– Я хоть и не женился в семнадцать лет, но у нас есть нечто общее. Моя работа в баре, наверное, тоже своего рода способ избежать ответственности.

– Хорошо, значит, с этим тебе все ясно. Перехожу к последнему пункту.

Надеюсь, что не вгоню тебя в краску. В двенадцать лет – половая зрелость, в семнадцать – замужество. В восемнадцать – материнство. Я уже давно не девочка, Чарли, и у меня есть свои желания и потребности, как у всякого человека. И я с ними уживаюсь, а с ответственностью уживаться не хочу. Вот и дошла до того, что превратилась в послепопоечную подружку Арти Декстера.

Каков портрет, а?

– Тебе вовсе не обязательно было... м-м-м...

– Замолчи, Чарли. Я просто хочу, чтобы ты знал, кто мне Арти и кто я ему. Я представляю себе, что он за человек, и связалась с ним только из-за его слабостей.

– Э... ну... – начал я. – А как насчет его сознания ответственности перед обществом? Тот фильм по телеку, после которого он прекратил сбывать пилюли, да и вообще...

– Знаю, – ответила Хло. – Есть и другие признаки перемен. Например, то, как он сейчас старается подражать тебе. Может, он взрослеет, и скоро я стану еще чьей-нибудь послепопоечной подружкой.

– Не могла бы ты...

– Не говори глупостей, Чарли. Гляди-ка, вон твой легавый дружок.

Я поднял глаза и действительно увидел своего легавого дружка. Он входил в участок.

– Ладно, вернемся к делу, – сказала Хло. – Могу я внести предложение?

– Конечно.

– Сейчас поговорим с ним, и на сегодня хватит. Уже поздно, и мистер Гросс, вероятно, разослал повсюду ищеек. Разумнее было бы отсидеться где-нибудь до утра, верно?

– Ну, и где мне отсидеться?

– Да там же, где и вчера. У Арти. Ключ у меня есть. Думаю, до утра мы там будем в безопасности.

– Мы?

– Не валяй дурака, Чарли. Я остаюсь с тобой. Это я была за рулем, когда мы удирали, я готова сделать все, что тебе нужно. Я уже однажды тебе пригодилась, помнишь?

– Помню, – сказал я и подумал, что спорить с ней нет смысла. Она права, мне стоило переждать до утра, и не где-нибудь, а в квартире у Арти. Если Арти уже там или придет под утро, мы сможем посовещаться и распределить роли. А если Арти не покажется, утром я смогу сказать Хло, что мне лучше действовать в одиночку.

Через несколько минут патрульный Циккатта вышел из участка и принялся вышагивать туда-сюда, разыскивая нас. Машина стояла слева от него и чуть поодаль, и ее было отлично видно, поскольку позади нас на углу торчал уличный фонарь. Я опустил стекло со своей стороны и замахал руками, но Циккатта по-прежнему расхаживал взад-вперед и не замечал нас.

Что ни говори, патрульный Циккатта не был безупречным полицейским. Он совершенно не умел вертеть свою дубинку, не любил совать нос в чужие дела и не умел отыскать «паккард» 1938 года выпуска, стоящий под уличным фонарем прямо перед ним.

В конце концов мне пришлось крикнуть:

– Эй!

Он поднял глаза, заозирался и увидел нас. Правду сказать, он указал в нашу сторону пальцем, Циккатта улыбнулся, радуясь тому, что мы обнаружены, и перешел через улицу.

– Нашли что-нибудь? – спросил я тоном заговорщика.

– Нашел ли? Еще бы! – Он облокотился о крышу «паккарда» надо мной и наклонился так, что его голова показалась в оконном проеме. Циккатта улыбнулся Хло и сказал:

– Привет, вы там.

Она улыбнулась в ответ, по-моему, несколько более приветливо, чем нужно, и произнесла:

– Здравствуйте еще раз.

– Привет, – выпалил я. – Что вы узнали?

– Может, это и не тот Патрик Махоуни. Вероятно, в полицейском управлении столько Патриков Махоуни, что замучаешься на них дубинкой показывать.

– Я не хочу ни на кого показывать дубинкой, – ответил я. – Расскажите мне о том Патрике Махоуни, про которого узнали.

– Ну что ж, это и впрямь большая шишка. Помощник старшего инспектора, а это уже почти заместитель старшего инспектора.

– Вау! – притворно удивился я. – А что делает помощник главного инспектора?

– Он в отделе организованной преступности. Второй человек после заместителя старшего инспектора Финка.

– Что такое отдел организованной преступности?

– Новое подразделение, образованное после того, как телевидение начало орать про «Коза ностру». Специальная бригада, следящая за организованной преступностью в Нью-Йорке.

– Интересно, ловят ли они хоть кого-нибудь? – сказал я.

– Не знаю, тот ли это Махоуни, который тебе нужен, – ответил патрульный Циккатта.

– Очень удивлюсь, если нет. Где он сидит, на Центральной улице?

– Нет, в районном управлении в Куинсе.

– Куинс, – повторил я.

– Вероятно, он есть в телефонном справочнике. Где-то в Куинсе.

– Отдел организованной преступности находится в Куинсе.

– Они же чиновники, Чарли, тебе ли не знать.

– Конечно. Спасибо большое. Я очень признателен.

– Всегда к твоим услугам. Если я могу чем-то помочь, буду рад. Не хочу совать нос, но ты знай, я все для тебя сделаю.

– Я знаю, – искренне ответил я. Патрульный Циккатта и впрямь был первоклассный парень. И как только его угораздило оказаться в полиции?

– Спасибо еще раз, – сказал я.

Он пригнул голову, дабы получить возможность опять улыбнуться Хло.

– Ну, до свидания.

– Пока, – ответила она, вновь улыбнувшись ему.

Я с важным видом запустил мотор.

– Не хочу отрывать вас от обхода маршрута, – сказал я.

– Это почтальоны обходят маршруты, – ответил он, но отступил от машины, и разговор закончился.

– А он милый, – сказала Хло, когда мы тронулись.

Все улицы в Гринвич-Виллидж имеют проезжую часть с односторонним движением и вечно ведут не туда, куда нужно. Я долго колесил на «паккарде» по всему району, будто сухопутный «Летучий голландец», и, наконец, выехал в самый конец Перри-стрит.

– Мы почти на месте, – сообщил я.

– Пора бы.

– Если ты знала короткую дорогу, тебе достаточно было просто открыть рот.

– Ты же за рулем, – сказала Хло. По какой-то неизвестной причине мы начали грызться, едва выехали из Канарси.

Я как раз собирался сказать: «Спасибо, а то я не знал», как вдруг увидел черную машину, знаменитую черную машину, стоявшую у пожарного гидранта прямо напротив дома Арти. Я едва не проглядел ее, поскольку внутри сидел только один – Траск или Слейд. А я уже привык считать их неразлучными, как сестер Дабллинт. Хотя у них не было никаких причин не расставаться время от времени. Один мог уснуть, а второй – отправиться за новыми указаниями или еще куда-то. Сейчас второй, по-моему, был у помощника старшего инспектора Махоуни.