На Квирине нет профессиональных писателей (так же, как и скульпторов, художников, режиссеров, актеров и представителей других родов искусств).

Искусство - бескорыстная и бесполезная вещь, а на Квирине практически каждый человек что-нибудь да творит. Этому учат еще в школе, с раннего детства. Творить виртуальные картины или фильмы, книги, стихи, музыку или, в конце концов, вырезать по дереву - это все равно, но испытать радость творчества дано каждому человеку, и зачем же отказываться от этой радости?

Проблема лишь в том, как донести плоды своего труда до людей. На Ярне, как еще помнилось Ильгет, проблема эта решалась простым, рыночным путем. За издание, например, книг, платили деньги, и профессионалом мог стать тот, чьи книги хорошо раскупались читателями. Причем с хорошим качеством книги это совсем не обязательно совпадало.

Были миры, например, Цергина, где господствовали элитарные представления об искусстве, поэтому отбор книг для широкого распространения совершала Литературная Коллегия. Там мог стать профессионалом и зарабатывать литературой на жизнь тот, чьи произведения достигли определенного художественного уровня - но вот беда, это далеко не всегда совпадало с популярностью и мнением потребителей, поэтому на Цергине существовали две литературы: одна высокохудожественная и элитарная, "профессиональная", которую никто не читал, кроме таких же профессионалов - и другая, популярная, презираемая элитой, но ценимая простым народом.

На Квирине отбор книг для широкого распространения осуществляла в основном СИ. Дабы книги эти будили в читателях желание жить, творить добро, любить Квирин и трудиться. И существовали какие-то стипендии СИ, для творцов, которые писали много, плодотворно и в нужном идеологическом русле. Но кроме этого, был еще и Рейтинг. Который создавался уже исключительно читателями. То есть количество проголосовавших за тот или иной роман (стих или рассказ) определяло место в Рейтинге. Попасть в сотню считалось весьма почетным, во вторую десятку - великолепно. А пятеро победителей ежегодно получали денежный приз, достаточный для того, чтобы несколько лет не задумываться о какой-либо работе и только писать.

Для Ильгет эта победа явилась совершенной неожиданностью. Ее предыдущая вещь - про иньи - попала в сотню, но мало ли кто попадает в сотню…

О том, чтобы теперь бросить все и только писать, даже и речи быть не могло. ДС все-таки это не обычная работа. Но зато очень приличная премия позволяла сделать кое-что другое. Семье давно пора было менять квартиру, площадь старой была маловата, хоть ее и разделили на восемь комнат. И вот теперь на эти деньги можно было позволить себе сразу купить большой и хороший дом. Даже в самой Коринте - где-нибудь в лесах домик поставить было бы очень дешево, но кому же хочется уезжать из города. Вот когда будет создана телепортация, с этим станет проще.

Как только Арнис вышел из больницы, они вместе усиленно принялись за поиски участка и проектирование дома. Впрочем, Арнис занимался этим больше - у него это просто лучше получалось.

А еще Ильгет встретилась с Айледой, вернувшейся из каких-то таинственных странствий, и несколько раз они потренировались с иоллой. Ильгет избегала говорить об этом с Арнисом, потому что чувствовала - ему это не нравится. Но разумеется, он ничего не говорил и ничего не имел против.

Кэс Кин, педагог вступительного класса, был цергинцем. С типичным разлетом черных бровей и глубоко горящими глазами чуть косого разреза. С Ильгет он в последнее время общался почтительно - все-таки знаменитость теперь, победительница Рейтинга.

— Я уверен, что к осени ваша дочь сможет посещать занятия самостоятельно.

Двухлетняя Дара неподалеку от них с увлечением гоняла на трехмерном экране зеленого зайца, постигая заодно общение с техникой и сложные пространственные задачи. Ильгет кивнула.

— Она не очень самостоятельная у нас… Вот Арли…

— Да, Аурелина мало ощущала потребность в близком человеке, - согласился Кэс, - Дара более привязана к родителям и бабушке. Простите…

Он быстрым шагом покинул Ильгет и направился к двум малышам за соседним столиком, которые собирали из кусочков вариопласта зверюшек - при правильной сборке зверюшка оживала. Один из детей, видимо, устав от работы, сменил вид деятельности - начал отбирать вариопласт у соседа, который уже готовился громко зареветь. Кэс быстренько увел забияку в "шумный зал", где дети, уставшие от кропотливых занятий, скакали на пружинящих участках пола, лазали и качались на сложной системе канатов и гамаков. Ильгет подошла к Даре. Девочка была так увлечена игрой, что маму совершенно не замечала. Конечно, надо бы ее уже идти, надо забирать старших. Но жалко отрывать ребенка от дела. Ильгет с любопытством наблюдала за окружающими. Здесь было около двадцати малышей, и еще сколько-то в "шумном зале", большая часть из них - с родителями. Во вступительный класс брали детей, которые начали говорить - в полтора года, два, два с половиной. И дети посещали этот класс до момента "первого узла социализации", который определялся какими-то там методиками. Арли вот всего месяц назад перевели в первую ступень, в возрасте трех с половиной лет. Кто-то переходил туда в четыре года, кто-то раньше. Здесь, во вступительном классе, дети свободно развивались, согласно собственным желаниям и склонностям. Никаких особых требований к знаниям ребенка не предъявлялось. Сначала малыш проводил в классе два часа в день, постепенно переходя к четырем и даже шести часам. Родители ходили с ним до тех пор, пока в этом ощущалась потребность. Дара вот до сих пор не желала оставаться в одиночестве среди чужих людей.

Дети переходили от одного столика к другому, свободно выбирая себе занятие. Ильгет подумала, что должно быть скучно для педагога несколько часов дежурить здесь, поддерживая порядок, восстанавливая "развивающие игры" в первоначальном виде, ненавязчиво помогая детям. Ей-то здесь нравится. Но это - не вся ее жизнь. А как можно жить только вот этим? Хотя обычно эти педагоги еще и ведут старших детей, что уже интереснее. И потом, видимо, это призвание.