"Так вы не профессиональный журналист? - Гена вглядывался в собеседника с острым интересом, как только догадался, что это и есть загадочный муж той самой Ноны, с которой у его жены сначала была жестокая служебная битва три года назад, а потом такая же спонтанная дружба. Аде такие перепады настроения были в общем не очень свойственны. - Чем вы занимаетесь на основной работе?" "В принципе тем же, что и вы, насколько я знаю. Я ведущий конструктор такого-то ЦКБ и член консультативного совета издательства "Судостроение" в нашем регионе. Так что мы коллеги. Вы - теоретик, а я практик. И - конкуренты. Я занимаюсь баржами, амфибиями и воздушной подушкой для доставки грузов, а вы - вертолетами. Впрочем, у нас есть и другая точка соприкосновения." "Вы имеете в виду... Аду и Нону? Да, в общем-то, редкий случай перехода от войны к миру и дружбе." "Не передать, как ваша Ада нас достала совсем недавно. А теперь вот мы вместе с вами в Израиль собрались..." "Кто?.. Кто собрался? - помертвел Гена от поворота темы. - Я лично..." "Вам лично, как и мне лично, в числе прочих членов наших семей, месяц назад пришел вызов. Мы почти иностранцы в той стране, которую так самоотверженно, назло властям, спасаем саму от себя." "Вы что-то путаете, в голосе Гены теперь был лед. Провокатор? Похоже. И депутат очень даже при чем. - Ни в какой Израиль ни я, ни моя семья никогда не собирались и не собираемся." "А вы уточните у вашей жены. Что же касется меня, что вот копия вызова. Государство Израиль и так далее... И даже текст на иврите. А приглашает нас и вас одна и та же госпожа Эмилия Браун, проживающая в Тель-Авиве на улице Каплан. Насколько я знаю, у Ады точно такое же письмо, которое она показывала моей Ноне."
"Ада! - голос глупого как пробка мужа дрожал от волнения. - Нет, никаких "некогда", не бросай трубку. Тут со мной Вадим Брук, ну... журналист, муж твоей новой-старой подруги... Так он говорит, что..." "И правильно говорит. Пригласи их обоих к нам на выходные на дачу. Помогут нам сливы собрать и пару ведер возьмут себе на варенье..." "Подожди... Почему же я?.. Почему ты мне?.." "Да потому, что... потому. Пригласи, там все обсудим на воздухе под нашу наливочку." "Так... вызов действительно уже у тебя?" "А у кого же еще?" "А дети знают?" "А как же!" "Так вы что... без меня решили ехать?" "Стоило бы при твоей дурной политической активности. Кстати, именно поэтому я тебе ничего и не говорила, пусть, думаю, побегает еще." 3.
Желто-оранжевые от слив ветки деревьев едва удерживались подставленными под них досками. Вся земля под ними была усыпана сочными плодами, среди которых с ведрами ползали на коленях Вадим с Геной и Ада с Ноной. День выдался жаркий, но с по-августовски пронзительным свежим ветром с гор. Все были в пляжных нарядах и в соответствующем романтическом настроении.
На соседнем участке под таким же деревом прохаживался Антон, поглядывая на хохочущую Лауру. Она усиленно угощала сливами и малиной шустрого молодого человека, с короткой стрижкой. Если бы не семитская внешность, тот смахивал бы на зэка. Парень доходил своим ежиком до подбородка статной Лауре. А та подчеркивала материнскую любовь к "своему Давидке", поглаживая его то по черной колючей круглой головке, то по уже довольно округлому брюшку. По всей вероятности, это заметил не только Гена, так как Лаура звонко крикнула на веранду родителям: "Да это он у меня просто тут сливами и малиной обожрался с витаминной голодухи. Сейчас я его снова вон в тот домик свожу, увидите, какой стройный станет! Как дядя Гешка. Кстати, всем общий привет, соседи. И вашим гостям." "Не приставай к людям, блядочка, - благодушно заметил Антон, и Вадим с Нонной тут же вздрогнули и недоуменно переглянулись. - Займись лучше своим Додиком, пока он не сбежал раньше времени..."
"Странно, - заметил Вадим. - Кто он ей?" "Кто?" "Тот дядька, что на веранде." "Отец." "И такое обращение к родной дочери? При всех..." "А все уже привыкли, - тут же откликнулась сама Лаура. - Правда, тетя Раечка?" "Правда, правда, Лаура. Просто новых людей это, мягко говоря, несколько шокирует." "А че тут? У каждой семьи свои отношения. У нас откровенные. Если я откровенная, то и прозвище точное. А ежели кто скрытные, так их до поры до времени и зовут иначе... И некоторые это ой как хорошо понимают. Додик, тебя ведь не очень шокирует, что твою любимую так прозвали?" "Еще не знаю..." "Чего не знаешь, блядка я или не очень? А кто тебе в первую же минуту наедине отдался так беззаветно? Женщина-мать что ли? Часто ты раньше одерживал такие победы? А мне показалось, что до меня ты вообще не представлял что, куда и как..." "Ну, ты уж очень... действительно... болтаешь. Дура какая-то... " "А я может горжусь, что я такая. Не нравится, не ешь. Да не, ты че? Я ж не о шкварках, кушай себе не здоровье. Я ж просто так, из анекдота, знаете?.." "Знаем, - важно заявила Ада. - Тебе Лаура, лишь бы наговаривать на себя. Вы ей не верьте. Девушка как девушка. Впрочем, это не наше дело."
"Еще бы! - фыркнула Лаура, обнимая своего Давида. - Теперь это дело только моего черненького карапузика. Возьмешь меня в жены, Дода?" "Еще не знаю, - налегал тот теперь на сковородку с молодой картошечкой и шкварками. Лаура тут же подлезла со своей ложкой и стала есть из той же сковороды, вызывающе поблескивая глазами на публику за деревьями. - А вообще-то мне Ларочка очень нравится, как бы ее ни прозвали, - вдруг объявил он. - Она добрая. И щедрая." "Да я ж тебя на руках носить буду, - вдруг действительно, подняла она его под коленки. - Пушинка, а не супруг! Всю жизнь о таком мечтала. Чтоб всю ночь по мне бегал и кричал: неужели это все мое!"
***
Только те, кто часами терпеливо стоял в очереди за полугнилыми полузелеными помидорами, кто, как Нона, становился рядом с продавщицей, чтобы помогать ей выбирать из текущих мразью ящиков хоть что-нибудь съедобное и за это получить право на выбор для себя, может оценить тот стол, что выставили бывшим врагам и будущим соплеменникам Кацманы на своей даче. Только тот, кто десятилетиями жил в краю, где овощи и фрукты, кроме картошки и лука, можно попробовать разве что два-три месяца в году, способен по-настоящему радоваться колючим огурчикам прямо с грядки, пахучим до спазмов в желудке помидорчикам со слезой, тугому лучку, мало кому вне Дальнего Востока знакомой кинзе, редкому здесь овощу под названием кабачки, янтарным картофелинам, присыпанным мелко нарезанным укропом. А когда все это подано на стол, стоящий прямо в саду, а в одном графинчике наливочка, а в другом - родниковая вода, то разговор может быть только дружеским. И более чем оптимистичным, так как уже достоверно известно, что в Израиле, куда едут все наши собутыльники, ко всему этому круглый год еще подаются не зеленые оливки из банок, добытые по особому блату, а восемнадцать (прописью) сортов маслин, включая давно забытые греческие. И все это будто бы продается, вы не поверите, всем подряд, без нормы в одни руки и вне очереди! А если учесть, что там снимают по нескольку урожаев в год, а потому все дешево, то... Скорее бы, если без лишних слов.
Вадим сказал, что совсем недавно в командировке в Москве приобрел несколько брошюр, издаваемых частными лицами для будущих репатриантов. И все тут же стали читать и обсуждать прочитанное. Начали, естественно, с пресловутого квартирного вопроса. В Израиле, говорилось в буклете, вы можете выбирать для себя несколько вариантов жилья. По системе "Амидар" государство предоставляет новым гражданам новые благоустроенные коттеджи или квартиры в новых домах. Но израильтяне предпочитает собственное жилье в виде домов или квартир, купленных в кредит на льготных для репатриантов условиях. Третий вариант - покупка в кредит участка земли и постройка на нем дома на собственный вкус своими силами. Глядя вокруг, все собеседники тут же согласились с последним вариантом. Южный сад на берегу синего моря или в горах представлялся куда лучше привычной квартиры в муравейнике. Тем более, что в другом буклете было сказано, что репатриантам за символическую сумму можно тут же приобрести новый автомобиль с кондиционером и автоматической коробкой передач. Не слабо, а!.. При таких малых расстояниях по всей стране и свобственной машине, можно поселиться где угодно. Скорее бы...