- Ты узнай непременно, как там насчет бедноты, нарежут ли нам еще земли, - подал голос Семен.

- И почему в нашей местности не делят землю подушно, не забудь спросить, - наказывал Николай.

- Ишь чего захотел! - ехидно протянула Халимониха. - Выпустил на свет этих душ целую ораву, хлеба же для них добыть не можешь. А нынче подавай ему землицы на каждую душу.

- Помолчала бы ты лучше, соседка! - Семен легонько отодвинул старуху плечом. - Слышь, Василий, спроси, найдут ли управу на торговцев-перекупщиков? Осенью покупают у нас хлеб по дешевке, а весной сдирают с бедноты шкуру. Нельзя ли приструнить этих грабителей? - И, подумав, добавил: - Попроси там (кого - Семен не сказал, потому что не знал), чтобы торговцам запретили такие махинации.

- Запретили! - передразнила Халимониха. - А ты работай, как все хозяева, и не покупай весной хлеба, коли дорого. Да с осени не продавай.

- Как не продавать? А на какие деньги купить соли или керосина?

Этим вопросом Семен еще сильнее разозлил Халимониху. Сжав кулаки, она высказала то самое главное, что более всего тревожило Халимонову семью.

- А вы скажите, люди добрые, почему в Москву посылают бобыля этого? спросила Халимониха, глядя на Василия испепеляющим взором. - Боже, что нынче делается? Разве не мог в Москву кто из работящих хозяев поехать? Жили люди спокойно, никто не говорил ни о каком переделе.

- Так, так, давай им в хвост и в гриву! - выкрикнул Евсей из-за спины Лаврена.

Василинка стояла, словно на горячих углях, сердце едва не выскакивало из груди. Разве легко подать голос?

Ухмыляясь, Лаврен угощал табаком рядом стоящих мужчин. Скрутив цигарку, он посмотрел на Василинку и пренебрежительно сплюнул.

И она, вздрогнув от омерзения, поборола свою робость.

- А будут ли перемены в нашем батрацком житье? - повышая голос, чтобы услышали ее в шуме и гаме, спросила она. И смутилась, потому что все, кто стоял возле крыльца, уставились на нее, словно впервые увидели. Стараясь ни на кого не смотреть, Василинка говорила все громче: - Сказывают, есть закон, который защищает наши права. Ты запиши его на бумажку и привези. Ладно?

- И откуда у нашей девчушки взялась такая смелость? - удивлялся Василий, улыбкой подбадривая Василинку.

Он не знал, что, когда хозяйка посылала Василинку в город в лавку, девочка встретилась с Федором. Он работал на железной дороге, укладывал шпалы и рельсы. Федор и сказал Василинке, что должен быть такой закон.

- Не вешай носа, Василинка! - весело воскликнул Петр.

И засмеялись, и заговорили все сразу. Не обращая внимания на Лаврена и Халимониху, может, впервые в жизни вслух при них говорили обо всем, что наболело.

Василий поднял руку:

- Слушайте, люди! Все ваши слова я хорошо запомнил. Подам голос из нашей маленькой деревни. Все вопросы попрошу растолковать.

А Василинка пожалела, что не попросила отчима узнать, будет ли у них школа-семилетка. Правда, ей самой поздно учиться, прошли ее школьные годы, но подрастает Митька...

На прощанье Василинка забежала в хату, достала из-за иконы тетрадку в косую линейку. Старательно заточила карандаш и вместе с тетрадкой положила Василию в карман свитки, а сама побежала к своей хозяйке, там ее ждали неотложные дела.

ВСТРЕЧА

После отъезда отчима Василинке очень хотелось встретиться с Федором. Полгода жили у Халимона под одной крышей, и друг друга почти не знали. А теперь он не выходит из головы: такой, оказывается, хороший парень, говорит с ней, как с родной сестрой. На рубашке красный значок с буквами "КИМ" Федора там, на железной дороге, в райком комсомола выбрали. Обещал, что на днях придет в Березовую Рощу.

Прошла неделя. Василинка медленно брела за стадом - и у хаты бабушки Анеты заметила Федора. Глянула на свою заплатанную юбку и готова была от стыда сквозь землю провалиться. Но пройти незамеченной не удалось.

- Приходи поскорей, Василинка! - вдогонку ей крикнул Федор.

"Приходи поскорей!" Разве не знает, что она живет в служанках. Разрешит ли хозяйка?

Подоив коров и управившись по хозяйству, Василинка ужинать не стала. Получив разрешение хозяйки, стремглав бросилась из дома, но успела лишь к концу собрания.

- Пока вас лишь пятеро, - говорил Федор, - но и это не малая сила. А там начнут вступать в комсомол и другие парни и девушки. Вот та же Василинка.

Молодежь заговорила, зашумела. Аркадий толкнул локтем Василинку.

- Ишь ты, и тебя Федор в комсомол зовет. Давай, давай к нам!

Василинка смутилась. А после собрания Федор проводил ее домой.

- Вот вступишь в комсомол - и совсем другая жизнь перед тобой откроется! - говорил Федор, шагая рядом с ней.

- А перед тобой она открылась?

- А как же! Теперь я сам себе хозяин! Отработаю восемь часов - и иду в клуб или библиотеку. Сколько книг я за этот год прочитал! Скоро в армию. На флоте служить хочу. Как пойду в далекое плавание - стану писать тебе письма. А ты будешь мне отвечать?

Василинка молчала.

- Будешь, - заключил Федор. - Меж людей так заведено.

- А как отслужишь, что будешь делать?

- Учиться на рабфаке. А после рабфака на кого захочешь можно будет выучиться. Даже на капитана корабля!

- А что такое рабфак? - решилась спросить Василинка.

- Там учится рабочая и крестьянская молодежь, такие же парни и девушки, как мы с тобою, - объяснял Федор, а сам внимательно разглядывал Василинку, словно впервые ее видел.

- Ну вот и пришли, - тихо проговорила она. - До свидания, Федор!

Федор крепко пожал руку Василинки.

- Ты почаще наведывайся в местечко! - сказал он на прощание.

Василинка долго глядела ему вослед. Ей тоже хотелось побывать в далеких городах, увидеть море, хотелось учиться, но это были только мечты. Вот скорей бы окончилась служба у Параски. Тогда непременно что-то изменится в ее жизни. Побыстрей бы приехал отчим, надо еще с ним посоветоваться.

И ОТЧИМ ПРИЕХАЛ

Людей набилась полная хата, некоторым пришлось стоять в сенях. Василинка с Ниной забрались на печь. Василий рассказывал по порядку, как ехал, что слышал в дороге, что видел на Выставке, а потом отовсюду посыпались вопросы.

- Ты расскажи, Василий, как в других местах помогают семьям красноармейцев, сиротам и вдовам? - спросила Агата.

- Комитеты взаимопомощи заботятся о них так же, как и у нас, в Березовой Роще. Тебе, тетя Агата, государство бесплатно дало лес на хату и семена отпустило. И по всей стране Советская власть помогает осиротевшим семьям стать на ноги.

- Ну, конечно, только успевай все давать таким лентяям, а про себя забудь, - встряла в разговор Халимониха. - Ты скажи лучше, Василька, отчего ситец и спички не дешевеют?

- О школах расскажи, что знаешь, - попросила Василинка.

- Государство строит школы, и люди ему помогают. В нашей делегации был крестьянин из деревни Сенница, что под Минском, так он рассказывал: лес бесплатно отпустило государство, а срубили и вывезли крестьяне своими силами. И площадку для школы подготовили, и учителя на свое содержание взяли.

- Неужто никто и слова против не сказал? - послышался удивленный голос.

- Говорил, что решили полюбовно. Ведь их же дети постигают грамоту.

- Вот и нам нужно школу построить да еще избу-читальню заиметь, чтобы было где газету почитать. А что, не осилим разве? - горячо произнес Петр.

- А ты, Петрок, и без того уже образованный - вон стишки сочиняешь. На что тебе школа! - крикнул Лаврен.

Ему не дали договорить. Зашумели все разом.

- Тише, тише, - успокаивал Василий. - Надо все хорошенько обдумать, как и где строить. Есть у нас с вами работящие руки, есть желание, Советская власть поможет. Вот соберемся в скором времени и все обсудим. А сейчас послушайте, как нас, всех участников Выставки, встречали рабочие Красной Пресни...

Вместе со всеми Василинка слушала рассказ отчима о большом митинге в одном из московских театров, как живую, видела перед собой крестьянку со Случчины, пожилую женщину в вышитом кафтане и домотканой полосатой паневе.