– Бывало такое дело, раис.

– Стало быть, эти места тебе знакомы?

– Да, мой господин. Аллах сподобился мне это втолковать в голову.

– Это хорошо, - Пьер замолчал, обдумывая очередной вопрос. - Плавание во Внутреннем море будет опасно для нас?

– Как сказать, господин. Для арабов мало опасности, но для вас…

– Понятно. А скажи мне, купец, сильно я отличаюсь от араба?

– Да, господин. В тебе" сразу можно признать европейца. Хотя некоторые дальние арабы говорят похожим языком. За жителя Мисра ты смог бы сойти.

– Спасибо. Это уже что-то обнадеживающее. А скажи, испанских кораблей за проливом много встречается?

– Встречаются, господин. Но они ходят караванами по нескольку сразу. Там постоянно кто-то сражается. Но вдоль берега вполне можно пройти. Правда, я не знаю, куда вам надо?

– Это тебя не касается, купец. Делай свое дело.

– Да хранит тебя Аллах, раис!

– Не кощунствуй, купец! Это не к лицу правоверному. Ты с удовольствием перерезал бы мне глотку, если бы удалось улучить удобную минуту.

Араб втянул голову в плечи. Он перестал говорить, уставился в черноту ночи, поглядел на небо, подправил румпель.

Когда очертилась далекая волнистая линия берега, высвеченная посветлевшим небом, Пьер увидел рыбачью лодку со спущенным парусом и спросил араба:

– Что он тут делает? Рыбак?

– Да, господин. Тунца вытаскивает из сети.

– Хорошо. Держи к нему. Надо полакомиться и тунцом. Гляди, не упусти.

Занятые своим делом рыбак и его люди поздно заметили приближение судна. Они забеспокоились лишь тогда, когда поняли, что грабеж неизбежен. Пьер сказал арабу:

– Говорить будешь ты. Штук пять-шесть рыбин возьмешь, и мы отвалим. А я припугну его оружием. Действуй.

Не прошло и десяти минут, как шесть больших рыбин уже поблескивали на палубе шебеки своими мокрыми боками.

Рыбак был доволен тем, что неизвестные грабители отобрали не весь улов. Пьер оглядел горизонт. Лишь несколько малых парусов виднелись в разных местах.

– Купец, - обратился Пьер к арабу, - что ты скажешь о тех парусах, что видны в море? Опасность от них можно ожидать?

– Нет, господин. Это рыбаки или мелкие купцы вроде меня.

– Тогда скажи, где мы сейчас находимся? Далеко ли до пролива?

– Через час мы обойдем мыс, и тогда будет уже вход в пролив. Дальше Танжерская бухта и сам Танжер, господин. При попутном ветре к вечеру можно будет дойти до мыса Алькасар. Это уже настоящий пролив.

Пьер высматривал испанский корабль, но его нигде не было видно. По-видимому, Игнасио решил уйти дальше в море.

Стали появляться заспанные французы. Они с интересом осматривали море, вопросительно поглядывали на Пьера, но помалкивали, не решаясь докучать ему.

– Как дела, Пьер? - закричал продравший глаза Арман, высовываясь из люка, ведущего в трюм.

– Дела идут. Пока ничего существенного. Выходи, постой тут, а я немного вздремну, а то устал чертовски. И гляди за арабами, особенно за хозяином судна. Он мне не внушает доверия. • - Иди, Пьер. Тебе еще придется много работать. Отдохни. Через час разбужу на завтрак. О, да у вас тут деликатесы! Откуда тунцы взялись?

– Пришлось одолжить несколько штук у рыбака. Он, правда, не в обиде. Так что готовьте завтрак, а я посплю.

Удивительно, но день прошел спокойно. Никто не останавливал судно, никто не мешал его неторопливому плаванию. Они вошли в струю восточного течения пролива, и даже при слабом и не очень попутном ветре шебека шла хорошо. Как и предполагал хозяин судна, перед заходом солнца обошли мыс Алькасар с городком, состоящим из белых домиков, который едва угадывался вдали.

– Хозяин, ночью можно тут идти без опаски? - спросил Пьер измученного араба. Тот едва стоял на ногах, но боялся сказать об этом.

– Если держаться курса на северо-восток, то опасности нет. К полуночи надо лишь подальше обойти мыс Сирее, как у вас он называется, а дальше двигаться или точно на восток, или склоняться к северу, подальше от арабских берегов. Но это скорее испанские владения. Недалеко Сеута. Завтра во второй половине дня можно будет туда зайти.

– Я подумаю над твоими словами, хозяин. А теперь можешь идти спать, а то ты, я вижу, едва на ногах держишься. Отправляйся отдыхать.

– Да будет благословен к тебе Аллах, господин! Спасибо.

Поздним вечером, уже в полной темноте Пьер приказал взять паруса на гитовы, и ход судна тут же упал. По правому борту тянулась редкая цепочка огоньков. На нее он и ориентировался, посматривая с опаской по сторонам.

Пьер поспал совсем немного, но это дало результат. Он немного отдохнул, а нервное напряжение придавало сил и бодрости.

Арман распределил всех французов по вахтам, и теперь они безропотно выполняли свои обязанности. Еды было достаточно, и недавние пленники отъедались за несколько недель голодного существования.

Пьер все размышлял над тем, какой путь выбрать. Любой из них мог оказаться неудачным. Вблизи от берегов Испании на шебеку могли напасть испанцы, а от арабов тоже не жди милостей, коли идти арабским берегом. И в Сеуту не стоит заходить. Можно попасть в плен, и тогда хлопот не оберешься.

Все же, учитывая то, что они плыли на арабском судне, Пьер решил держаться ближе к южному берегу пролива.

Утром он сказал Арману:

– Я долго думал и пришел к выводу, что будем идти вдоль южного берега пролива. От испанцев тоже ничего хорошего не жди.

– Тебе лучше знать, Пьер. Тут я тебе не советчик.

– Ты хорошо устроил наших друзей французов? Учти, в случае встречи с арабами всем надо будет спрятаться в трюмы, изображая пленных. Но оружие держать наготове и по сигналу применять его немедленно. Ты отвечаешь за все это. И мне нужно человек пять, похожих на арабов и в арабских одеждах. Отбери тех, кто посмуглее и почернее волосами. Как только появится опасность, они должны быть на палубе, но не разговаривать. Я сам все буду делать. Араб мне должен помочь.

Прошел еще один день. Позади остались владения Испании в Африке, и теперь Пьер помаленьку отводил шебеку к северу. Наступил полдень, но никаких навигационных инструментов на судне не было, а араб ничего не мог сказать, не видя берега.