И еще одно, уже последнее. Ты просишь у меня прощения. И что я могу тебе на это ответить. Понимаешь, я меньше всего хочу, чтобы ты, если уж примешь такое решение, уходил с тяжестью на душе оттого, что между нами осталось что-то не так. У нас все так. Я прощаю тебя. Прощаю тебя, Анджей, от всей души. Но если быть до конца откровенной, то я этого не чувствую. Ты говорил, что каждый нуждается в прощении - и что каждому мы должны свое прощение. Что мы все в долгу друг пред другом; все мы задолжавшие и виноватые.

Я тоже думаю, что так оно и есть, но на самом деле я этого не понимаю. Для меня это все только слова. Это так же, как и с тем самопожертвованием. Я ни для кого, пожалуй, не смогла бы пожертвовать собой, а уж в первую очередь - для тебя. И точно так же не могу простить тебя. Потому что во мне только одно чувство: я люблю тебя, я тебе благодарна. И это все. Никакое самопожертвование, никакое прощение тут ни при чем. Для них просто не находится места в моей душе... И когда все это переживаю, то думается мне в такой момент, что не имеет значения, есть ли Бог или нет Бога. И вот тогда, и именно тогда, я вправду чувствую, что он есть.

У меня такое впечатление, Анджей, что все мы запутались в неких словах. Мне всегда казалось, что мне понятны эти слова. И в то же время я всегда чувствовала, что что-то с ними вроде не так. Теперь же я их вовсе не понимаю - не понимаю, что они означают. Похоже, их не понимает никто - все их только механически повторяют и прячутся за ними, словно сговорились играть в какую-то игру. И оттого все так несчастны. (Это же от того все так несчастны!) А все так удивительно просто - и понять это можно в одно мгновение. Так же как мне оно стало понятно в одно мгновение. Мне стало понятно все. Все, что есть.

Ты пишешь, тебе порой кажется, что все обо всем знаешь. И я могу понять, что ты имеешь в виду - но ты не прав. Ты просто измучен страданием, и когда так говоришь, то хочешь сказать, что все знаешь о страдании. Но и о страдании ты знаешь не все. Ибо если бы знал все о страдании, тогда действительно бы знал все обо всем. Потому что достаточно знать все об одном, чтобы знать все обо всем остальном. И именно тогда становится ясно, что все есть добро, что ничего плохого не существует.

Я сама этого не понимаю. Но мне и не нужно понимать - я это чувствую.

Анджей, я не хочу, чтобы ты оставался жить любой ценой. И что, собственно, может означать это "жить любой ценой". То есть - какой ценой? Если цена жизни - страдание, то да, цена, которую платишь ты, выше той, что плачу я. Но и этого нам не знать достоверно. Может она - эта цена - не выше и не ниже, а просто иная? Но даже если это и так, если твоя цена за жизнь выше, то разве это не говорит за то, что твоя жизнь имеет большую ценность?

Не знаю. Я вообще очень мало знаю. Ты знаешь больше. Написала я это просто так - мне самой непонятно как - вдруг смогу тебе как-нибудь помочь...

От одной мысли, что ты мог бы что-то с собой сделать, у меня все внутри леденеет. Но мне остается только верить. Верить, что ты этого не сделаешь. И я верю, что ты этого не сделаешь.

Слышишь?!! Слышишь ты, Железяка Бессердечная?!! Я верю, что ты этого не сделаешь! О, Господи! Верую, что этого не сделаешь!

----------------------------------------------------------------------------------------------------

Девочка Моя, вернись домой. Я виноват - но уж не предавай меня больше этой пытке беспокойством. Тебя нет уже третью ночь, меня одолевают самые ужасные мысли. Ты переусердствовала - нервы у меня не те, что прежде.

Ты права - нам следует больше разговаривать друг с другом. Обещаю: буду разговаривать с тобою дни и ночи напролет! Ты права, что в моей неспособности заплакать больше слабости, чем мужества. Погоди, я еще зареву белугой; боюсь, что начну уже сейчас. Если ты хотела меня чему-то научить, то ты преуспела. Был момент, когда молил я Бога, чтоб позволил мне положить под топор последнюю руку, лишь бы с тобой не случилось беды. Лишь бы он уберег тебя.

И ужаснулся я, сколько могу еще потерять. И тут осенило меня, что могу потерять не только тебя - могу потерять еще все.

А раз так, то и все могу еще сберечь.

Помоги мне сберечь это Все.