– Я все еще твой дядя, мальчик, и ты...

Я наставил на него пистолет и заявил:

– Заткнитесь, дядя Эл.

Пистолет во все времена был более грозным оружием, чем палец. Дядя Эл заткнулся.

– А теперь я вам кое-что скажу, – произнес я. – Ничего я вашей организации не делал. Они ошибаются. Я ничего никому не говорил, ничего не украл, никаких свертков не терял. Это ошибка, и я только хочу исправить ее.

– Организация не ошибается, – сказал он. – Такая большая организация, как...

– Заткнитесь.

Он заткнулся.

– На этот раз организация ошиблась, – заявил я. – Поэтому мне надо выяснить, в чем меня обвиняют. Тогда я, может быть, сумею убедить их, что это не моя вина.

Дядя качал головой и никак не мог остановиться – Никогда в жизни, – сказал он. – Прежде всего, ты не доберешься до людей, которые отвечают за это задание. Даже я не доберусь.

– Я почти добрался до Фермера Агриколы, – возразил я. – Но он был...

– До кого? – От изумления он стал выглядеть еще глупее, чем был на самом деле. – Что ты сказал?

– Фермер Агрикола.

– Как ты узнал про него? Чарли, во что ты впутался?

– Неважно, – ответил я. – Я не смог с ним поговорить, потому что его убили, но я...

– Что-что? Что?

– Убили, – повторил я. – Соображайте быстрее, дядя Эл, у меня мало времени. Я поехал к Фермеру Агриколе, но застал его уже мертвым, с ножом в спине. Однако мне удалось узнать...

– Фермер мертв? Честно?

– Дядя Эл, у меня мало времени. Да, Фермер мертв. Его шофер и телохранитель думали, что это моих рук дело, но я его не убивал. Я захватил в заложницы его дочь, и теперь нам надо...

– Чарли! – Дядя уставился на меня примерно так же, как Арти, когда я вышел из сарая на ферме Агриколы. – Что на тебя нашло?

– Не знаю, – ответил я. – Можно считать это обеспечением собственной безопасности. А теперь помолчите минутку и послушайте меня. Я узнал имя человека, который занимает более высокое положение, чем Агрикола. Это мистер Гросс. Теперь мне надо поговорить с ним, и вы скажете, где его найти.

– Я? Чарли! Ты не знаешь... ты не можешь... – Дядя начал брызгать слюной и размахивать руками, потом все-таки ухитрился выговорить осмысленную фразу:

– Меня пристрелят, как только узнают, что это я тебе сказал...

– Не хотите говорить мне – скажите тете Флоренс. Она мне поможет, я знаю.

Я попятился к двери, по-прежнему держа дядю на прицеле.

– Чарли, не смей, – взмолился он. – Чарли, бога ради, не говори ничего тете Флоренс!

– Либо вы тотчас же скажете мне, где найти мистера Гросса, либо я позову тетю Флоренс. А если уж я позову тетю Флоренс, то расскажу ей все, с начала до конца.

Многое изменилось с тех пор, как дядя Эл пригрозил тете Флоренс бросить ее, если она забеременеет. Времена были уже не те. Прошло лет двадцать, если не больше, и тетя Флоренс успела научиться держать в узде своего благоверного придурка. До вчерашнего вечера я свято верил в то, что дядя Эл не боится ничего и никого, за исключением тети Флоренс. Теперь-то я узнал побольше, и великие достижения тети Флоренс в деле укрощения дяди Зла уже не казались мне столь невероятными.

Я видел, что дядя Эл отчаянно шевелит мозгами. Он закусил нижнюю губу, уставился в пол глазами страдальца и нервно потирал руки. Кого же он боялся больше – мафиози или тети Флоренс?

Дабы помочь ему выбрать меньшее из двух зол, я сказал:

– Никто не знает, что я тут был, и никому не обязательно знать, что это вы дали мне адрес. Добрался же я до Стейтен-Айленда и фермы Агриколы без вашей подсказки.

– Если они когда-нибудь узнают, мне конец, – сказал дядя.

– От меня не узнают.

– Чарли, ты даже не подозреваешь, о чем просишь.

– Значит, придется попросить тетю Флоренс, – ответил я и взялся за дверную ручку.

– Нет-нет-нет!!! Погоди!

Я остановился.

– Ладно, – сказал он. – Ладно. Делай что хочешь, только меня не подводи. Ты знаешь, что я поддержал бы тебя, кабы мог. Если ты говоришь, что не заслужил черную метку, я тебе верю, я знаю, ты не стал бы мне врать, мальчик, но у меня связаны руки. Ты и сам видишь. Они знают, что ты мой племянник, и думают, будто я подыгрываю тебе. Что же я мог поделать?

– Адрес, – напомнил я.

– Да, да, погоди, сейчас напишу.

Он метнулся в письменному столу, и я сказал:

– Не выдвигайте ящики, дядя Эл.

Дядя с оскорбленным видом взглянул на меня.

– И это мой родной племянник?

– Просто не открывайте ящики.

Дядя обиженно замолчал. Но ящики открывать не стал. На столе лежала записная книжка с набранным в типографии грифом по верху каждой страницы: «С письменного стола Альберта П. Гэтлинга» и стояла вычурная подставка с мраморным основанием. Из нее торчали две перьевые ручки. При помощи всех этих канцелярских принадлежностей дядя нацарапал адрес и вручил его мне.

Я сказал:

– Дядя Эл, если адрес не правильный, я вернусь, можете не сомневаться, и тогда уж отправлюсь прямиком к тете Флоренс.

– Чарли, я не хитрю, клянусь тебе. Я уже говорил, что бессилен тебе помочь, но ты мне как сын, кровь и плоть моя, и если уж я могу...

– Разумеется, – ответил я. – Только не звоните мистеру Гроссу после моего ухода.

– Звонить ему?! Ты свихнулся? Позвонить ему и сказать, что я дал его домашний адрес обиженному ребенку с пистолетом? Чарли, как только ты выйдешь отсюда, мы с твоей тетей Флоренс отправимся прямиком во Флориду.

– Нет. Оставайтесь в городе. Если мне придется обзванивать всю Флориду, разыскивая вас, я буду говорить только с тетей Флоренс, когда дозвонюсь.

– Чарли, позволь мне обеспечить себе алиби!

– Нет. Пока с этим делом не покончено, у меня могут возникнуть к вам новые вопросы.

Когда я уходил, дядя Эл был мрачнее тучи и даже не проводил меня до двери.

«Паккард» по-прежнему стоял у пожарного гидранта, но теперь на заднем сиденье рядом с мисс Алтеей восседал Арти. Я скользнул на переднее и устроился возле Хло.

– Она опять пыталась бежать, – объяснил Арти.

Сейчас девица угрюмо молчала, забившись в угол, и смотрела в пустоту.

Нас словно и не существовало.

– Она приносит нам больше хлопот, чем пользы, – сказал я. – Может, лучше от нее избавиться?