- Ты кто? - брезгливо спросил подросток. Он встал, заслоняя собой девочку.

Хихикнув, старик пробормотал:

- А я жду, жду, уж надоело. Думал, не появишься. А ты с подружкой. Что ж... жизнь идет. Ты уже взрослый... А меня, конечно, совсем не помнишь. Сколько времени прошло... Почитай, десять лет...

- Что он там бормочет? - спросила Галя. - Ты его знаешь?

- Нет! - резко ответил Гера, пристально всматриваясь в старика. Пойдем отсюда.

- А я ведь нашел тебя. - Старик поднялся и заковылял к ним. - Гера, подожди!

Они побежали по лестнице, но старик не отставал, пытаясь нагнать, откуда только взялась прыть? - и все кричал:

- Гера, сынок, постой! Гера!

6

"...Курт вернется в Москву и встретит своего брата Германа там... Там же и начнется катастрофа. Что будет потом? Об этом Селена не знала. Она получила пророческие предсказания в Агарти вместе с осколком Чантаманы, но была лишь хранительницей камня, а владеть им полагалось высшим посвященным, которые могут управлять волей народов. Власть дается не каждому, и не всякий способен свершить то, что сотрясет землю и небо. Но она не только несла камень во мне, хотя звучит это странно, но носила и меня - в себе. Под сердцем. Носила то, что должно было родиться... Такое вот дело. Иногда мне казалось, что Селена - прямая наследница Бергера, а сам мастер жив. Он исчез в мертвом мире, а потом, через несколько десятков лет, когда подошел срок, вновь появился. Такие люди, как он, не умирают, они возрождаются во времена наивысшего греха и мучений, их отпускают, чтобы они могли идти впереди войска. И они идут, зная, что их невозможно убить. Если проигрывают, то ждут нового часа. Борьба не кончается, лишь затухает. Вот и сейчас мы возвращаемся обратно, но кому предназначен кристалл, я не знаю. Нас ждут... Везде... По всему миру... Смотрите, смотрите! Это иду я!.."

7

На улице уже бушевал такой ураган, что окно с треском распахнулось, будто разорвался снаряд, и Карину отбросило в сторону. Она ухватилась за стол и метнулась назад, чтобы закрыть окно, оно не поддавалось: дождь и ветер били в лицо, секли его, словно на Карину напал сумасшедший с бритвой.

- Давайте я приведу её в чувство, - сказал Колычев, вновь подходя к Драгурову, который все ещё продолжал держать Снежану на руках. Они уложили её на ковер и, пока Карина боролась с окном, Колычев влил девушке в приоткрытые губы содержимое пузырька.

- Вот и все, - произнес он, вставая. - Сейчас начнется подъем сил. Ну, а потом... - И сценарист развел руками, улыбнувшись.

Драгуров не понял его, да и разговаривать сейчас не хотелось. Он видел, как Снежана понемногу оживает, розовеет лицо, губы шевелятся. Наконец она открыла глаза, посмотрела на них и слабо кивнула.

- Он здесь, - сказала она. - Мы не убили его.

И вновь Владислав не понял, о чем она говорит. Но зато догадался Колычев.

- Я почему-то так и думал, - отозвался он, щелкнув пальцами. Проклятье! Я чувствовал, что он жив. Всей кожей, каждой клеточкой. Но... Как?

- Мы ошиблись. Я сама не знаю... В темноте или... Или он внушил нам. Но умер другой. И с этим надо смириться. Он все ещё сильнее и хитрее тебя.

Снежана говорила путано, отрывисто, но Драгуров начал постигать смысл, заключенный в её словах.

Подошла Карина и встала рядом.

- В его постановке этот фильм получился лучше моего, - насмешливо сказал Колычев. - Не мы, а он играл нами. Одно утешение: он такая же марионетка, как и все мы. Может, чуть более самостоятельная. Но и его кто-то дергает за ниточки.

- И он идет сюда, - добавила Снежана.

- О чем они говорят? - спросила Карина, взяв мужа за руку.

- Помолчи, - отозвался тот. - Значит, вы давно знакомы?

- Пожалуй, с детства, - призналась Снежана. - Но тебя это не должно касаться. Хотя и странно, что мы все встретились именно здесь. Пойми, если я тебя и обманывала, то не в главном. Я люблю тебя. Все остальное - игра. Придуманная им, - она кивнула в сторону Колычева, который сердито расхаживал по комнате.

Карина не выдержала:

- Он вообще большой любитель сочинять разные истории, - сказала она. Не знаю, какие сети вы все плетете, но чувствую я себя ужасно. Будто меня долго топили в болоте, а потом зачем-то вытащили. Что тебе было нужно?

Колычев остановился перед ней и пожал плечами.

- Ничего. Я даже не сразу начал догадываться, что он - твой муж. Все настолько переплелось... само собой... настолько запуталось... Жизнь преподносит сюрпризы, которые человек не способен понять. Любой роман ничто в сравнении с загадками судьбы. Я написал сценарий, а он оброс мясом и плотью. Так бывает. Предыдущая жизнь соединилась с нынешней. И вымышленная - с реальной. Что же в этом удивительного? Разгадки надо искать внутри нас. В каждом сидит то, что потом вырывается наружу. И это самое страшное, что может произойти в жизни. Зверь - внутри.

Драгуров бросил взгляд на сумку и, открыв, вытащил куклу.

- Вам был нужен этот металлический мальчик? - спросил он.

Колычев отвел взгляд и усмехнулся.

- Это всего лишь один из элементов игры, - произнес он. - Не придавайте слишком большого значения символам или идолам. Они последнее прибежище для тех, кому уже некуда идти.

- Но внутри него спрятано то, что вы ищите, - ответил Владислав. Он поставил игрушку на стол и вынул из ящика инструменты. Затем быстро отвернул верхнюю половину металлического туловища и стал развинчивать механизм. Все наблюдали за его работой. Никто не проронил ни слова, пока Владислав не начал стамеской отбивать от внутренней стенки корпуса впаянные часы.

- Осторожней! - вырвалось у Колычева.

- Терафим там, - добавила Снежана.

- Осколок Чантаманы, магического кристалла? - усмехнулся Драгуров. Как же, слышали... Очевидно, для твоего деда этот кусок метеорита имел особенное значение, коли он так его замуровал.

Колычев подошел к Снежане и сердито спросил:

- Значит, ты знала? И не могла сказать?

- Зачем? Ты и так почти сумасшедший. - Она пошатнулась, и Карине пришлось поддержать её.

- Вам плохо? - спросила Карина, подводя побледневшую девушку к креслу, и тут взгляд её упал на пузырек, валявшийся на ковре. И она все поняла.

Драгуров закончил работу, небрежно бросив на стол сверкающий черный камешек - с голубыми и бледно-желтыми прожилками, в форме капли.