Изменить стиль страницы

– Вы наверняка устали болтаться на верхушке лестницы. Давайте я подменю вас, – предложил Алекс из соображения, что если еще раз посмотрит вверх и увидит ее роскошные округлости, то сойдет с ума от вожделения.

– Алекс, я правда высоко ценю ваше стремление помочь, но вам не стоит…

– Вы что, любите красить сараи? – спросил он, улыбаясь уголками губ.

– Вообще-то не особенно, – призналась Ханна и улыбнулась ему в ответ.

– Тогда давайте этим займусь я. – Он поднялся вместо Ханны на лестницу. Ханна протянула ему кисть, а когда Алекс снова улыбнулся и посмотрел ей в глаза, ее затопила удушливая волна смущения. Потом он начал красить.

Они работали молча, и молчание объединяло их. Ханна не могла не восхищаться физическими данными Алекса. Для человека, просиживающего большую часть времени в офисе, у него было великолепное телосложение. Под тонкой материей брюк угадывались крепкие мышцы. Темно-синяя рубашка с короткими рукавами обтягивала его широкие плечи и выпуклости мускулов, которые играли под тканью, когда Алекс водил кистью по стене. Она исподтишка любовалась им, как вдруг… огромный паук спустился на паутинке и замаячил прямо перед глазами Алекса. Ханна замерла, но Алекс отмахнулся от паука с таким безразличием, что у нее потемнело в глазах от гнева.

– Ах вы, бессовестное ничтожество! – вскричала она и в припадке ярости швырнула в него кистью. Краска оставила на синей рубашке четкий белый отпечаток, но Ханне было наплевать. – Я догадывалась, что вы солгали мне! Я так и знала!

Алекс сразу понял свой промах – понял в ту же секунду, когда совершил его. Он соскочил с лестницы на землю и с виноватым выражением лица повернулся к Ханне.

– Вы солгали мне! – повторяла она, пылая праведным негодованием. – Вы не боитесь пауков!

– Ханна, я собирался рассказать вам…

– Когда? После сегодняшнего сеанса? Или после завтрашнего? А может, после всех шести потраченных на вас впустую часов? Что за игры вы себе позволяете? Как можно играть с моей работой? Как вы не понимаете? Я могла бы использовать потраченное на вас время для работы с теми, кто действительно нуждается в помощи!

– Извините, – пробормотал Алекс, искренне раскаиваясь. Впервые, за много-много лет его охватило чувство стыда. Ханна права: он самым бессовестным образом воспользовался ее доверием, выдумал несуществующую болезнь ради достижения собственных целей.

Ханна стремительно развернулась и зашагала к дому. Злость смешалась в ней с возмущением.

– Ханна, прошу вас, подождите! Позвольте мне объяснить… – Алекс схватил ее за тонкое запястье. Если сейчас Ханна скроется в доме, то между ними никогда, никогда больше не протянется ниточка доверия – такое у Алекса создалось ощущение.

Ханна повернулась к нему. В ее глазах бушевали эмоции, далекие от положительных.

– Алекс, у меня нет ни времени, ни желания играть в ваши игры.

– Я не хотел затевать никаких игр. Ханна, вы абсолютно правы: я обманул вас. Я не боюсь пауков, и мне не нужна помощь психиатра. – Он подошел ближе, не выпуская ее руки. – Но мне нужен друг.

– Человеку вашего типа должно хватать друзей, – с издевкой бросила она, но гнев, пылающий в глубине ее зрачков, угас, и она перестала вырываться.

– У меня нет друзей. Есть только знакомые, которые стремятся с моей помощью добиться каких-то личных выгод, и подчиненные, которые заискивают передо мной, своим боссом, но нет ни одного настоящего друга. – До последней фразы Алекс не осознавал, что говорит чистую правду, но потом охватившая его грусть исказила его голос.

Ханна уловила эту грустинку. Гнев ее рассеялся, и даже больше: она почувствовала жалость, ведь столько раз в ее собственном голосе звучали похожие нотки одиночества.

– Вы знаете, как трудно стать настоящим другом? – осторожно спросила она.

– Я не уверен, – признался Алекс. – Может быть, вы поможете мне?

Ханна долго не сводила с него пристального взгляда. Разве можно подружиться с таким человеком? Ведь в основе жизни Алекса лежат столь ненавистные ей идеи. Разве возможно найти с ним общую почву для отношений, которые могли бы вылиться в дружбу, и удержаться от соблазна переступить эту черту?

– Ладно, – в конце концов, согласилась она. Может быть, так будет лучше – стать просто друзьями. По крайней мере, друзья не разбивают сердец друг другу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Миранда, дорогая, сегодня я выбрался потому, что пообещал сопровождать тебя на премьеру, – терпеливо втолковывая Алекс и, лавируя в потоке автомобилей, направил свою маленькую спортивную машину к одному из центральных театров Бродвея, – но завтра вечером я не собираюсь приезжать в город.

Миранда ничем не выдала своего неудовольствия, только ноздри ее затрепетали.

– Мама с папой будут очень разочарованы. Они давно планировали поужинать с нами, но ты…

– Ужин можно отложить. Я не намерен проводить весь отпуск в разъездах с острова в город и обратно.

Он бросил на Миранду мимолетный взгляд. Она сидела, уставившись в лобовое стекло, губы плотно сжаты, тонкие ноздри трепещут. Поведение Алекса взбесило ее еще тогда, когда он усадил ее в какой-то маленький спортивный автомобиль вместо шикарного лимузина с Джейкобом, одетым в униформу шофера. Так они бы прибыли в театр приличествующим образом, который соответствовал бы ее имиджу «светской благодетельницы». У Миранды было своеобразное хобби – протаскивать на сцену постановки никому не известных начинающих драматургов.

– Твои родители будут присутствовать? – спросил он.

– Естественно. Будут и Вейнрайтсы, и Делафилды, и Баррманы. А еще я послала приглашение Максу Уайлдингу.

Алекс одобрительно улыбнулся.

– Умница. Если он явится, то на приеме после спектакля у меня появится шанс сбить с него спесь и набрать несколько очков.

Он замолчал, прокручивая в памяти все, что было связано с Максом Уайлдингом. Пару месяцев назад Алекс задался целью поглотить компанию «Уайлдинг Электроникс». Он приступил к тщательной разработке плана поглощения, подключил к делу нескольких толковых юристов, но еще ни разу не встречался лицом к лицу с непосредственным владельцем компании Максом Уайлдингом. Алексу была известна вся подноготная противника: Макс был сыном разорившихся канзасских фермеров, но сумел поставить хозяйство на ноги и заняться прибыльным бизнесом – разведением породистых лошадей. За десять лет Макс сколотил достаточный капитал, чтобы перебраться на Восток и создать там теперь всенародно известную компанию «Уайлдинг Электроникс». С некоторых пор в деловых кругах стали поговаривать, что шестидесятивосьмилетний Макс перестал справляться с управлением компанией и решил продать ее. Однако старик меньше всего намеревался продавать компанию Алексу – и именно потому Алекс решительно настроился купить ее.

Резкий голос Миранды перебил его мысли:

– Полагаю, ты не появишься и на выставке работ импрессионистов в пятницу вечером?

– Даже не рассчитывай. Я же предупредил, чтобы на время отпуска ты не включала меня в свои планы.

Алекс снова посмотрел на Миранду. Почему у нее всегда такой ничего не выражающий – даже в минуты раздражения – взгляд? Почему она постоянно держит себя в руках, строго контролируя эмоции? Почему никогда не позволяет гневу овладеть собой целиком, чтобы глаза засверкали гневными изумрудными искрами? Да потому, оборвал себя Алекс, что у Миранды голубые глаза, а не зеленые.

Он снова бросил на нее взгляд, удивляясь тому, насколько точно бриллиантовое ожерелье, окольцовывающее шею Миранды, отражает ее сущность Бриллианты сверкали яркими огнями, но огни были холодные, словно острые осколки льда. Из Миранды получится идеальная корпоративная жена, подумал Алекс. Она чувствует себя как рыба в воде на светских вечерах, отлично знает правила корпоративных игр, в которые принято играть в светском обществе. Миранда никогда не потребует от него больше, чем он в состоянии предложить. Она никогда не потребует от мужа эмоциональной привязанности или чтобы тот уделял ей больше положенного в светских кругах внимания. Она будет довольствоваться походами в магазины, заниматься благотворительностью и организовывать общества защиты животных.