Его карие глаза с ненавистью посмотрели на меня.

— Я испугался! — сказал он чуть слышно. — Не знал, что делать. Не знал, где искать Дейна. А если бы и нашел, что дальше? — Он мрачно взглянул на официанта, принесшего ему выпить. — За прошедшие сорок восемь часов я едва ли проспал один час. До сих пор мне не все ясно. Скажите же, что будет теперь?

— Вам следует поехать утром в Пайн-Сити, прямиком в службу шерифа, и сделать заявление.

— И вы упрячете меня за решетку по обвинению в преднамеренном убийстве?

— Я нет. К сожалению, не могу сказать, что сделает шериф.

— Я предполагал, что вы настоящий сукин сын, — рыкнул он. — Но вы превзошли все мои ожидания!

— «Кристалл-Инн» принадлежал вам и Пэту Нелсону, — сказал я деловито. — Почему же вы решили продать треть акций Трейси Тенисон на имя ее мужа?

— Нам нужны были деньги, — сказал он, с прежней ненавистью глядя на меня. — Мы хотели обновить помещения и пристроить верхний этаж для наиболее уважаемых клиентов. Такой компаньон, как Дейн, которому ни до чего нет дела, был для нас предпочтительнее чересчур активного.

— Сколько выложила миссис Тенисон за это партнерство?

— Двести тысяч в виде первоначального взноса. Через месяц ей предстоит сделать второй взнос на ту же сумму.

— Вы, должно быть, богатый человек, мистер Фенвик.

— Как и все в этом городе, лейтенант. Игра! Казино дает хороший доход, но мы не застрахованы от того, что в один прекрасный момент потеряем все.

— Я что-то уже ничего не соображаю. Лучше скажите, что вы думаете о Трейси Тенисон?

— Крутая бабенка! — В его голосе невольно зазвучало восхищение. — Дама, которая, несомненно, знает, чего хочет. Единственная ее слабость — это муж-ублюдок.

— Какие условия она выдвинула?

— Не понял. — Он недоуменно посмотрел на меня.

— Не могла же она выложить четыреста тысяч долларов от имени своего мужа, не оговорив условий?

— Ах, это? — Лицо у него прояснилось. — Дейну причитается третья часть прибыли казино. Он не имеет права участвовать в управлении нашим заведением и распоряжаться капитальными вложениями. Ее адвокат все это зафиксировал в договоре.

— Как вы думаете, где сейчас Дейн?

— Черт возьми, откуда мне знать? — проворчал он. — Где угодно!

— Тогда вернемся к Луизе. Что вы сделали с ее одеждой?

— Что? — На его физиономии вновь появилось недоумение.

— Она была абсолютно голой, когда ее выбросило на пляж, — терпеливо пояснил я. — Вы же не будете уверять меня, что в таком виде она явилась на борт судна.

— Я забыл, лейтенант. — Он принялся энергично тереть себе щеку. — От нашего разговора зависит моя жизнь. — Когда я нашел ее в каюте, на ней не было никакой одежды. По всей вероятности, Дейн, удирая с катера, прихватил ее с собой. Но зачем, это известно лишь ему одному.

— Вы помните, во что она была одета?

Он задумался.

— Синие джинсы и блузка… тоже вроде синяя.

— Эта компания в Парадиз-Бич — Верблюд, Сэм Конви и остальные… Как вы с ними познакомились?

— Через Луизу. Дейн несколько раз приходил с ней в казино, и однажды она пригласила меня и Пэта на вечеринку к Верблюду. Через какое-то время мы стали собираться там всякий раз, когда кто-нибудь из нас — Пэт или я — оказывался в Пайн-Сити. — Он усмехнулся. — Хотя, конечно, Пайн-Сити до Вегаса далеко!

— Так зачем же вы туда ездили?

— Там живет наш третий партнер. Поверьте, миссис Тенисон требует регулярных отчетов о деятельности казино, о доходах и расходах, вообще обо всем. Эта дамочка не глупа!

— Больше вопросов у меня нет, — сказал я. — Поеду в мотель.

— Зато у меня есть вопрос, лейтенант. Что будет, если я не появлюсь завтра у вашего шерифа?

— Полагаю, это будет расценено как признание в убийстве, — вежливо ответил я.

— Не сомневался. — Он медленно кивнул. — Обязательно прибуду.

Я взял такси на Стрипе и уже через десять минут подкатил к мотелю. Толстяк все еще сидел за регистрационным столом, и, когда я проходил мимо, его темные очки заинтересованно блеснули.

— Мистер Счастливчик? — окликнул он меня.

Я остановился:

— Да?

— Извините мое любопытство, сэр. — Он тяжело сглотнул от волнения. — А что случилось с миссис Счастливчик?

— Я потерял ее у игорного стола, — произнес я и пошел дальше.

Номер был пуст. Я налил себе скотча, сделал пару глотков, принял душ, переоделся в пижаму и затем допил свой стакан. Часы показывали без пяти три: совсем ранний вечер для Вегаса. Я лег в постель и подумал, что Сэм Конви, наверно, будет играть до самого завтрака.

Через какое-то время я проснулся оттого, что кто-то дубасил меня чем-то тяжелым по груди.

— Эл! — Голос Сэм звучал страшно возбужденно. — Вы только посмотрите на это!

Я с трудом сел в постели и только тут сообразил, что она колотит меня своей сумочкой.

— А, так это сумочка, — хмыкнул я.

— Раскройте ее!

Я повиновался, а потом довольно долго сидел, тупо уставившись на толстую пачку стодолларовых банкнотов внутри. Сэм сунула стакан с выпивкой мне в руки, а свой приподняла высоко над головой.

— Я выиграла! — заявила она счастливым голосом. — Выпьем же за Сэм Конви, величайшего на сегодняшний день игрока во всем Вегасе! — Она залпом опустошила стакан. — Здесь около шести тысяч, Эл! Вы не завидуете?

— Завидую, конечно! — Я положил сумочку на тумбочку и принялся медленно прихлебывать скотч. — Как вам это удалось?

— Поначалу я играла с переменным успехом: то выигрывала, то проигрывала. Потом неожиданно потеряла все — результат дурацкой ставки. Здесь же находился один , громадный техасец. Я почувствовала, что ему должно повезти, поэтому стянула трусики и, бросив их на стол, спросила, не рискнет ли кто-нибудь оплатить мою ставку.

Техасец оказался настоящим джентльменом. Он сунул мои трусики в карман пиджака вместо платочка. Талисман на счастье — так он сказал, и выложил за меня пятьдесят долларов на цифру тринадцать. Сам же запустил рулетку.

С той минуты мне стало везти.

— Ну, — широко зевнул я, — занятная история.

— Вы мне не верите, Эл?

— Разумеется, верю, — фыркнул я. — Точно так же, как верю в Золушку и в маленьких зеленых марсиан с остроконечными головами.

Стекла ее очков в толстой оправе сердито сверкнули.

Нарочито медленно она поставила стакан на стол и повернулась ко мне. Потом расстегнула «молнию» на юбке и спустила ее до колен.

— А теперь вы мне верите? — спросила она отчужденно-вежливо.

— Я… ух!..

Вид Сэм, совершенно нагой ниже талии, лишил меня дара речи и вызвал настоящее нервное потрясение. Я закрыл глаза и ухитрился кивнуть.

— Вы так себя ведете, будто раньше вообще не видели девушек, — пробормотала она обеспокоенно. — Вы, случаем, не гомосексуалист?

«Какого черта!»— подумал я и открыл глаза.

Сэм явно не теряла времени даром. Ее блузка и бюстгальтер свисали со спинки стула, так что теперь она была полностью раздета. Сэм открыла дверцу шкафа и восхищенно взглянула на свое отражение в зеркале. Она легким движением рук приподняла свои грудки, на какое-то мгновение замерла и принялась оглаживать бока и бедра и даже черный треугольник между ног. Потом сняла очки и, отвернувшись от зеркала, положила их рядом с пустым стаканом. Грациозно подошла к кровати. Ее темные близорукие глаза оказались на удивление большими и красивыми.

— Проклятие! — Она ударилась коленом о край кровати и упала поперек. Ее лицо оказалось рядом с моим, а симпатичная попка смешно оттопырилась.

— — А, это вы.

Она довольно улыбнулась, протянула руку и отняла у меня стакан.

— Вы знаете, что случается с теми, кто медленно пьет, дорогой? — Она закинула голову и заглотнула скотч одним залпом.

— Они остаются трезвыми, — сказал я сердито.

Она вернула мне пустой стакан, и я поставил его на стол рядом с ее сумочкой. Сэм сбросила с кровати покрывало, расстегнула мою пижаму и вытянулась во весь рост поверх меня. Твердые соски ее маленьких грудей уперлись мне в грудь. Я почувствовал, как внутри меня возникает желание, и медленно провел ладонями по ее спине, пока они не достигли округлых половинок ее задницы.