- Хлебный дух чую! Ишь какой!

- Не, хлеб не так пахнет!

- Это печеный, что ль? Я вот об этом говорю, - указал он на поле. Дыши, глубже дыши! Такого воздуха в столице нету!

На кладбище девочка притихла, крепко вцепилась в руку Позднякова. Он подвел ее к просторной оградке, где стояла четырехугольная серебристая пирамидка с крестом на вершине. С передней стороны пирамиды с овального фарфорового медальона смотрели отец и мать Ивана Сергеевича. Продолговатый холмик зарос травой. В дальних углах ограды росли два вишневых дерева. Спелые ягоды ярко блестели на солнце среди листьев.

- Видишь! - указал Иван Сергеевич на пирамидку. - Это мои папа с мамой.. Тут они отдыхают...

"Скоро я к ним приду! - подумал он. - Рядом лягу! Вот здесь!"

Светлана молча смотрела на фотокарточку. Иван Сергеевич вошел в ограду, нарвал горсть спелых вишен и подал притихшей внучке.

- Это тебе гостинец от прадедов. Ешь! А я бурьян вырву!

Поздняков очистил холмик от травы, сложил ее в кучу возле ограды, постоял молча рядом с могилой родителей и повел внучку к выходу.

- Пошли прямо по полю, а? - спросил он у девочки, когда они вышли.

- Пойдем...

Девочка сразу повеселела и начала есть вишни. На кладбище она не притронулась ни к одной. Спелые стебли пшеницы шуршали, хрупали под ногами. Год урожайный. "Сяду-ка я снова на комбайн! - подумал Иван Сергеевич. - Как же это так! Люди будут работать, а я в стороне. Нет, не годится!.. Какой же это будет сезон у меня? Сколько же я урожаев собрал? С сорок девятого, почитай, с комбайна не сходил. Вот если бы все зерно, какое я намолотил, в кучу собрать, высокая гора будет! Поместится на элеваторе иль нет? Работал я справно!.. А если из муки того зерна хлеб испечь? Можно ли всю страну день прокормить, а? Хватит? Ну, если не на день, так на раз-то обязательно хватит!.. Нет, Николай Кондратьевич, не зря я жил! Шутка ли, всю страну накормить!"

Вышли к оврагу скоро, и сразу внизу открылись Коростели.

- Вот мы и дома! - радостно сказал Иван Сергеевич и остановился. Давай отдохнем?

Поздняков прилег на траву на краю поля, жадно вдыхая сладкий запах родной земли.

- Я бабушке синих цветов нарву! - сказала Света. - Их тут много...

- Рви, рви!.. А ты знаешь, как их зовут?

- Не-а..

- Васильки!

"Завтра приду сюда с косой, обкошу! Трава добрая... потому возьму лошадь, захвачу с собой Игорька, Свету, накладем воз и поедем! Пусть дышат запахом скошенной травы, слушают скрип гарбы. Может, и им на всю жизнь в душу западет! Мне-то запало!" Иван Сергеевич растянулся на траве. Он лежал, слушал, как внучка напевает, собирая цветы: "Васильки! Васильки! Васильки!" - смотрел на седые неподвижные облака, разбросанные по небу, на Коростели и думал: "Хорошо-то как, а? Хорошо!.."