И вот туда стал наведываться заинтригованный народ... Поначалу все были покорены. Перри-лейн, казалось, слишком хороша, чтобы существовать взаправду. Это был Уолденский пруд, только вокруг - ни единого мизантропа типа Торо. Наоборот - общество разумных, гостеприимных, открытых людей все употребляли слово "открытый", - открытых людей, которые питали глубокий интерес друг к другу и д е л и л и н а в с е х... к тому же с невероятным размахом, и осуществлялис к а ж е м, общее рискованное предприятие - жизнь. Боже мой, смотришь - они пытаются схватить суть дела, а... потом... мало-помалу соображают, что существует нечто, о чем они и п о н я т и я н е и м е ю т... К примеру, девушка в чьем-то коттедже, в тот день, когда туда зашел Алперт. Это было через год после того, как он начал работать вместе с Тимоти Лири. Девушка познакомилась с Алпертом года за два до этого, и тогда он на все сто процентов был серьезным молодым психологом-клиницистом легионы крыс и кошек, чьи мозги, тельца и зрительные хиазмы нарезались ломтиками и кубиками, сшивались и замораживались, и все это во имя Научного Метода. Теперь же Алперт был на Перри-лейн, сидел на полу в древней бродяжьей позе лотоса и с величайшей серьезностью истолковывал поведение младенца, вслепую ползающего по комнате. Вслепую? Что значит вслепую? Что значит - вслепую? Этот младенец - существо глубоко чувствующее... Этот младенец воспринимает мир в такой его полноте, какой нам с вами уже не видать. Двери его восприятия еще не закрыты. Он еще в состоянии ощущать мгновение, в котором живет. Неизбежное в будущем дерьмо еще не вызвало запор коры его головного мозга. Он все еще видит мир таким, каков он на самом деле, а мы вот сидим здесь, и нам остается лишь его туманный повествовательный вариант, сфабрикованный для нас с помощью слов и официального дерьма собачьего, и так далее и тому подобное, Алперт в своих рассуждениях о младенце набирает высоту, делая мертвые петли в духе Успенского, а младенец, насколько видит девушка, попросту что-то лепечет, пускает слюни, ворочается и раскачивается на полу... Но она начинает понимать... что мир четко делится на тех, кто имеет опыт в о с п р и я т и я, и тех, кто его не имеет, на тех, кто побывал за дверью, и...

Странное чувство возникало у всех этих доброжелательных друзей, когда они вдруг начинали понимать, что именно здесь, на маленькой Перри-лейн с ее деревянными домиками, среди жимолости и стрекоз, сучьев, листьев и тысяч крошечных пятачков, куда заглядывает солнце, в то время как доброжелательные зануды, выйдя из Стэнфордского эвкалиптового тоннеля, бредут, не отклоняясь от курса, через площадку для гольфа, - именно здесь сознание подвергается такому поразительному эксперименту, да еще и доведенному до таких пределов, о каких ни они, ни кто-либо другой никогда прежде не слыхали.

ПАЛО-АЛЬТО. КАЛИФОРНИЯ. 21 июля 1963 года... И вдруг, в один прекрасный день, кончилась, как любят писать газетчики, целая эпоха. Некий предприниматель купил большую часть Перри-лейн и задумал снести коттеджи, чтобы построить современные дома, и вот уже надвигались бульдозеры.

У газетчиков появилась возможность описать последнюю ночь на Перри-лейн, на превосходной старой Перри-лейн, они уже приготовили вечное безотказное клише: "Конец эпохи", рассчитывая обнаружить там новоявленных озабоченных интеллектуалов в духе Торстена Веблена с проникнутыми горечью высокопарными рассуждениями о том, как наша машинная цивилизация разрушает собственное прошлое.

Вместо этого, однако, там оказались какие-то психи. Они валялись на матрасе, высоко на дереве, все до одного в стельку, и каждому - всем репортерам и фотографам - предлагали отведать нечто вроде острой оленины, но что-то все-таки было во всей этой с и т у а ц и и...

а когда настало время для горьких сентиментальных рассуждений, этот детина Кизи взамен выволок из своего домика пианино, все уселись и принялись оглушительно на нем бренчать, а потом его подожгли, именуя при этом "старейшей живой вещью на Перри-лейн", только все время почему-то глупо хихикали и торжествующе вопили,

в полнейшую стельку, только какие-то странные, все до одного, словно с луны свалились, и чертовски трудно было дать в газеты нормальную историю о конце эпохи, с этим чудным материалом в духе Ольсена и Джонсона разве поработаешь,

однако им удалось привезти назад ту же историю, с какой они приехали: "Конец эпохи", клише не пострадало, разве что в ушах еще долго стояли крики: 0-стра-я 0-ле-ни-на...

...и даже объясни им кто-нибудь, что происходит, они бы все равно ничего не поняли. Кизи уже купил новый дом в Ла-Хонде, в Калифорнии. Он уже предложил дюжине друзей с Перри-лейн поехать с ним, перенести все место действия, всю буйно-маниакальную Эпоху туда, в...

...Версаль, в его уцененный Версаль, что за горами, за лесами - в Ла-Хонде. Туда... туда, где... в свете:::::

рампы::::: в неоновой пыли...

"...новое важное сообщение... удачный контрудар..."

V. СУХАЯ ТЕМНАЯ НЕОНОВАЯ ПЫЛЬ

Картинка, как в календаре, Ну и местечко выбрал Кизи близ Ла-Хонды. Бревенчатый дом, горный ручей, деревянный мостик, В пятнадцати милях от Пало-Альто За горой Кахилл, где сквозь заросли секвой Бежит Дорога 84 Секвойи в собственном дворе! Картинка, как в календаре!

И...Стратегический простор.

Ни души кругом на милю.

Как в вестерне в Ла-Хонде жили.

Один рассадник работяг

Застроенный участок,

Но он был за густым секвойным лесом.

И работяг не слишком многих

С чудесной разглядишь Дороги 84

Лишь парочка дико-западных придорожных заведений,

Магазин Боу, Мотель "Хиллтом" для туристов на западный манер.

У деревянных бурых вывесок неровно отпилены края,

Неровно - зато аккуратно,

Словно в этом скрыт намек:

Дикий Запад грубоват, дорогие автогости,

Зато сортиры - высший сорт,

Аммиачные кружочки в каждом писсуаре.

Наш девиз: "Дикий Запад - оплот чистоты и гигиены".

Кто Запад покорил? Антисептика, я же говорил.

Ла-Хонда манит, как магнит,

Что всего лишь говорит об интересе к вооруженным

Младшим Братьям.

Эти наглые воришки

Захватили городишко, но открыли путь простой