Мелхола сообщила Давиду о намерении отца. Она умоляла его скрыться и помогла спуститься из окна, давая возможность убежать. Он направился к Самуилу в Раму, и пророк, не опасаясь гнева царя, приютил беглеца у себя. Какой мирной обителью был дом Самуила по сравнению с царским дворцом! Здесь, среди холмов, этот почтенный слуга Божий продолжал свое служение. С ним жили пророки, которые постигали волю Божью и с благоговением прислушивались к словам назидания из уст Самуила. Какие драгоценные уроки получил Давид от учителя Израильского народа! Давид полагал, что отряды Саула не вторгнутся в это священное место, но оказалось, что для помутившегося рассудком, отчаявшегося царя ничто не было свято. Общение Давида с Самуилом возбудило ревность царя – ведь тот, кто во всем Израиле почитался как пророк Божий, благодаря своему влиянию способствовал продвижению соперника царя. Когда царь узнал о том, где находится Давид, он послал туда своих слуг, чтобы те схватили юношу и привели в Гиву, где он намеревался осуществить свой злодейский замысел.
Посланные люди отправились в дорогу, собираясь убить Давида, но Некто сильнее Саула руководил ими. На пути их встретили невидимые ангелы, как это было с Валаамом, когда тот шел, чтобы проклясть Израиля. Посланцы Саула начали изрекать пророчества, предсказывая будущее и прославляя величие и славу Иеговы. Так Бог отвратил гнев человека и проявил Свою власть, удержав людей от зла и в то же время окружив Своего слугу стражей ангелов.
Вести об этом дошли до Саула, когда он с нетерпением ждал Давида, чтобы осуществить свой замысел; но вместо того чтобы почувствовать упрек Божий, он впал в еще большую ярость и послал других слуг. Они также были побеждены Духом Божьим и, пророчествуя, присоединились к первым. Третий раз Саул послал людей, но когда они пришли к пророкам, Божественная сила осенила их, и они начали пророчествовать. Тогда Саул вознамерился пойти сам, ибо его влекла яростная, неудержимая вражда. Он решил не искать более других случаев и, не думая ни о каких последствиях, при первой же возможности убить Давида.
Но по дороге его встретил ангел Божий и стал на него воздействовать. Дух Божий держал Саула в Своей власти, и он шел, вознося молитвы Богу, пророчествуя и воспевая святые гимны. Он пророчествовал о грядущем Мессии как Искупителе мира. Придя к пророку в Раму, он снял верхние одежды – знак своего царского величия и весь день лежал перед Самуилом и его учениками, находясь под влиянием Божественного Духа. Народ стекался, чтобы своими глазами увидеть невероятную перемену, происшедшую с царем. Весть об этом распространилась повсюду. Поэтому опять, почти перед самым концом царствования Саула, возникла поговорка в Израиле, что и Саул в пророках.
Снова преследователь потерпел поражение. Он уверял Давида в своем расположении, но Давид мало верил в раскаяние царя и, воспользовавшись этой возможностью, скрылся, пока настроение владыки вновь не изменилось. Сердце Давида ныло, он жаждал еще раз увидеть своего друга Ионафана. Убежденный в своей невиновности, он нашел царского сына и обратился к нему со словами трогательной мольбы: “Что сделал я, в чем неправда моя, чем согрешил я пред отцом твоим, что он ищет души моей?” Ионафан поверил, что отец изменил свое отношение к Давиду и больше не хочет его смерти, и ответил: “Нет, ты не умрешь; вот, отец мой не делает ни большого, ни малого дела, не открыв ушам моим; для чего же бы отцу моему скрывать от меня это дело? этого не будет”. После такого чудесного проявления силы Божьей Ионафан не мог поверить, что его отец все еще желает причинить Давиду зло; ибо в таком случае это означало бы возмущение против Бога. Но Давид не был уверен в своей безопасности. Необычайно серьезно он сказал Ионафану: “Жив Господь и жива душа твоя! один только шаг между мною и смертию”.
Каждое новомесячие в Израиле совершалось священное празднество. Как раз на следующий день после разговора Давида и Ионафана наступал этот праздник, на котором к царскому столу должны были явиться оба молодых человека; но Давид боялся приходить, и друзья условились, что он пойдет навестить своих братьев в Вифлеем. Возвратившись оттуда, он спрячется в поле, недалеко от пирующих, и в течение трех дней не будет показываться на глаза царю, а Ионафан должен наблюдать, какое впечатление это произведет на Саула. Если царь спросит между прочим о сыне Иессея, то Ионафан скажет, что тот пошел на жертвоприношение, совершаемое семейством его отца. Если это не вызовет гнева царя, и он скажет “хорошо”, тогда Давид без опасения вернется ко двору. Но если Саул разгневается из-за его отсутствия, то Давиду придется скрыться.
В первый день пира царь ничего не спросил про Давида, но когда его место оказалось незанятым и во второй день, он поинтересовался: “Почему сын Иессеев не пришел к обеду ни вчера, ни сегодня?” И отвечал Ионафан: “Давид выпросился у меня в Вифлеем; он говорил: "отпусти меня, ибо у нас в городе родственное жертвоприношение, и мой брат пригласил меня; итак, если я нашел благоволение в очах твоих, схожу я и повидаюсь со своими братьями"; поэтому он и не пришел к обеду царя”. Когда Саул услышал эти слова, его охватила беспредельная ярость, и он заявил, что пока Давид жив, Ионафан никогда не станет царем Израиля, и следует сейчас же послать людей, чтобы убить Давида. Ионафан снова вступился за своего друга, умоляя: “За что умерщвлять его? что он сделал?” Эти слова только сильнее разожгли пламя сатанинской ярости в Сауле, и копье, которым он намеревался убить Давида, он бросил на сей раз в собственного сына.
Царский сын, глубоко опечаленный и возмущенный всем происшедшим, вышел из-за стола и больше не появился на обеде. С сокрушенным сердцем он отправился в назначенное место, где его ждал Давид. Они упали в объятия друг друга и горько плакали. Страшный гнев царя бросил тень на жизнь молодых людей, их скорбь была неописуема. Когда они расставались, чтобы пойти каждый своей дорогой, Ионафан сказал Давиду последние слова: “Иди с миром; а в чем клялись мы оба именем Господа, говоря: "Господь да будет между мною и между тобою и между семенем моим и семенем твоим", то да будет навеки”.
Царский сын возвратился в Гиву, а Давид поспешил уйти в Номву, город, который находился в нескольких милях от того места и также принадлежал колену Вениаминову. Сюда из Силома перенесли скинию, и Ахимелех, первосвященник, служил там. Давид не знал, где ему искать убежище, кроме как у раба Божьего. Священник с изумлением смотрел на него, когда он поспешно, взволнованный и грустный, в полном одиночестве пришел к нему. Ахимелех спросил, что привело его сюда. Молодой человек, испытывая постоянный страх быть схваченным, солгал. Давид рассказал, что послан царем с секретным поручением, которое нужно немедленно исполнить. Тем самым он проявил недоверие к Богу, и этот грех стал причиной смерти первосвященника. Если бы Давид рассказал ему всю правду, тогда Ахимелех знал бы, что предпринять для спасения его жизни. Бог требует, чтобы правдивость была отличительной чертой Его народа, даже перед лицом величайшей опасности. Давид попросил у священника пять пресных хлебов. У человека Божьего не было ничего, кроме этих священных хлебов, но Давиду удалось рассеять его сомнения и получить хлебы для утоления голода.
Теперь возникла новая опасность. Доик, начальник пастухов Сауловых, который исповедовал веру евреев, пришел в тот день на место поклонения принести обеты. Увидев этого человека, Давид решил немедленно бежать в другое место, но прежде нужно было запастись на всякий случай каким-либо оружием. Он попросил у Ахимелеха меч, но тот сказал, что у него есть только меч Голиафа, который хранится в скинии как реликвия. Давид ответил: “Нет ему подобного; дай мне его”. Смелость вернулась к нему; как только в его руках оказался меч, которым он поразил филистимского гиганта.
Давид убежал к Анхусу, Гефскому царю. Он сознавал, что ему безопаснее жить среди врагов своего народа, чем оставаться в пределах Сауловых владений. Но Анхусу доложили, что Давид и есть тот человек, который несколько лет назад убил филистимского исполина, и теперь тот, кто искал убежища среди врагов Израильского народа, подвергся величайшей опасности. Но, притворившись безумным, он обманул своих врагов и таким образом спасся.