Всерьез обеспокоенный Николай Иванович был готов настаивать на отдыхе вплоть до официального письменного рапорта. И, зная упрямство Скобелева, загодя написал его, чтобы тут же и вручить, если добром уговорить не удастся. Но, к его удивлению, Михаил Дмитриевич сразу же согласился с его доводами.

— Согласен. Баня, десятидневный отдых, двойная винная порция. Только распорядитесь, чтобы вместо водки солдатам давали вино: по такой жаре вино полезнее. А вот нас с вами, уважаемый Николай Иванович, этот отдых не касается.

— С адъютантами будем маршировать? — усмехнулся полковник Гродеков.

— Пришла мне тут в голову одна идейка… — озабоченно вздохнул Скобелев. — Странная такая идейка и пока не очень-то уловимая, что ли. Чтобы в ней с полной ясностью разобраться, придется нам самим, Николай Иванович, на местность поглядеть. Возьмем казаков, четыре конных батареи, а там и сообразим, есть ли толк в моей идейке или так, мечты одни… Через два дня выступаем.

— Куда, Михаил Дмитриевич?

— А я и сам еще не знаю, — простодушно улыбнулся Скобелев. — Там видно будет куда.

Однако, просидев полночи над картами, неожиданно уточнил:

— Соберите в Красноводске, Чикишляре и Михайловском две-три роты из нестроевых и тыловых солдат, а также из местных милиционеров. Вооружите их, как положено, и поручите толковым, а главное, инициативным офицерам.

— Стало быть, разобрались в собственной идее? — усмехнулся начальник штаба.

Скобелев развернул карту, ткнул пальцем:

— Бами. Сколько от него до Геок-Тепе?

— Сто двенадцать верст, Михаил Дмитриевич.

— Сто двенадцать. Три перехода, а можно и в два уложиться. Если очень постараться.

— Можно и в два. Если в ночь выйти. Только ночью в тех местах текинцы хозяева.

Генерал походил, подумал. Спросил вдруг, развернувшись перед Гродековым на каблуках:

— Если бы вы, полковник Гродеков, обороняли Геок-Тепе, вы бы укрепили Бами?

— Разумеется. Передовой опорный пункт…

— Вот это мы и должны проверить, Николай Иванович.

— Что проверить? Их укрепления?

— Их образ мыслей, Гродеков. Это куда важнее.

К Бами приблизились без особых приключений. Текинцы наблюдали за продвижением отряда, Скобелев несколько раз отдавал распоряжения казакам атаковать, но текинские разъезды уходили, не принимая боя. Это озадачило Гродекова:

— Заманывают нас, выражаясь солдатским языком.

— Возможно, Николай Иванович, все возможно, — вздохнул Скобелев. — На дорогу внимание обратили?

— Хорошая дорога.

— Все полсотни верст хорошая, от самого Кизыл-Арвата. По такой дороге не только конные обозы — даже пушки пройдут. Отличное место для базы, полковник.

— Далековато возить, Михаил Дмитриевич.

— Из вашего тяжкого вздоха следует вывод: тянуть первую железнодорожную ветку от Красноводска до Кизыл-Арвата. Вот я и поеду строителям хвосты накручивать, а вы, Николай Иванович, завтра, от силы послезавтра Бами возьмете теми силами, что у вас под рукой.

— А если там — добрый гарнизон? — вздохнул осмотрительный начальник штаба. — Да в добрых укрытиях?

— Вот это-то мне и надо проверить, — сказал Скобелев. — С Богом, полковник!..

Развернул коня, крикнул:

— За мной, Баранов! Охрану не брать!

Адъютант буквально выполнил приказ, но полковник Гродеков все же отрядил в сопровождение десяток казаков. И тут же распорядился демонстрировать на Бами, чтобы сковать текинцев и дать Скобелеву время оторваться от их разъездов. Гарнизон Бами отстреливался вяло, демонстрация атаки сама собой переросла в атаку настоящую, и не успела за генералом Скобелевым осесть дорожная пыль, как первая казачья сотня ворвалась в селение.

Через три дня Гродеков, укрепив Бами и оставив там практически весь отряд, возвратился в сопровождении казачьего разъезда. И сразу же доложил Скобелеву, что Бами занято практически без боя.

— Поздравляю, Николай Иванович, — улыбнулся генерал. — Значит, идейка моя оказалась не такой уж безумной.

— Что-то я, признаться, не очень ее уловил, Михаил Дмитриевич, — проворчал полковник. — Взять Бами? Устроить там нашу перевалочную базу? Протянуть железнодорожную ветку?

— Ни то, ни другое, ни третье. Бами — просто еще одно доказательство идеи, а не сама идея, Николай Иванович, — сказал Скобелев. — Текинцы управились с генералом Ломакиным европейским способом ведения оборонительных военных действий, разгромив его не в чистом поле, что до сей поры было для них характерно, а при неудачном штурме крепости Геок-Тепе. И меня все время терзал вопрос: что они переняли у нас — форму или содержание? И на примерах их неубедительных боев под Ходжа-Кала и Бами можно смело утверждать, что текинцы заимствовали у европейцев форму, так и не усвоив содержания. Вот из сего постулата и будем теперь исходить. Только семь раз еще отмеряем, прежде чем окончательно резать.

А на следующей неделе после этого разговора в Красноводское приставство пришел толмач известного им русского купца Громова:

— Большая беда, господин начальник. Мой хозяин пропал, господин Громов.

— Как так — пропал? Что значит — пропал?

— То есть совершенно, — армянин был весьма растерян и даже испуган. — Третий день дома нет.

— Ну, может, у женщины какой ночует… — Приставу страсть как не хотелось заниматься исчезновением богатого купца. — Мужчина он молодой, в соку…

— Так ведь и днем нет, и ночью нет, господин начальник. Такого не бывало, господин Громов — мужчина аккуратный.

Сутки пристав занимался розысками, не обнаружил никаких следов и, скрепя сердце, доложил градоначальнику.

— А чем он тут занимался, этот купец? — Градоначальнику тоже не очень-то хотелось возиться с таким темным делом. — Может, просто сбежал, не рассчитавшись?

— Не похоже, Дементий Антонович, — вздохнул пристав. — Господин Громов верблюдов для армии скупал.

— Верблюды целы?

— Целы, Дементий Антонович. Все шесть с половиною тысяч на скотных дворах, арендованных у города.

Исчезновение военного поставщика сразу стало выглядеть весьма серьезно: градоначальник еще не забыл о краже верблюдов, в расследование которой включился тогда не только тыл со штабом, но и сам командующий генерал-адъютант (что было для Дементия Антоновича куда важнее, нежели генерал-лейтенант). Приказав приставу хоть из-под земли, а достать пропавшего невесть куда купца Громова, градоначальник тут же доложил об этом тыловому начальству. Клубок начал разматываться с военной быстротой, и вскоре конец ниточки достиг Михаила Дмитриевича Скобелева.