На строительстве аэродрома в Лихтенау 11 июня 1936 года 120 рабочих отказались приступить к работе. "Находясь под влиянием подрывной пропаганды, они выдвинули необоснованные требования", - сообщало гестапо. После того как рабочим было отказано в их требованиях, они покинули аэродром с пением "Интернационала".
Летом 1936 года происходили также многочисленные забастовки рабочих-сезонников в юнкерских поместьях. В одной из справок гестапо, датированной 21 августа 1936 года, сообщается о восьми таких забастовках, происшедших в различных частях страны.
Но еще важнее, чем выступления рабочих, занятых на общественных работах, и рабочих-сезонников, были забастовки рабочих на предприятиях в различных отраслях промышленности. Эти забастовки оказывали мобилизующее воздействие на весь рабочий класс страны. Мы ограничимся опять-таки лишь несколькими примерами, приводимыми в многочисленных гестаповских донесениях.
В мае 1936 года объявили забастовку около 300 рабочих фирмы "Вианова" в Бамберге. Присланные на постройку военного завода в Роттерсхаузене (округ Киссинген), забастовщики требовали выплаты обещанных премиальных.
Примерно в то же время бастовали рабочие завода буровых труб "Феникс" в Дюссельдорф-Лиренфельде, входившего в германский трубопрокатный концерн.
14 мая 1936 года объявили стачку текстильщики фирмы "Нихузе унд Дюттинг" в Нордхорне. Они добились значительного повышения заработной платы и восстановления на работе уволенных товарищей.
Одной из наиболее известных забастовок этого периода была забастовка на автомобильных заводах Оппеля в Рюссельсгейме. 25 июня 1936 года рабочие цеха сборки кузовов бросили работу, демонстративно остановили конвейер и собрались у заводоуправления, требуя отменить снижение заработной платы.
Месяцем позже, утром 24 июля, объявили стачку около 600 рабочих заводов "Ауто-Унион" в Берлине, в районе Шпандау. На требование администрации возобновить работу собравшиеся на заводском дворе забастовщики ответили бурными протестами. Забастовка была направлена против так называемой "реорганизации" заработной платы.
На ткацкой фабрике Хенша в Гросшёнау предприниматель решил провести 25-процентное снижение заработной платы. Все 200 рабочих фабрики объявили 20 октября 1936 года забастовку, протестуя против этой наглой урезки зарплаты.
В гестаповском обзоре за сентябрь 1936 года цитируется протокол совещания, происходившего 27 июля 1936 года в Министерстве экономики. В протоколе дана следующая оценка забастовочного движения: "Министериаль-директор{58} Штилер, член национал-социалистской партии, подчеркнул, что в течение 1936 года происходил еще больший, чем в 1934-1935 годах, рост числа стачек и случаев отказа продолжать работу, которые следует приравнять к забастовкам. Определенный процент составляли при этом, бесспорно, политические стачки... Эти случаи свидетельствуют о том, что здесь применялась тактика подпольщиков, которые стремятся постепенно вновь приохотить рабочий класс к забастовкам".
На этом нацистском совещании было решено разработать общие инструкции для "опекунов труда" о борьбе со стачечным движением. При этом, однако, в протоколе отмечалось, что "такого рода инструкции должны быть строго секретными документами, ибо их разглашение будет использовано вражеской пропагандой в Германии и за границей и приведет к крайне нежелательным последствиям в стране".
О том, какую опасность представляли для нацистского режима стачки и выступления рабочих, лучше всего свидетельствует документ от 26 сентября 1936 года, составленный разведывательным отделом штаба военно-воздушных сил. В нем говорится: "Из ряда донесений органов разведки стало известно, что за последнее время усилились происки коммунистов на стройках различных военных сооружений и прежде всего на строительстве объектов для военно-воздушных сил. Это находит свое выражение в отказе от работы, в актах саботажа и угрозах прибегнуть к саботажу, в пении "Интернационала", в возгласах "Хейль Москау!", высказываниях антигосударственного характера, в письмах, распространении листовок изменнического характера и т. д. В отдельных местах имели место случаи создания нелегальных коммунистических ячеек и попытки установить связь с единомышленниками на соседних строительных участках. По мнению разведотдела штаба военно-воздушных сил, эти коммунистические происки представляли собой серьезную угрозу для государственной обороны", под которой, разумеется, понималась гитлеровская гонка вооружений и подготовка войны.
Из докладов Главного имперского управления службы безопасности за октябрь 1936 года и февраль 1937 года явствует, что вследствие усилившегося террора коммунистам становилось все труднее проводить свою работу. Гестапо расширяло сеть своих агентов во всех "унифицированных" организациях и взяло их под усиленное наблюдение. Это, в первую очередь, относилось к спортивным организациям, которые играли важную роль в подпольной работе, а также к кооперативным и другим организациям. Но, несмотря на это, коммунисты продолжали героическую борьбу.
В гестаповском отчете за октябрь 1936 года сообщается, что "волнения в Испании" вызвали лишь незначительное оживление в работе коммунистов в Германии. В отчете говорится, что коммунисты распространяли листовки, причем некоторые коммунисты использовали гражданскую войну в Испании для пропаганды своих взглядов. Веймарское гестапо сообщало по этому поводу, что "...за участие в сборе средств для испанских коммунистов было арестовано семь человек - рабочие со строительства Гогенвартской плотины". Отчет был полон уверений в том, что коммунистам, несмотря на все их усилия, не удалось добиться ожидаемых успехов в национал-социалистских организациях и учреждениях. Однако он содержал весьма характерные данные и по этому вопросу. Так, приводилось сообщение гестапо из Франкфурта-на-Одере, в котором говорилось: "Санитарный полувзвод СА в Бризков-Финкенхерде пришлось расформировать. 24 санитара, почти все бывшие функционеры и особо активные члены левых партий, давно находились под подозрением. Эти люди использовали постоянную совместную службу в санитарном отряде для своей подрывной коммунистической деятельности. Они как группами, так и в одиночку слушали передачи иностранного, в том числе и московского радио. Эти передачи они обсуждали, собираясь вместе якобы по делам службы".
В отчете приводится сообщение о том, что возросло число кратковременных забастовок, продолжительность которых иногда не превышала одного часа. По этому поводу говорится: "Участниками таких забастовок являются чаще всего члены всех прежних социал-демократических организаций и коммунисты. Однако в них принимают участие и члены национал-социалистской партии и штурмовики. Политическая подоплека почти отсутствует, забастовки, как правило, носят экономический характер. Но не исключена возможность того, что коммунисты, как этого требует их ЦК, в ряде случаев являются тайными организаторами забастовок. При этом они действуют настолько осторожно и умело, что доказать их причастность к организации забастовок не удается".
Руководящей и движущей силой борьбы рабочего класса была коммунистическая партия. Об этом свидетельствует также статистика лиц, подвергшихся арестам. Согласно гестаповскому сообщению, за три месяца - с июня по август 1935 года - было арестовано "за марксистскую подрывную деятельность в широком смысле" 4006 человек. Из них 3568 арестованным было предъявлено обвинение в "коммунистической подрывной деятельности". Наибольшее число арестов было произведено в Дюссельдорфе, в Саксонии и в Берлине.
Весьма показательные данные об арестах "за коммунистическую подрывную деятельность" приведены в секретном гестаповском донесении за февраль 1937 года. В нем говорится, что за последние четыре месяца было арестовано 4305 человек. Среди них было 13 членов национал-социалистской партии, 6 штурмовиков, 582 члена "трудового фронта", в том числе 1 руководитель отдела, 3 районных уполномоченных, 3 блокварта, один районный сборщик взносов и один заводской уполномоченный{59}, далее, 25 членов Имперского управления противовоздушной обороны, 22 члена национал-социалистской организации по социальному обеспечению, И членов национал-социалистского Союза помощи жертвам войны и, кроме того, целый ряд членов различных нацистских организаций вплоть до Имперского комитета по делам печати{60}.