КАК СОБАЧКА СОНЯ НЮХАЛА ЦВЕТЫ

Больше всего на свете собачка Соня любила нюхать цветы. Цветы были такие душистые и так приятно щекотали в носу, что, понюхав их, Соня сразу же начинала чихать. Чихала она прямо в цветы, отчего они пахли и щекотали еще сильнее, а собачка Соня чихала еще сильнее… и так продолжалось до тех пор, пока у Сони не начинала кружиться голова или не облетали все цветы.

— Ну вот, — сердился Иван Иваныч. — Опять распотрошила весь букет!

Соня с грустью смотрела на осыпавшиеся лепестки, тяжело вздыхала… Но ничего поделать с собой не могла.

К разным цветам Соня относилась по-разному. Кактусы, например, она не любила. Потому что хотя они и не облетают, но, когда чихаешь в кактусы, они больно вонзаются в нос. Очень нравились ей сирень, пионы и георгины.

Больше же всего собачка Соня любила чихать на одуванчики. Набрав их побольше, она усаживалась где-нибудь на скамейке — и пушинки летели по двору как снег.

Это было необыкновенно красиво: лето на дворе — и снег идет!

И становилось на улице вроде бы даже немного прохладнее!

И Иван Иваныч сразу же загонял Соню домой, боясь, что она простудится.

Он вообще мало чего понимал в красоте.

И цветы домой приносил редко.

К счастью, перед домом, прямо напротив их окна, была разбита большая клумба пионов. И собачка Соня частенько забиралась в нее с головой — и чихала в свое удовольствие. Но однажды ее подкараулил дворник Седов…

— Ага! — закричал он. — Так вот кто портит мои пионы! — И долго гонялся за собачкой Соней с метлой.

Соня пожаловалась Ивану Иванычу, но тот и не подумал заступиться за нее.

— И вообще, — сказал он, — мне не очень нравится, когда ко мне приходят гости, а ты начинаешь чихать в их цветы. Воспитанные собачки так не делают! Чихать нужно не в цветы, а в носовой платок!

Собачка Соня представила, как она будет глупо выглядеть, сидя в цветах с носовым платком! — но ничего не ответила.

А Иван Иваныч и в самом деле купил ей носовой платок.

И теперь, когда к ним приходили гости, Соне приходилось чихать в этот платок.

Но если дома или на улице поблизости никого не было, собачка Соня чихала не в платок, а в своё удовольствие. Потому что так значительно приятнее!

БИНОКЛЬ

Как-то днем, когда хозяина не было дома, собачка Соня сидела на подоконнике и рассматривала улицу в бинокль. (Это такая штука, с одной стороны которой всё близко-близко, а с другой — далеко-далеко.)

То, что ей нравилось, Соня рассматривала с близкого конца, а то, что не нравилось, — с далёкого.

Очень ей понравился, например, один прохожий, в сумке у которого лежали сосиски. Сосиски были такие большие и прошли так близко от неё, что у Сони даже слюнки потекли…

Ещё ей понравился киоск с мороженым на углу и большой куст сирени.

А вот дворник Седов, подметавший неподалеку тротуар, Соне не понравился.

Еще больше ей не понравился дворников кот, нахальный и огромный как тиф…

Но умная Соня быстро перевернула бинокль — и дворник оказался размером с кота, а кот — размером с муху.

Затем Соня посмотрела вниз и от испуга чуть не выронила бинокль: земля была далеко внизу — как будто собачка Соня сидела не в квартире, а в космической ракете…

Но умная Соня снова перевернула бинокль — и земля так приблизилась, что до нее можно было лапой достать.

— Пойду-ка я погуляю, — обрадовалась Соня. Шагнула… и полетела с третьего этажа — прямо на клумбу с пионами.

«Странно, — подумала Соня, вылезая из клумбы. — Наверно, когда я падала, он перевернулся…»

Соня снова посмотрела в бинокль — и в двух шагах от себя увидела огромного дворника Седова, замахивающегося на нее огромной метлой…

— Ай-ай-ай! — закричала Соня и бросилась наутёк.

Прибежав домой, она повесила бинокль на стену и больше не брала.

«Слишком опасная это вещь, — думала собачка Соня. — С какой стороны ни посмотришь — одни неприятности!»

МУХИ

По комнате летали большие наглые мухи и никак не давали собачке Соне уснуть. Соня отмахивалась от них и лязгала зубами, но мухи не отставали.

— Ну погодите! — пригрозила им Соня. Она отправилась в прихожую и сняла с гвоздя мухобойку. (Это такая палка с пришлёпкой, которой наказывают мух.)

Соня решила начать с кухни. Большая толстая муха сидела и почесывалась на стакане.

— Р-раз! — сказала собачка Соня. И толстая муха со звоном упала на пол.

Вторая муха разгуливала по сахарнице.

— Дв-ва! — сказала Соня. И муха вместе с сахарницей свалились под стол.

Третья муха сидела на портрете дедушки (не Сон иного, конечно, дедушки, а Иван Иваныча, но Соне это тоже не понравилось).

— Тр-ри! — сказала собачка Соня.

Потом Соня сказала «Четыре!»

Потом — «Пять!»

Когда Соня сказала «Шесть!», с работы пришел хозяин.

— Это что такое? — удивился он, увидев разбитый стакан.

— Муха, — сказала собачка Соня.

— А это? — показал он на сахарницу.

— Тоже муха, — сказала Соня.

— И это тоже муха? — спросил Иван Иваныч, поднимая упавшего дедушку.

— И я немножко, — созналась собачка Соня из-под дивана.

— Ну вот и убирай всё вместе с мухами! — Иван Иваныч принёс из ванной швабру (это такая штука, которой выметают из-под дивана мусор и маленьких собачек) — и ушел гулять один.

«Несправедливо все-таки получается, — думала Соня, подметая пол. Мух вон сколько… а убирать всё мне одной!»

КАК СОНЯ ПОЙМАЛА ЭХО

Однажды собачка Соня решила поймать Эхо. Эхо — это такой зверь, или птица, или ещё кто-нибудь, с которым можно разговаривать, когда целый день сидишь одна в квартире. Ему скажешь «Гав-гав!» — и оно тебе «Гав-гав!».

Это — маленькое Эхо. А большое то, которое в лесу живет, «Гав-гав-гав-гав!» отвечает.

Но Соня и не мечтала о большом. Во-первых, квартира у них была маленькая, и хозяин мог не разрешить Соне держать большое Эхо. А во-вторых, оно могло оказаться больше маленькой Сони — и тогда уж не Соня поймала бы Эхо, а Эхо утащило бы Соню в лес.

Поэтому Соня на большое Эхо не рассчитывала, а рассчитывала на маленькое — то, которое жило во дворе.

Только где во дворе жило это Эхо, Соня не знала. Иногда оно отзывалось из-под арки, иногда — откуда-нибудь из-под соседнего дома. Но стоило Соне броситься к нему, как оно оказывалось уже на другом конце двора. Соня — обратно, а оно на прежнем месте сидит.

«Очень это Эхо хитрый и осторожный зверь, или птица, или ещё кто-нибудь», — высунув язык, думала Соня.

Но однажды, выйдя во двор, Соня увидела на тротуаре какой-то черный люк.

— Как же я сразу не догадалась! — обрадовалась она и побежала домой за специально приготовленным для Эхо мешком.

— Эй! — крикнула Соня, заглядывая в люк.

— Эй! — отозвалось из темноты Эхо.

— Что ты там делаешь? — спросила Соня.

— Живу я здесь! — ответило Эхо.

— Выходи! — крикнула Соня.

— Это зачем? — насторожилось Эхо.

— Поговорить надо! — схитрила Соня.

— Некогда мне! — грубо ответило Эхо. — И так без обеда сижу!

«Ага! — подумала Соня. — На это я тебя и поймаю…»

— А колбаски не хочешь? — спросила она.

— Ну давай! — немного подумав, согласилось эхо.

— Там, в мешке лежит! — крикнула Соня и стала спускать мешок в люк.

Почувствовав, что Эхо попалось, Соня изо всей силы дёрнула веревку и, затянув мешок, стала тащить его наверх.

Эхо оказалось на редкость тяжёлым.

Наконец мешок показался из темноты. А за ним…

Соня увидела две огромные лапы в брезентовых рукавицах. Она в ужасе бросила верёвку и пустилась наутёк.

Оглянувшись у подъезда, она увидела, что на краю люка сидело большое и черное Эхо с мешком на голове и махало ей вслед кулаком.