Контроль - это же совершенно ясно,- они привели всю эту массу человеческих существ в такое состояние, при котором те спятили и слились в единое целое, единую душу, они владеют абсолютным контролем над этими существами - но они ни черта не знают, что с этим контролем делать, не имеют ни малейшего понятия, и они его потеряют. Кизи охватывает инстинктивное жуткое предчувствие: зверь сорвется с цепи...
Уууууууууааааааааууууууу, тысячи подростковых тел с воем бросаются к сцене, к ограждению и плотной шеренге полицейских, пытающихся отразить штурм, а "Битлз" все разевают рты и неистово вихляют бедрами, как в немом представлении, идущем под всеобщий крик. В этой гигантской волне, как раз тогда, когда, казалось бы, сквозь этот вой не суждено уже прорваться ни единому звуку во вселенной, раздается - т р р р а х т р р р а х - звук падающих и ломающихся на полу арены складных стульев, обломки их там, внизу, среди розовых щупальцев, раздавленные в кашу, разнесенные в щепки, на мелкие кусочки, бывшие некогда складными стульями, обломки передаются из рук в руки, путешествуют от одного розового щупальца к другому, точно пораженные отвратительными болезнями пошатывающиеся уродливые тараканы. А потом девочки начинают падать в обморок, как видно, от удушья, их затаптывают, и тела их передают наружу - тараканьи обломки стульев и тела маленьких фанатичек плывут взад и вперед по наклонному морю, как удаленные со шкуры зверя раздавленные вши, крики и обмороки, и Уууууууаааааауууууу вновь на штурм полицейского заграждения, а "Битлз" жеманничают с деланными улыбками в своем немом представлении, не в силах больше покрыть их рябью, не способные уже ни на что, утратившие весь контроль...
РАК - с первого взгляда Кизи становится совершенно ясно - все они, и подростки-фанаты, и "Битлз", это одно существо, больное самым настоящим ядовитым безумным раком. "Битлз" - голова этого существа. Подростки-фанаты - тело. Но голова утратила контроль над телом, и тело бунтует и буйствует, а это и есть рак, флюиды его достигают Проказников, сидящих плотной группой, с чумовыми тыквами, - обрушиваются на них тошнотворными волнами. Кизи... Бэббс... все чувствуют это одновременно, и Норман тоже.
...Лицо Горянки выражает крайнее изумление. Она хочет досмотреть до конца. Но Кизи с Бэббсом решили, что всем надо уходить - пока Чудовище окончательно не сорвалось с цепи и все происходящее не превратилось в огромную раковую опухоль.
"...Подождите минутку",- говорит Горянка.
Но Проказники все как один встают - толчея плюмажей, эполет и светящихся красок, - вконец очумевшие от кислоты, и многие из публики начинают подниматься со своих мест - но впереди б е т о н. Чем ближе они к выходу, тем сильнее давит на них тюремная клаустрофобия - бесконечная череда тюрем. Они продвигаются по длинным коридорам; все коридоры бетонные, уже забиты сотнями людей, и все выглядят какими-то потрепанными... потому что... Им передаются все флюиды Проказников - всех охватывает одно и то же чувство: а вдруг эта зверюга сорвется с цепи с е й ч а с, поднимается паника, и все пускаются наутек, мечутся в поисках выхода. но выхода нет, только бетонные стены и бетонные потолки, которые давят на них всеми своими тысячами тонн, и еще наклонные проходы - в никуда - ведущие вниз - потом вверх всей толпой беглецов - а потом вниз, наружу, там небо, но оно черное, уже ночь и бледный коричневато-желтый свет прожекторов, однако они попали всего лишь в еще одну тюрьму, опять заборы, колючая проволока и обезумевшие потрепанные люди все с п а с а ю т с я б е г с т в о м - кружат в неволе, как крысы, пытаются добраться до выхода, а там турникет, вертикальный турникет с решетками, напоминающий средневековое орудие пытки, в турникет приходится втискиваться по одному, в страшной давке, и все равно за ним ждет еще одна тюрьма, автостоянка, с новым забором, с новой колючей проволокой, здесь толкотня машин и подростков-фанатов, все пытаются выбраться, семь или восемь машин борются за просвет, способный вместить лишь одну. Тюрьмы, тюрьмы, тюрьмы, бесконечные клетки. Даже там, вдали, где машины уже, кажется, вырвались на волю и, включив фары, выстроились в ряд все равно они с обеих сторон зажаты холмами, а это еще одна огромная тюрьма, заключившая всю эту местность в... в... От ужаса перед сорвавшейся с цепи Раковой Опухолью Проказники не в силах вымолвить ни слова...
...Разве что Горянка говорит: "Подождите минутку..."
...и Чума - Чума с его широкой эйфорически-чумовой улыбкой с бешеной энергией братается с каждым из потока выходящих подростков-фанатов и всем, кто желает слушать, сообщает:
- Отсюда "Битлз" едут прямо к Кизи... "Битлз" едут к Кизи...- и слух этот с сумасшедшей скоростью разносится по толпе...
Кизи бросается назад за уцелевшими. Проверить, не заблудился ли кто-нибудь из Проказников. Остальным он велит идти к автобусу и никуда оттуда не уходить, а сам бросается внутрь. Проказники добираются до автобуса, и их моральный дух немного восстанавливается. Они запускают усилители и динамики, влезают в своих безумных нарядах на крышу и принимаются лениво упражняться на барабанах и электрогитарах. На стоянку тысячами валят растрепанные девочки, все еще взвинченные и заведенные, как мотоциклы, никакого облегчения, и, разумеется, все они да и прочие подростки-фанаты не могут пройти мимо этих чудных, размалеванных светящимися красками людей. Какая-то группа юнцов протестует против нечестных сделок в музыкальном бизнесе, они несут плакаты, что-то выкрикивают и явно рассчитывают на поддержку Проказников - Проказники ухмыляются и машут им руками - все считают, что эти чудные размалеванные люди одобряют то же, что и они. Вокруг автобуса начинает скапливаться народ, малышифанаты забрасывают автобус леденцами - довольно большими, взятыми с собой, чтобы швырять в "Битлз". Проказники сидят на крыше, от бока автобуса с грохотом отскакивают леденцы, а возбужденные малыши-фанаты сгрудились вокруг и орут - так вот, что чувствуют "Битлз", вся эта бестолковая и бесконтрольная энергия устремляется на них мощной волной, чтобы - зачем?
Наконец возвращается Кизи вместе с последней из тех, кто нуждался в спасении,- Мэри Микрограмм, с виду напоминающей сельскую местность после затяжной и жестокой войны, и Кизи говорит: "Поднимаем задницы и уносим ноги". Бэббс заводит мотор, и они трогают, медленно пробиваясь к свободе.