Деревянный меч, один из тех, с которыми упражнялись антильские новобранцы, полетел прямо в голову Сигурду; киммериец швырнул тяжелую деревяшку со всей силы, однако ванир поймал ее легко, точно играючи.

- Ну, давай посмотрим! - радостно осклабясь, проворчал великан.

Киммериец едва заметно усмехнулся. В следующий миг его длинный меч уже скрестился с оружием Сигурда, и Конану странно было слышать вместо привычного лязга стали треск сгибающегося дерева.

Бывший владыка Аквилонии обрушил на соперника настоящий шквал ударов. Столпившаяся вокруг сражающихся команда одобрительно ревела при каждом удачном движении их капитана - хорошо зная киммерийца, пираты не без оснований полагали, что он легко возьмет верх над любым соперником, даже над столь сильным и бывалым бойцом, как Сигурд.

- Ага, ты уже проиграл! - чуть заметно задыхаясь, торжествующе воскликнул ванир. - Похвалялся выбить у меня эту палку с третьего удара, а не сумел и с десятого!

- Не пыхти, старик! - рассмеялся Конан, чем еще больше взъярил Сигурда.

Мечи сталкивались и скрещивались, треща под тяжестью ударов. Конан проводил выпад за выпадом, однако рыжебородый мореход защищался мастерски. Ни одна из бесчисленных атак киммерийца не достигла цели. Пираты начали недоуменно переглядываться.

Лицо Сигурда раскраснелось, длинные седые космы развевались, глаза горели яростным бойцовским огнем. Казалось, он сражается насмерть против целого полчища безжалостных врагов. Конан же оставался невозмутим; лишь изредка в глубине его глаз вспыхивала насмешливая искорка.

Вскоре Сигурд перешел от обороны к наступлению. Держа меч двумя руками, ложным выпадом он заставил Конана опустить оружие, после чего внезапно рубанул по открывшемуся на миг левому плечу киммерийца. На сей раз деревянный клинок достиг цели.

Пираты разинули рты от изумления. Конан же, напротив, совершенно не казался обескураженным. Вместо того, чтобы разразиться гневным потоком проклятий и с удвоенной яростью броситься на обидчика, киммериец весело рассмеялся, и, отбросив свой собственный меч, дружески облапил ванира.

- Да ты, оказывается, куда крепче, чем я думал, старый морж!.. Клянусь Кромом, знай я, что ты так силен, я говорил бы с тобой поосторожнее, когда мы впервые встретились на Безымянном Острове!

От внимательных глаз не скрылось, что несмотря на пропущенный удар, киммериец совершенно свеж и дыхание его ничуть не сбилось. Сигурд же, напротив, тяжело и часто дышал, лицо побагровело.

- Э... хм... хых... ну, Конан, теперь-то ты не станешь называть меня стариком?

- Скорее я вступлю в перебранку с самим Сэтом, - торжественно пообещал Конан, и ванир довольно ухмыльнулся.

- А теперь можно и сыграть! - во всеуслышание объявил он.

- Вот и славно. Неси сюда кости, Кром! По-моему, я впервые проиграл в подобного рода состязании, так что в этой игре ты должен дать мне фору, Сигурд!

Ванир ухмылялся во весь рот. Больше он уже не вспоминал о старости.

Минула спокойная ночь. Над восточным краем моря разгорелся ясный и чистый рассвет. Когда дневной свет разлился по всему небу и растаяли легкие тучи, впередсмотрящий заметил на далеком горизонте смутные очертания приближающейся земли. Ветер стих. Команда взялась за весла.

Конан и Сигурд стояли на самом носу биремы. Подгоняемый мощными ударами весел, "Крылатый Дракон" ходко шел вперед, вспарывая волны форштевнем с бронзовым боевым тараном. С каждым часом полоса неведомой земли приближалась.

- Ясунда! - окликнул Конан темнокожего великана-навигатора, родом из джунглей Куша. - Постарайся найти какую-нибудь бухту. Яков! - этот приказ относился уже к коренастому запорожскому казаку, командиру лучников. Готовь своих людей. Они прикроют высадку разведчиков.

Яков молча приложил сжатый кулак правой руки к левому плечу в знак повиновения и тотчас отправился распоряжаться; Ясунда же в отличие от него не спешил.

- Мне не нравится этот запах, капитан! - шепотом сообщил он Конану, шумно втягивая воздух широкими ноздрями. - Будь я насажен амазонками на кол, если нас не догоняет буря!

- Какая буря, о чем ты? - нахмурился Конан. - Я ведь тоже не юнга! Никаких примет!

- Верно, верно, Амра, никаких примет, Ясунда скажет капитану то же самое. Верно, капитан, любой навигатор поднял бы Ясунду на смех - но все-таки я скажу - буря приближается.

Киммериец с сомнением покосился на безоблачный горизонт. Бури и в самом деле ничто не предвещало. По океану шла мерная зыбь, ветер был, хотя и слабый; в воздухе не ощущалось мертвящей духоты, как перед сильной грозой. Спокойно реяли чайки, такие же, как и у берегов восточного континента.

- Ты уверен, Ясунда? - понижая голос, вновь спросил киммериец. Кушит был опытным и бывалым навигатором, хаживавшим морским путем и в Вендию, и в Кхитай. Отвергать его опасения было неразумно.

- Уверен, Амра, - ответил мореход, глаза его тревожно блестели. - Я чувствую запах бури - и в то же время не вижу ни одной из тех примет, что всегда ей предшествуют. Это не простая буря, капитан. Наверное, черный Хотли все же успел послать ее нам вслед; мы не успеем высадиться. Надо уходить в открытое море.

На высоком коричневом лбу Ясунды от волнения выступил пот. Конан тяжело вздохнул. Берег был так близок! Еще несколько гребков - и можно спускать шлюпки... Однако - рисковать без нужды тоже не следовало.

- Разворот! - скомандовал Конан. - Кормчие, шевелись!

Приказ капитана был выполнен быстро и четко. Весла правого борта дружно уперлись в воду, табаня; гребцы же слева налегли еще дружнее.

Вспенив вокруг себя воду, "Крылатый Дракон" быстро поворачивал. В этом преимущество гребного судна перед парусником - оно способно развернуться почти что на одном месте. В бою иногда это может спасти жизнь...

Однако нос биремы еще смотрел на север, а ее длинный корпус оказался параллелен берегу, как не сильный дотоле ветер внезапно взвыл - словно живое существо, которое немилосердно хлестнули кнутом - и всей своей бешеной силой ударил в правый борт корабля.

Конан увидел, что лицо его навигатора посерело; и было отчего! С разных сторон, презрев все законы здравого смысла, по небу мчались иссиня-черные тучи, сливаясь в бешеный узел прямо над мачтами закачавшейся галеры. Вмиг вздыбившиеся волны уже захлестывали палубу; поток воды окатил киммерийца с головы до ног.

- Поворачивай, поворачивай, живее, ленивые души, иначе будем кормить рыб! - заревел Конан, хватаясь за штормовые леера. - Нос по волне! Свободные гребцы - к помпам! Шевелись, кто хочет жить!

Однако команда и без этого уже знала, что ей делать. Гребцы левого борта что было сил навалились на весла, чуть не выворачивая плечевые суставы. Помогая им, гребцы борта правого работали веслами в противоположном направлении. Сотрясаясь, галера медленно выворачивала носом к идущей с востока крутой волне.

Казалось, день в один миг сменился черной, безлунной и непроглядной ночью. Солнце совершенно исчезло, поглощенное хищной стаей косматых туч; в вое ветра Конану слышалось злорадное глумленье тысяч неясных голосов словно все его враги, сокрушенные им, павшие от руки киммерийца, собрались сейчас здесь, наконец-то беря реванш за былые поражения.

Рулевым удалось наконец-то поставить галеру носом к волне. Однако на сей раз даже водяные валы нимало не походили на обычные, с которыми приходилось бороться Конану в бытность его капитаном зингарского капера или во времена странствий по южным морям вместе с Белит. На галеру двигались отвесные стены воды, нос "Крылатого Дракона" всякий раз зарывался в наступавшую волну и потоки воды врывались на палубу, стремительно стекая вниз, в трюмы. Помпы уже не справлялись. Еще совсем немного времени - и галера пойдет ко дну, просто переполнившись водой... "Чародейство!" мелькнуло в голове Конана. Однако сделать он все равно уже ничего не мог оставалось лишь откачивать воду из трюмов да надеяться на чудо. Внезапно направление волн резко изменилось. Словно повинуясь неслышимой команде, как хорошо вымуштрованные воины, волны обрушились на левую скулу галеры. Один удар, другой, третий... затрещали доски обшивки. Несмотря на отчаянные усилия гребцов и кормчих, "Крылатого Дракона" быстро разворачивало бортом к волне, что означало бы мгновенную гибель судна.