- Разве ты не рада? Разве ты не понимаешь? Мы все время будем вместе, будем каждый день встречаться...
Она на шаг отступила от него и строго спросила: - Зачем ты это сделал?
- Ради тебя! Только из любви к тебе!..
- Так, значит, я в этом виновата! - пришла в ужас Ольга.
- Я не могу тебя оставить! Я ни одной минут не выдержал бы без тебя!
- Но я хочу, чтобы ты летел! - сказала она сурово. - И давай уйдем с этого моста!
Петя с возмущением вспомнил о словах матери.
Можно было подумать, что они сговорились! Какая жестокость скрывается за женскими слезами!..
- Так вот какова твоя любовь, - начал он попрекать ее. - Если бы ты хоть немножечко любила меня...
- Я люблю тебя! - перебила его Ольга, и в ее словах послышалось предостережение.
- ...то ты не гнала бы меня от себя куда-то в безвоздушное пространство, откуда, может быть, нет возврата...
- Есть возврат! - закричала она.- Ты это должен знать гак же хорошо, как и я! Только трус сомневается...
- Я не трус, ты сама знаешь! Я не боюсь за себя! Но три года тебя не видеть! Я умру там без тебя...
- То, что ты говоришь, не любовь. Это только короткая вспышка загоревшейся бумаги! Настоящая любовь - это страшный огонь ожидания, в котором сгорает все мелочное и лишнее. В ожидании выковывается верность возлюбленных и жен! Сколько есть таких, испытанных временем! Количество месяцев и лет не имеет значения! Чем дольше ожидание, тем сильнее любовь...
- Если бы я не встретил тебя, - сетовал Петя, - мне нечего было бы жалеть. Но без тебя - я не могу! Все это теряет смысл!
- Я обещала тебе и еще раз обещаю: я буду ждать, всю свою жизнь буду ждать тебя! Буду смотреть на звезды, уверенная, что ты там, когда они загораются; я же знаю, какая среди миллионов звезд твоя и моя. Каждый день я буду писать тебе своим сердцем, счастливая и несчастная, гордая и отчаявшаяся, и ждать, ждать, пока в один прекрасный день...
- ...я вернусь или не вернусь...
Но Ольга не хотела слышать сомнения и насмешки в его словах. Она разгорячилась от волнения.
- Но ты подумай о возвращении! Когда ты будешь возвращаться, ты ли это будешь?
- То есть... - попробовал возразить Петя. Но Ольга не дала ему договорить.
- Петя! Ты заколебался! Я понимаю! По крайней мере я теперь вижу, как ты меня любишь. Но существует еще более сильная любовь! Именем этой более сильной любви я приказываю тебе: лети! Ты полетишь завтра! Ты должен! Должен!..
Ее серые глаза безжалостно сверлили его - они были суровы и холодны, как застывшая сталь...
У Пети подкосились ноги.
- Поздно! - простонал он.- Уже решено. Мое место занял другой.- И он поспешно начал рассказывать ей об утреннем посещении Доминика Эрбана. Он выложил ей все, ничего не утаив. Голова девушки опускалась все ниже и ниже. Ее гордая мечта осыпалась, как слишком сильно распустившаяся роза. Правда, то, что Петя сообщил ей, немного, только совсем немного оправдывало его поступок, но не хватало главного! Если бы Петя отказался участвовать в экспедиции ради того, чтобы уступить свое место человеку, способному на такие жертвы, человеку, одержимому страстным желанием "узреть",- в этом случае она, пожалуй, смирилась бы перед необходимостью, смогла бы еще оправдать поступок Пети, то, что он пожертвовал своей мечтой...
Но Петя еще раз признался, что он только из-за девушки хочет остаться на земле, и не имеет никакого значения, что эта девушка она сама! Она ищет оправдания для него и не находит, не может примириться с его отступлением! Ей кажется, что именно ради любви к ней он должен был проявить стойкость! Она не знает того пылкого юношу, победившего Петю, но как она понимает его!..
- Вот это герой! Таким я представляю себе завоевателя новых планет! Таким я считала и тебя, Петя...
- А я думал, что обрадую тебя,- протянул Петя подавленно.
- Мне здесь не нравится,- сказала Ольга вместо ответа,- у меня нет настроения смотреть на эти игрушки и безделушки. Как это все смешно и грустно - даже при свете ночного солнца! Пойдем отсюда!
- А куда ты хотела бы пойти?
- Пойду домой. Я так устала...
Но Пете совсем не хотелось идти домой, он уговаривал Ольгу, упрекал, упрашивал, но все напрасно...
Когда они прощались на лестнице у подъезда ее дома, Ольга протянула ему руку и сказала с тоской в голосе:
- Прощай, астронавт печального образа! Еще и крыльев не успел распустить, а уже очутился внизу! - И быстро взбежала по лестнице к открытой двери.
- А как же завтра? - закричал он ей вслед.Где мы встретимся? Где ты будешь завтра?
Она все-таки оглянулась на последней ступеньке:
- Где я могу быть? Там, где будет весь мир...
Петя ложился спать с тяжелым чувством неопределенности и смятения. В голове у него был полный сумбур. Было о чем подумать! Непонятные и неприятные мысли роем теснились в мозгу, я нужно было перебрать их, обдумать и привести в определенный порядок.
"И опять я не сказал ей главного",- с грустью подумал он. Она должна меня понять, все дело только в том, как мне убедить ее! Конечно, научными соображениями, как ученый; жаль, что мне это раньше не пришло в голову! Не театры, не картины, не музыка, а 'Природа! Я должен был начать с ней говорить о природе, о том, что мне близко и понятно! В наших водах и в земле живут удивительные существа, которые вряд ли мог бы придумать человеческий мозг. Зачем нам добиваться познать фауну и флору других планет, раз мы еще в достаточной мере не знаем фантастических обитателей дна океанов? И в капельке воды, и в пылинке земли кишат удивительные живые существа. Мы находимся только на начальном этапе наших экскурсий в микрокосм, на ядерные солнца и планеты электронов, а что если и на них будет открыта жизнь в той или иной форме? Зачем лететь на звезды, если любой кусочек материи содержит в себе целый мир солнечных систем? Не будет ли предательством по отношению к Земле покинуть ее именно сейчас?..
Такой представлялась Пете его защитительная речь, перед тем как он заснул. Петя обладал счастливым свойством: он мог спать, когда ему хотелось. Он умел заставить свое воображение рисовать только приятные и милые ему картины. Проблемы упрощались, решения были почти найдены. Все волнения разом улеглись, и он, словно через замочную скважину, проскользнул в неведомую страну грез, над которой покачивалась не луна, а земной шар.