- Познакомься, мой командир Александр Новиков! - И, не дав мне назвать свою фамилию, продолжал: - Вот с кем должна была свести тебя судьба, если бы я не согласился поехать в этот полк. Прекрасной души человек, отличный летчик. Саша не любит, когда о нем говорят такое, но теперь я могу. Мы расстаемся.
И завязалась душевная беседа, затянувшаяся далеко за полночь. Передо мною предстала полная картина боевых действий дальних бомбардировщиков в первые дни и недели войны.
* * *
Командира авиаэскадрильи капитана Новикова и его штурмана капитана Петухова война застала в Смоленске, где они проходили службу в так называемом особом полку. Было признано необходимым уделить особое внимание полетам в облаках, или, как их часто называли, слепым полетам, с применением радиосредств, с тем чтобы свести к минимуму зависимость боевой авиации от метеорологических условий. С этой целью в 1940 году были образованы две высшие школы штурманов - в Иванове и Рязани - и приняты соответствующие решения по оборудованию бомбардировщиков необходимой аппаратурой, в первую очередь радиополукомпасом РПК-2. Для отработки методики освоения таких полетов в феврале 1941 года и был сформирован 212-й отдельный дальнебомбардировочный авиационный полк.
В формировании особого полка определенную роль сыграло письмо к Сталину участника финских событий, известного в то время летчика ГВФ Александра Евгеньевича Голованова. В его письме обосновывалась необходимость принятия срочных мер по освоению слепых полетов экипажами бомбардировочной авиации, выдвигались конкретные предложения. К предложениям летчика прислушались.
А. Е. Голованов родился в Нижнем Новгороде в семье работника речного пароходства. В 1919 году пятнадцатилетним юношей он добровольно вступил в ряды Красной Армии и сражался против белогвардейских банд Деникина.
После окончания гражданской войны, успешно окончив летную школу при ЦАГИ, Голованов последовательно работал пилотом, командиром авиаотряда, начальником Восточно-Сибирского управления ГВФ, а с 1937 года - шеф-пилотом эскадрильи особого назначения ГВФ в Москве.
В 1939 году во время событий на реке Халхин-Гол он принимает участие в выполнении специальных боевых заданий, и за проявленные при этом отвагу и мужество его награждают орденом Красного Знамени.
Во время войны с белофиннами Голованов на пассажирском самолете совершает боевые полеты в облаках, за успешное выполнение которых награжден орденом Ленина.
Словом, когда в Смоленске началось формирование 212-го авиаполка, командиром его, не без оснований, назначили пилота ГВФ Голованова и сразу же присвоили ему воинское звание подполковник. Состав полка был собран им из отрядов ГВФ, имеющих уже опыт полетов в облаках.
Но прежде чем приступить к освоению слепых полетов, 45 экипажам предстояло отработать групповую слетанность, бомбометание, воздушные стрельбы, чтобы быть готовыми к боевой работе в простых метеоусловиях. Началась напряженная учеба, которую и прервала боевая тревога, прозвучавшая на рассвете 22 июня.
- Весь день, - вспоминал Александр Новиков, - мы находились в напряженном состоянии, ждали приказа на вылет, но его не поступало, видимо, потому, что полк еще не имел четко определенной задачи на военное время. Ее мы получили только к исходу дня. С рассвета нам предстояло нанести удар пятью звеньями по военному заводу в городе Бломберг.
В звене Новикова справа летел известный пилот гражданской авиации, теперь уже военный летчик, Сергей Фоканов, слева - Владимир Кайревич. Погода стояла хорошая - в небе ни облачка. В мирное время такой полет наслаждение. Но вот в наушниках Александра прозвучал голос штурмана: "Проходим государственную границу!" - и нервы напряглись, экипаж зорче принялся всматриваться в воздушное пространство в поисках противника. Вскоре заработала крупнокалиберная зенитная артиллерия гитлеровцев, однако шапки от разрывов снарядов появлялись чуть сзади, выше бомбардировщиков. Маневрировать было нецелесообразно - обстрел оказался не сильным, и звенья благополучно преодолели первое противодействие.
- При обстреле зенитной артиллерией мои ведомые без команды растянулись по фронту и в глубину, потом, также не ожидая команды, сомкнулись, несколько восторженно рассказывал Новиков. - Действия летчиков обрадовали: они понимали, что плотный боевой порядок, сильный и организованный оборонительный огонь - основа успеха боя с истребителями, к встрече с которыми пилоты были готовы.
Когда по курсу слева показалась Варшава, мы с Иваном решили готовиться к заходу на цель со стороны солнца, - это выгодно маскирует самолеты от вражеских зенитчиков. Правда, в случае атаки истребителей на этом участке в столь же невыгодном положении оказались бы наши воздушные стрелки. Однако мы рассчитали верно: истребители и зенитная артиллерия в одной зоне действовать не станут - и развернулись на боевой курс. По легкому вздрагиванию самолета, потоку холодного воздуха определил, что штурман открыл бомболюки. От Ивана полетели одна за другой команды, требующие произвести довороты на цель. Наконец самолет начал вздрагивать с одинаковым интервалом - это посыпались бомбы. Но полет продолжаю по прямой: надо еще сфотографировать цель в момент ее поражения. Когда штурман доложил, что цель накрыта, результаты сфотографированы, я невольно подумал: "Почему же все так гладко получается, почему нас не обстреливают?" Перебил Иван:
- Впереди и ниже нас три Ме-109. Идут с набором...
Получив такой доклад, принимаю решение немедленно набрать высоту, чтобы уменьшить маневренные возможности истребителей. Но тут вспомнил, что ведомые мои летчики в строю на таких высотах еще не летали. Что делать? Решил рискнуть...
Облегченные бомбардировщики набрали высоту 7500 метров. Здесь их догнали "мессеры" и пошли в атаку. Тогда капитан Новиков перевел свой самолет в горизонтальный полет и дал сигнал ведомым сомкнуться еще плотнее.
Первую атаку немцы произвели с задней полусферы сверху, открыв огонь с большой дистанции. Как только воздушные стрелки дали по ним пулеметную очередь, "мессеры" сразу же вышли из атаки. Ни потерь, ни серьезных повреждений стороны не имели. Тогда пара истребителей снова заняла исходную позицию для атаки, находясь выше и правее звена Новикова, а третий Ме-109 резким разворотом со снижением оставил группу. Получив это сообщение от воздушного стрелка, Новиков приказал ему внимательно следить за ушедшим самолетом: как бы тот не преподнес какой-нибудь сюрприз.
Так оно и получилось. Пара истребителей дважды сделала ложные атаки сверху справа, - видимо, для того, чтобы отвлечь внимание наших воздушных стрелков. Третий же тем временем ждал момента, чтобы неожиданно атаковать звено снизу слева. Хорошо, что стрелки не теряли его из виду и вовремя разгадали этот замысел. Когда Ме-109 подошел на дистанцию метров сто, стрелок из экипажа Новикова открыл по нему огонь. Немедленно последовали длинные очереди и двух других воздушных стрелков. Гитлеровский самолет густо задымил и начал беспорядочно падать. Это был решающий момент, после которого истребители вышли из боя.
Пробыв в воздухе около восьми часов, звено благополучно произвело посадку на своем аэродроме. Первый боевой вылет бомбардировщиков вселял экипажам уверенность, что при полете на большой высоте в плотных боевых порядках на самолетах ДБ-3 с немецкими истребителями можно драться успешно.
- Ты знаешь, - делился Новиков в тот вечер своим наболевшим, - мы ведь готовились к ведению боевых действий по аэродромам, железнодорожным узлам да военно-промышленным объектам в глубоком тылу противника. Летали строями и в боевых порядках эскадрилий, полка, к тому же обязательно с сопровождением истребителей при пролете линии фронта. А получилось что?.. Дальним бомбардировщикам приходится действовать по войскам и технике противника непосредственно на поле боя, в тактической глубине. Теперь для нас цель номер один - танки да мотопехота.
Бомбить танковые и мотомеханизированные колонны даже со средних высот не только в боевом порядке авиаэскадрильи, но и в строю звена из трех самолетов было делом малоэффективным. Это стало очевидным после первых же вылетов на бомбардировку войск и техники противника. Поэтому, чтобы повысить эффективность бомбовых ударов, боевые действия бомбардировщики стали вести на малых высотах, в колоннах из трех - пяти самолетов, причем каждый экипаж прицеливался самостоятельно. Такой боевой порядок обеспечивал большую точность бомбометания, но он лишал дальних бомбардировщиков их основного преимущества при ведении воздушного боя - взаимной огневой поддержки и сосредоточения пулеметно-пушечного огня группы самолетов на наиболее угрожаемом направлении атак истребителей.