Какие слои населения приветствовали чешский переворот и учредиловцев, можно судить по самодовольному заявлению эсеровского уполномоченного Лебедева. Он писал1): "Симбирск встретил нас удивительно радушно. Состоятельные классы пожертвовали 5 500 000 рублей на формированию народной армии... В самой Казани население встретило нас беспредельным восторгом, и в течение 3-4 дней по всем церквам служились молебны". "Чехо-словацкие и сербские войска-вот кто наш город спас от власти комиссаров... большевиков",- откровенно говорилось в воззваниях, призывавших граждан записываться в белую, как ее называли, "народную армию". Однако трудящееся население туда не шло добровольно, и уже 30 августа казанские военные власти объявили принудительный набор тех, кто родился в 1897 и 1898 годах. Но мобилизация шла туго. И несмотря на то, что была введена строгая дисциплина и - по словам Лебедева - "никаких комитетов и комиссаров, беспрекословное исполнение всех приказов и военно-полевой суд для не исполняющих таковых", - шло массовое дезертирство. Савинков рассказывает2): "Я слышал ото всех, что народная армия разбегается, дезертирствует, дрались главным образом добровольцы и особенно чехи - 1-й чешский полк Швеца, на нем лежала вся оборона Казани... Он бессменно стоял на позициях... Защищали Казань после смены чехо-словаков в сущности одни офицеры и добровольцы".
____________________ 1) В. И. Лебедев, "Борьба русской демократии против большевиков", "Народоправство",. Нью-Йорк, 1919 г. 2) Савинков после неудавшегося восстания в Рыбинске бежал в Казань, сюда же стеклись уцелевшие офицеры-члены "Союза защиты родины и свободы". Здесь Савинков "Союз" распустил, и его члены совместно с Савинковым вошли в армию учредиловки. Сам Савинков поступил солдатом в отряд Каппеля, который особенно прославился своими зверствами над крестьянами. Отряд состоял на три четверти из офицеров и подвизался у Казани в тылу красных, у Свияжска. Затем Савинков уехал в Уфу, и Комуч послал его с военными поручениями в Париж. При Колчаке он вошел в качестве его представителя в русскую заграничную делегацию, которая состояла из Львова, Маклакова, Сазонова, Чайковского и Савинкова. ____________________
Начальником гарнизона г. Казани был назначен генерал Рычков (монархист, командовавший ранее войсками Союза защиты родины и свободы), а комендантом-полковник Григорьев, начальником муромского восстания белых. Такова была армия, на которую опирались самарские учредиловцы и в других городах. Только чехи, командование которых поддерживало Комуч в видах обмана своих собственных солдат, относились терпимо к эсерам. Что же касается "народной армии", главную боевую силу которой составляли офицера, настроенные монархически, то она была враждебна "учредиловцам" и церемониться с ними не находила нужным. Поэтому не успели; еще замолкнуть призывы учредиловцев к расправе с большевиками, как из городов, им "подвластных", начали доноситься сведения, что военные власти, перебив и переарестовав красных, принялись и за эсеров. Докладчик из Оренбурга, эсер Канарский, рассказывал о чешском перевороте на съезде эсеров следующее1): "С возникновением движения казачества против большевиков партия социалистов-революционеров вошла с ним в контакт и помогала борьбе всеми имевшимися у нее средствами. А когда приехал Дутов и стал во главе казаков, он начал аресты не только большевиков, но с.-р. и меньшевиков". Докладчик из Челябинска говорил: "В Челябинске и уезде реакция усиливается с каждым днем, последаний переворот сделан офицерством. Промышленники, домовладельцы, старые чиновники заняли все главнейшие общественные должности. 20 июля был обыск в помещении челябинской организации партии с.-р.". Из доклада Шеломенцева от Уфы: "Июнь месяц уфимская организация существовала нелегально, подготовляясь к активному свержению большевиков и выполняя некоторые поручения Махина. Военный штаб и военное начальство (сейчас. - В. В.) состоит в большинстве из белогвардейцев и авантюристов".
____________________ 1) В кавычках из протокольной записи; см. съезд членов партии эсеров 5 августа 1918 года в Самаре, стр. 23. ____________________
В то же время все попытки учредиловцев заигрывать с рабочими и крестьянами давали плачевные для них результаты. Расстреливая и арестуя рабочих с одной стороны, они побоялись отнять у них завоевания в экономической области и согласились сохранить большевистское законодательство о труде впредь до пересмотра его новой властью. Мало того: Комуч даже согласился терпеть Совет рабочих депутатов, отняв у него значение власти. "Большевистский" Совет рабочих депутатов был распущен сейчас же после переворота, и в атмосфере белого террора "учредиловцы" постарались создать послушный себе совет. Эту задачу взяли на себя меньшевики. Для этого потребовалось ровно 2 месяца, и наконец в начале августа в Самаре был созван новый Совет рабочих депутатов из 201 представителя. Политическое руководство в нем принадлежало меньшевикам, и председателем Совета был выбран меньшевик А. Кабцан. "Однако руководители никак не могли совладеть с руководимыми, - пишет Майский1). - Это выявилось в самом же начале работы нового учреждения при обсуждении вопроса о задачах Совета. Чувствуя враждебное отношение большинства делегатов, меньшевики с помощью разных хитростей пытались оттянуть принятие решения по столь кардинальному пункту. Однако наступил момент, когда оттягивать дольше было нельзя. Тогда случилось то... что совсем не входило в расчеты Комуча: Совет рабочих депутатов в заседании 30 августа принял большевистскую резолюцию". Формально резолюция была предложена от имени беспартийных рабочих тов. Соколовым. Она гласила: "Принимая во внимание поход реакции, расчищающей дорогу военной диктатуре, Совет считает своим долгом для предотвращения ее провозгласить: 1) всеобщее вооружение рабочих, 2) снятие военного положения, 3) немедленное прекращение политических арестов, обысков, расстрелов, самосудов и прочее, 4) немедленное освобождение из тюрьмы всех политических заключенных, 5) отстаивание всех декретов, изданных Советом народных комиссаров... 6) отстаивание постановлений III Всероссийского съезда советов о земле и т. д. Провозглашенные выше лозунги Совет рабочих депутатов будет отстаивать всеми имеющимися у него средствами". Такие же настроения господствовали и в профсоюзах, правления которых непрерывно арестовывались. "Я со своей стороны, - пишет Майский, - как управляющий ведомством труда, стремился всеми мерами обеспечить нормальную работу профсоюзов в том духе, как это понимается меньшевиками... Тем не менее большинство профсоюзов относилось с самой нескрываемой враждебностью к Комитету... и на профессиональных собраниях вечно подымались вопросы о сидящих в тюрьме коммунистах и красноармейцах, в профессиональной прессе то и дело проскальзывали статьи, направленные против смертной казни, расстрелов, репрессий и т. п., и прямые и косвенные восхваления порядков, установленных в Советской России...
____________________ 1) Тогда управляющий ведомством труда при Комуче. См. его книгу "Демократическая контр-революция", стр. 127-128. ____________________
"Непосредственные впечатления от столкновения с рабочей массой были не менее показательны. Каждый раз, как ко мне приходила депутация от рабочих, я переживал тяжелые минуты... Я ловил косые взгляды, недоверчивые улыбки, враждебный огонек, мелькавший в глубине глаз... Мне вспоминается одно мое выступление в Совете рабочих депутатов. Вскоре после приезда из Москвы я сделал, по просьбе меньшевиков доклад о положении дел в Советской России. Я изображал хозяйственный развал, господствовавший по ту сторону фронта, рассказывал о восьмушке хлеба, выдаваемой в день московским рабочим, изображал большевистский террор... и призывал самарский пролетариат поддержать Комитет членов Учредительного собрания, как власть, могущую создать царство истинной демократии. "В течение всего моего доклада в заде "Триумфа", где заседал Совет, царило враждебно-настороженное молчание. Когда я кончил, раздалось несколько жидких хлопков с "меньшевистских скамей". Вся остальная масса сидела насупившись, угрюмо глядя в землю. Вдруг из задних рядов чей-то громкий голос вызывающе крикнул: "Не верим!". Этот возглас подействовал точно электрическая искра: внезапно обширный зал огласился бурными рукоплесканиями". Не менее плачевны были попытки Комуча опереться на крестьянство. В первые дни переворота произошло некоторое колебание кулацких и середняцких слоев в сторону буржуазии. И часть крестьянства, а в некоторых уральских заводах (Ижевский, Воткинский) и рабочие, тесно связанные с деревней, встретили сочувственно чешский переворот. Но уже через пару месяцев господства учредиловцев настроение резко переменилось. 18-19 сентября в Самаре происходил крестьянский съезд, на который эсеры постарались согнать обиженных продразверсткой кулаков. И несмотря на то, что съезд происходил в период жесточайшего белого террора, на нем выступали один за другим крестьяне, протестуя против безобразий, творимых в деревне с благословения Комуча. Даже правительственный "Вестник Комитета членов Учредительного собрания", всячески смягчая выступления негодующих крестьян, писал о докладах с мест1): "Поповская волость. Указывается также на то, что после переворота новая власть стала пускать в ход нагайки, что крайне озлобляет крестьянство. Еманкаевская волость. Большое недовольство вызывает то, что теперь нельзя стало свободно говорить: в деревне развиваются шпионаж, доносы, аресты по доносам. Натальинская волость.