- Чего орете? Айда сюда.

Ребята оглянулись. В кустах возле старой ивы торчало лицо Валерки Шустова. Виктор удивился.

- Во здорово, ты что здесь делаешь?

- Тс-с. Тише. Я в секрете. А вы чего?..

- Приехали, просто так, - ответил Никола, подавая знак Витьке не вдаваться в подробности. Зачем Шустову знать о них раньше времени?

Однако Валерке было не до обычной подозрительности. Он потянул обоих приятелей в кусты и жарко зашептал:

- Слушайте, у нас военная игра: "Красные и синие". Нужно разведать штаб противника. Вас никто не знает. Валяйте проберитесь, а потом мне скажете. Мы как нагрянем! А?..

У Виктора загорелись глаза. Он подмигнул Николе.

- А где их штаб?

- Чудак, если б я знал...

Никола заколебался. С одной стороны, ему хотелось побыстрее уладить дело с бумагами, но с другой - он не знал, как к нему подступиться. Предложение Валерки открывало эту возможность. Но Никола не был убежден, что поступит честно, если, не участвуя фактически в игре, возьмет на себя роль лазутчика. Зато Витька не сомневался ни минуты. Плюс ко всему, в просьбе Валерки он усматривал реальную возможность побегать...

- Ладно, ты здесь будешь? - Ага.

- А как мы узнаем, кто "синие"?

Валерка протянул левую руку и показал красную повязку.

- У них повязка на рукаве синяя. Только вы не очень долго. Через сорок минут - жду.

- Договорились.

Валерка снова зарылся в середину куста, а Виктор побежал к главной аллее разыскивать родителей, чтобы сообщить им о своем превращении в красного лазутчика, чтобы те обедали пока без них.

ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ

На берегу канала возле бездействующих качелей с разноцветными лодочками торчит длинный шест. На макушке синий вымпел с красными буквами "ШТ". Это штаб "синих". Под раскидистым деревом стоит легкий алюминиевый столик и несколько стульев с брезентовыми спинками и сиденьями. Сейчас стулья пусты. Все члены штаба - на операции.

У стола возится невысокий паренек, прикручивая провода к клеммам полевого телефона. Здесь же рукописные карты, планы и прочая документация.

- Стой! Сюда нельзя!

- Чего? - Ребята даже не заметили, как рядом с ними выросла фигура часового.

- Поворачивай, говорю.

- А ты что, купил здесь участок?

- Купил не купил, а поворачивай. Других аллей мало? В живот Виктора, как более длинного, упирается ствол деревянного ружья. Не больно грозно. Но если часовой, забыв правила обращения с огнестрельным оружием, треснет прикладом, мало не будет. А вид у пацана с деревяшкой весьма решительный. Никола тянет приятеля в сторону.

- Ладно, брось связываться. Не видишь, здесь детский сад в солдатики играет.

Провожаемые подозрительным взглядом, оба друга отходят на почтительное расстояние.

- Ну что, бежим к Валерке? Теперь понятно, где штаб. Но Виктор не отвечает. Взгляд его рассеян. В голове зреет очередная гениальная идея.

- Слышь, Никол. Штаб-то пустой... Карты, планы... Но Никола и слушать не хочет.

- Не, это не наше дело. Мы ведь не "красные". Это будет не по-честному. Может, будь мы в игре, нас и близко сюда не допустили...

Витька продолжает соблазнять:

- Да чего ты, боишься, что ли? Это же военная хитрость. А их всего двое: часовой и вон - парень с телефоном. Я возьму на себя часового, а ты жми туда. Вся документация будет захвачена. Дела на минуту, а двух зайцев сразу убьем. Тут уже Валерке вовсе нечем крыть будет. И пожалуйста, простой обмен: бумага на бумагу.

Никола скребет затылок, потом поднимает глаза на приятеля и медленно моргает.

- Айда!

КЮК

Комната похожа на класс. Доска, график дежурств на стене. Только вместо обычных парт - столы со стульями. В углу накрыта чехлом какая-то конструкция. В помещении сумрачно. Впрочем, это и неплохо. А то слишком ярко выделялись бы непредусмотренные природой украшения на лицах приятелей. Губа у Витьки распухла, ухо похоже на горячую-горячую оладью. А у Николы болит плечо и густой синевой наливается под глазом фонарь. Оба молчат.

Гремит снаружи ключ. Дверь распахивается. В комнату арестованных влетают двое мальчишек.

- Ну что, долго еще нам здесь сидеть? - бурчит Виктор. Мальчишки не обращают никакого внимания ни на слова, ни на присутствующих. Они снимают чехол и вытаскивают из-под него маленький, но тяжелый ящик. Глаза у Николы широко раскрываются, даже, кажется, выскочат вперед, как у рака. Он весь подается вперед.

- Ребята, вы куда это?..

Мальчишки не отвечают. Они заняты и деловиты. Ухватившись с двух сторон за ручки ящика, тащат его вместе с длинной бухтой тонкого провода к двери.

Уже скрываясь, один из них все-таки поворачивается и мимоходом показывает приятелям крепкий кулак. И снова гремит ключ в замке.

- Видал?

- А что это они поволокли?

- Эх ты, лопух. Это же подрывная машинка. Где-то что-то будут взрывать.

Виктор подходит к окну. За стеклом на большой поляне суетятся ребята. Центр площадки расчищен от травы. Утрамбован и даже залит вроде бетоном. Тут же на двух столбах приколочена вывеска: "Полигон КЮК".

Те же таинственные буквы висят и над классной доской: "КЮК".

- Никол, а что такое КЮК?

Никола не отвечает. Во-первых, он сердит на Витьку за то, что тот сагитировал его напасть на штаб "синих". Конечно, поблизости оказалось полно ребят - и незадачливых диверсантов скрутили, предварительно намяв им бока, и доставили на территорию лагеря, где и заперли в этом КЮКе до вечера, до конца игры.

Во-вторых, Николе покоя не дает подрывная машинка. Зачем?

- Никола, Никола, иди сюда, гляди. - Это опять Витька. В глубине души он чувствует себя виноватым за провал операции и стремится во что бы то ни стало вывести друга из состояния мрачных раздумий. Никола неохотно поднимается со своего места.

- Ну, чего тебе?

Впрочем, едва он подходит к окну, вся его меланхолия улетучивается.

Группа ребят, человек шесть, устанавливает на бетонном пятачке ракету. Настоящую ракету! Отливающий металлическим блеском корпус со стабилизаторами ракетоноситель. Выше - тело самого снаряда. Двое взрослых парней в спортивных голошейках с красными галстуками руководят работой.

Ага, вот знакомые ребята потянули провода от землянки. Там стоит машинка, замыкающая ток от аккумулятора.

Несколько человек с красными флажками разбегаются, бесцеремонно выгоняя с полигона посторонних. Охрана. Проходит несколько минут, и поляна пустеет. Посередине, метрах в двухстах от окна, за которым виднеются два приплюснутых носа, высится стройное серебристое сооружение.

Сирена! Из большого динамика, укрепленного на столбе возле дома, вырываются первые звуки предстартового счета: "Двадцать семь, двадцать шесть, двадцать пять..."

- Ух ты! - с завистью бормочет Витька. И ему становится обидно. Где-то кто-то дружно занимается настоящим делом, а они с Николой одни. Небось если бы приняться компанией за поиски тех же документов, так в один момент все бы разыскали. И у Валерки не пришлось бы бумаги выменивать.

Невидимый руководитель полета продолжает считать. Губы Николы шевелятся, он повторяет следом: "Восемнадцать, семнадцать, шестнадцать..."

- Ты как думаешь, они взаправду будут запускать? Никола пожимает плечами.

- Сейчас увидим.

Обстановка накаляется. "Шесть, пять, четыре, три..." Никола приседает. Низ ракеты окутывается дымом. Затем снаряд подпрыгивает и с воем уходит в голубое небо.

- Ур-ра! Ур-ра!

Батюшки, откуда их столько взялось! На поляну, как после дружного матча, высыпают ребята. Они орут, галдят, размахивают руками.

- Смотри, смотри, вон Валерка Шустов! Виктор распахивает окно и кричит, перевесившись через подоконник:

- Валерка-а! Валерка-а-а! Мы здесь! .. Сначала Шустов не слышит. Но вот до него доходят вопли, и он подбегает к окну.

- Видали, да? Здорово? Это наши кюковцы. Уже вторую ракету запускают. Первую потеряли, а эта должна...