебе кое-что покажу.

Бенджамин повел Челис в глубь зарослей, но вскоре путь им преградили остатки забора из проволоки.

— Под, над или сквозь? — поинтересовался он, пробуя на гибкость верхний ряд.

С опаской прикинув высоту, Челис решила пролезть между рядами. Бенджамин поставил на нижний ряд старый ковбойский башмак, верхний рад поднял до предела, и она живо просунула одну ногу в образовавшуюся брешь.

— Смех один, — пробормотала она, перемещая туда же туловище. Ее голова в этот момент оказалась как раз на уровне его упругих мускулистых бедер, она видела их краем глаза и вдруг зарделась непонятно отчего.

Благополучно перебравшись на другую сторону, Челис стала смотреть, как он пригибает верхний ряд книзу и перебрасывает через него длинную мощную ногу. Устроившись на заборе, широко расставив ноги, он притворился, что теряет равновесие, и схватился рукой за ее плечо. Прохладные твердые пальцы едва не обожгли ее, и она, вздрогнув, приняла на себя солидную часть его веса.

— Кто только тебя учил лазить по заборам? — осведомилась она, стараясь говорить как можно язвительнее.

— Не смей дерзить старшим, а то не покажу тебе гнездо канюка, — пригрозил он, встряхивая ее в притворной ярости.

— Гнездо канюка? Ты что, серьезно? — Выходит, она натерла руки до волдырей, продиралась сквозь заросли и лезла через старый ржавый забор только для того, чтобы взглянуть на гнездо канюка?

— Ага! В тебе заговорила пресытившаяся горожанка. Милая моя, ты просто давно отошла от этого мира и забыла его немудреные радости. То, что ты сейчас увидишь, в городе тебе не покажут ни за какие деньги. Все ваши платные зрелища этого не стоят. Откуда, думаешь, берутся экзотические животные в зоопарках? С торговых складов?

— Ну-ну, посмотрим, — ворчала Челис, утирая пот со лба и с трудом поспевая за его широкой спиной по едва заметной тропинке.

Они добрались до двух огромных поваленных деревьев, скрытых под пологом из вьющихся растений, и тут Бенджамин остановил ее жестом плоской мозолистой ладони.

— Лучше я сперва пойду посмотрю, не вернулась ли мамаша. Кажется, я еще на озере видел, что она улетает.

— А как же змеи?

— Змеи? Держись ближе ко мне, и все будет в порядке. Пока тут живет королевская змея в шесть футов длиной, эта территория безопасна для нас, смертных.

Челис с детства знала, что королевская змея пожирает всех других, даже ядовитейшего щитомордника. Значит, если здесь поселился шестифутовый экземпляр, то, очевидно, бояться в самом деле нечего. Но она все же подобралась поближе к Бенджамину, который пригнулся, когда они вступили в тенистый туннель из жимолости и лоз мускатного винограда, опутавших склоненные и поваленные деревья.

Пройдя футов пять, он остановился так внезапно, что Челис сзади наткнулась на его спину. Она отскочила и нервно прошептала:

— Мог бы дать знак.

— Извини. — Он обернулся, поймал ее за руку и притянул к себе вплотную. Она уловила слабый запах пота, скота и такого возбуждающего лосьона, что он повел ее мысли куда-то явно не туда. Она судорожно сглотнула и приказала себе впредь быть поумнее.

Указывая на маленький клочок солнечного света, пробивавшегося сквозь жимолость, Бенджамин повернулся к ней с торжествующей улыбкой:

— Видишь? Ну, что я тебе говорил? Это были два белоснежных комочка, сидящие посреди хитросплетений из веточек и травинок. Если бы не черные немигающие глаза и нелепые желтые клювы (они казались такими тяжелыми, непонятно как держались на тонких шейках), их можно было бы принять за светлые помпоны, украшавшие ее атласные комнатные тапочки, которые она оставила дома.

— Просто не верится, — прошептала она. — Это и есть канюки?

— Хищные ястребы-канюки. Часть санитарного отряда матушки-природы. Теперь сама видишь, это тебе не Центральный зоопарк.

Выйдя через несколько минут на свет, Челис медленно покачала головой:

— Просто не могу поверить.

— Чему? Что из этих беспомощных симпатяг могут вырасти безжалостные хищники и охотники за падалью? Многие животные с возрастом сильно меняются, но их природа тем не менее остается прежней.

Он добрался до забора и подождал ее.

— Да я совсем не то имела в виду.

Но образ птенцов уже почти выветрился из ее памяти, ведь рядом был такой мощный стимулятор. Челис с интересом следила за необычными движениями в своей душе. Должно быть, это пережитки прошлых лет, когда одной мысли оказаться рядом с Бенджамином было достаточно, чтобы ее молодая кровь забурлила и с удвоенной скоростью понеслась по жилам.

Он легко перемахнул через забор, раздвинул для нее рады проволоки, и она недовольно поморщилась, сознавая, что весь ее тыл откроется его глазам, когда она станет неуклюже протискиваться в брешь. Край ее безрукавки вылез из-под шорт, капельки пота красиво поблескивали на бедрах. Наконец она нагнулась и занесла ногу.

На этот раз ей не повезло. Проклятая колючка зацепилась за волосы, и она застряла на полдороге посреди забора, одной рукой безуспешно пытаясь схватиться за спутанную проволоку.

— Помоги же мне, черт побери!

— А ты не дергайся. — Тепло его тела окутало ее прежде, чем он успел прикоснуться к ней. — Обопрись на мою ногу.

Ей ничего не оставалось, как повиноваться. Мышцы уже устали в такой неловкой позе, и, выругавшись про себя, она перенесла всю свою тяжесть на его бедро. Под ее щекой оказались гранитные мускулы, настоящий гранит, только теплый и живой. Она опять всей грудью вдохнула его манящий запах, на этот раз к букету прибавился слабый аромат стирального порошка. Но ей не терпелось освободиться, и она едва сознавала это ощущение.

— Стой спокойнее, — проворчал он, сжимая ее голову одной рукой, а другой распутывая волосы.

У нее закружилась голова, и она вцепилась в его колено. Надо же, попалась в такой дурацкой позе!