30 сентября 1938 года Чемберлен и Гитлер подписали в Мюнхене совместную декларацию, в которой говорилось: "Мы рассматриваем подписанное вчера вечером соглашение и германо-английское морское соглашение как символ желания наших обоих народов никогда более не вести войну друг против друга"{94}.
6 декабря 1938 года было опубликовано совместное заявление французского министра иностранных дел Боннэ и Риббентропа, в котором говорилось, что мирные и добрососедские отношения между Францией и Германией являются одним из наиболее существенных элементов упрочения положения в Европе и поддержания всеобщего мира. В заявлении провозглашалось, что между Францией и Германией "не имеется более никаких неразрешенных вопросов территориального характера", что существующая в настоящее время граница между обоими государствами является окончательной.
Эти соглашения представляли собой, по сути дела, пакты о ненападении как между Германией и Англией, так и между Германией и Францией.
Несмотря на свои торжественно подписанные и опубликованные декларации, германский империализм, разумеется, и не помышлял о сохранении всеобщего мира в Европе. Напротив, он готовился к новым захватам, стремясь установить свое господство не только в Европе, но и во всем мире. За отторжением Судетской области последовало занятие Чехии и Моравии и уничтожение Чехословацкого государства. После удара по Литве началась все более неприкрытая подготовка к агрессии против Польши.
Непрерывно возрастающая агрессия, естественно, вызвала сильнейшее возмущение во всех европейских странах и укрепила в народных массах решимость бороться против фашистской угрозы. Поэтому правительства Англии и Франции оказались вынужденными - прибегнуть к маскирующим маневрам и начать переговоры с Советским правительством. Эти переговоры начались в марте 1939 года. Они тянулись в течение пяти месяцев и окончились безрезультатно.
Каких результатов нужно было достигнуть в ходе переговоров? Из отчета, сделанного товарищем Молотовым на Третьей сессии Верховного Совета СССР в 1939 году, явствует, что целью Советского правительства являлось "заключение между Англией, Францией и СССР эффективного пакта взаимопомощи против агрессии, имеющего исключительно оборонительный характер; гарантирование со стороны Англии, Франция и СССР государств центральной и восточной Европы, включая в их число все без исключения пограничные с СССР европейские страны, от нападения агрессоров; заключение конкретного соглашения между Англией, Францией и СССР о формах и размерах немедленной и эффективной помощи, оказываемой друг другу и гарантируемым государствам в случае нападения агрессора"{95}.
Но ни английское, ни французское правительства не желали принимать на себя подобные обязательства о совместной обороне против агрессии. Они стремились добиться от Советского Союза, чтобы он взял на себя обязательства по защите Польши, Румынии и других государств, но сами не собирались брать на себя обязательство оказать такую же помощь Советскому Союзу и граничащим с ним государствам. От Советского Союза требовали оказания помощи Польше в случае фашистской агрессии и в то же время отказывались предоставить советским войскам право прохода через польскую территорию. Целью этой нечестной игры было любой ценой добиться столкновения германского империализма с Советским Союзом.
Необходимо отметить, что московские переговоры велись совершенно открыто. Молотов докладывал о ходе их Верховному Совету 31 мая 1939 года. Жданов писал о них 29 июня в "Правде", отмечая, что западные державы ведут нечестную игру. В беседе с корреспондентом "Известий" 27 августа Ворошилов осветил ход переговоров между военными миссиями. Все эти публикации Советского правительства не оставили и тени сомнения относительно истинных намерений западных держав, и в то же время Советское правительство ни на йоту не отступило от своих требований о коллективной безопасности и совместной обороне против фашистской агрессии.
В то время как мировая общественность была таким образом полностью информирована о ходе англо-франко-советских переговоров, Чемберлен в глубокой тайне через своего ближайшего сотрудника и советника Горация Вильсона пытался завязать новые, далеко идущие переговоры с гитлеровским правительством. Вильсон вел тайные беседы по этому вопросу с уполномоченным Геринга советником Вольтатом. Речь шла о заключении с Гитлером пакта о ненападении и пакта о невмешательстве, согласно которому были бы разграничены сферы интересов Великобритании и Германии. По свидетельству того же Дирксена, обсуждались также колониальные вопросы, проблемы сырья и приобретения сырья для Германии, разграничения промышленных рынков и урегулирование проблемы международной задолженности{96}. По сообщению Дирксена, правительство Чемберлена в ходе этих секретных переговоров обещало оказать давление на Францию, с тем чтобы она "расторгла союз с Советским Союзом и отказалась бы от всех своих связей в Юго-Восточной Европе"{97}.
Правительство Чемберлена намеревалось также освободиться от своих обязательств в отношении Польши под тем предлогом, что заключение англо-германского пакта о ненападении якобы устраняет угрозу нападения Гитлера на эту страну. Польша оставалась таким образом одна, лицом к лицу с фашистской Германией. И в то время как правительство Чемберлена вело эти тайные переговоры с Германией, оно вновь дало Польше официальные гарантии на случай гитлеровской агрессии.
Факты, о которых сообщает Дирксен, подтверждают мнение о том, что английское правительство придавало закулисным переговорам с гитлеровской Германией неизмеримо большее значение, чем англо-советским переговорам. Не последнюю роль при этом играют и такие факты, как посылка в Москву для переговоров военной миссии, состоявшей из второстепенных и третьестепенных представителей, которые к тому же не имели даже полномочий на заключение какого-либо военного соглашения. Весьма характерно упоминание Дирксена об "основных соображениях" видных руководителей английской политики. Гитлеровский дипломат писал своему правительству 1 августа 1939 года: "К продолжению переговоров о пакте с Россией, несмотря на посылку военной миссии, - или, вернее, благодаря этому, - здесь относятся скептически". Состав миссии свидетельствовал, по мнению Дирксена, о том, что "военная миссия скорее имеет своей задачей установить боеспособность Советской Армии, чем заключить оперативные соглашения"{98}.
Точнее говоря, миссии было поручено заняться шпионажем. Дирксен сообщал гитлеровскому правительству о мнении одного высокопоставленного офицера из английского Министерства авиации, заявившего в беседе с германским военно-воздушным атташе, что британская сторона не имеет серьезного желания заключить соглашение с Советским Союзом.
На основании всех этих фактов о проводившихся в глубокой тайне переговорах, в ходе которых английское правительство прямо указывало уполномоченным Гитлера на то, что "в России имеются к тому же широкие возможности для экономической деятельности Германии"{99}, можно было сделать только один вывод. "Коварный замысел англо-французской политики заключался в том, чтобы дать понять Гитлеру, что у СССР нет союзников, что СССР изолирован, что Гитлер может напасть на СССР, не рискуя встретиться с противодействием со стороны Англии и Франции"{100}.
В годы все усиливающейся фашистской агрессии Советский Союз последовательно, настойчиво, проявляя величайшую выдержку, стремился к созданию коллективной безопасности и установлению единого фронта всех неагрессивных государств. Правительства США, Англии и Франции не только саботировали советскую мирную политику, но и стремились к изоляции Советского Союза и к созданию единого фронта империалистических государств с фашистскими агрессорами. Эти коварные замыслы были сорваны подписанием советско-германского пакта о ненападении. Но более того, в ходе дальнейших событий создалось положение, при котором правительства Англии и США были поставлены перед необходимостью образования с участием Советского Союза антигитлеровской коалиции. Создание такой коалиции полностью соответствовало интересам всех свободолюбивых народов, подвергшихся фашистскому нападению.