В-третьих, для неких заинтересованных лиц не стоило труда предположить, что, спешно уезжая, Садовников не оставит орхидеи в запертой квартире, обрекая их на гибель. И что, следовательно, квартиру можно использовать как ловушку для Богомола или её посланца.
В-четвертых, и Богомолу, и Повару, желательно, чтобы Андрей попался в эту ловушку - из которой они его благополучно вытащат. Поэтому Андрею надо оставаться здесь, как бы его ни подмывало немедленно сбежать.
В-пятых, никто не должен знать, что Садовников не очень аккуратно уничтожил записки. Особенно нежелательно, чтобы кто-нибудь когда-нибудь догадался, что Андрею удалось прочесть кусочек второй.
В-шестых, нет никаких сомнений, что "Черноорловский" (только так можно прочесть оборванную фамилию) - это Беркутов. Со всеми вытекающими отсюда выводами...
Собрав ещё влажные бумажки, Андрей вновь отправил их в унитаз - и, в отличие от Садовникова, спускал воду до тех пор, пока последняя бумажка не исчезла в глубине.
Потом он постарался сообразить, что ему делать. Если его догадки верны, то чего ждут те, кто должен его захватить? Он бы уже десять раз успел сбежать из квартиры, если бы захотел - да и их время на исходе.
Да понятно, чего они ждут! Они должны убедиться, что он - это он, а не случайный знакомый Садовникова, заехавший к нему с бухты-барахты! Хватать лишнего человека и трясти его, проверяя документы, того ли они поймали, им вовсе ни к чему. Они знают, что должна появиться женщина, молодая и красивая. А если не она - так ведь она кого угодно могла попросить съездить вместо нее. Им нужен её посланец, и никто другой...
Доказать это можно самым простым и эффективным способом.
Андрей взял первый из ящиков, предназначенных "Людмиле Семеновне", и понес его вниз, в свою машину.
Он чуть повозился, отпирая дверцу машины и аккуратно ставя ящик на заднее сидение. Когда он выпрямился, чтобы идти за вторым ящиком, то почувствовал, как в спину, между лопаток, ему уперся ствол пистолета, а четыре грубые руки взяли его под локотки.
- Не рыпаться, или ты покойник, - прошептал ему в ухо хриплый голос.
Андрей кивнул.
- Не буду. Но можно мне запереть машину? Не хочется оставлять её открытой, если вы меня куда-нибудь повезете.
- Запри, - разрешил обладатель пистолета. Его напарники отпустили руки Андрея, но держались вплотную к нему, чтобы схватить его, если он попытается бежать.
Заперев машину, Андрей сказал, не оборачиваясь:
- Вот и все. Что мне теперь делать?
- Иди, куда тебя поведут.
Его провели недалеко, всего несколько метров, к серому "ниссану", за рулем которого сидел четвертый головорез. Обладатель пистолета сел на переднее сидение, рядом с водителем, а Андрея поместили на заднее, между двумя здоровыми лбами, которые держали его руки.
Обладатель пистолета кивнул водителю, тот тронул машину с места.
- Куда мы едем? - поинтересовался Андрей.
- В аэропорт "Шереметьево-2". Точнее, в сторону аэропорта, - ответил обладатель пистолета. Он явно был главным в этой компании. Достав мобильный телефон, он протянул его Андрею. - Звони своей подруге.
- Я не уверен, что из этого выйдет толк, - предупредил Андрей. - Я несколько раз со вчерашнего вечера набирал её номер - и никто не отвечал.
- Не беда, ты попытайся, - ответил обладатель пистолета. - Никто не ответит - увидимся возле аэропорта. Но, конечно, было бы лучше, если бы нам удалось договориться с ней заранее.
Андрей набрал номер мобильного телефона Богомола, который уже помнил наизусть. К его удивлению, она ответила. Впрочем, чему удивляться? Ведь она сама послала его в западню...
- Алло, слушаю...
- Это я, - сказал Андрей. - Меня схватили. Чего хотят, не знаю. То есть, хотят оговорить условия с тобой.
- Дай им трубку, - спокойно ответила она.
- Передаю, - сказал Андрей.
И протянул трубку обладателю пистолета.
- Слушай, красавица, - без предисловий заявил тот. - Тебе, я так понимаю, дорог как груз, который должен доставить твой посыльный, так и этот посыльный лично. А нам нужен тот человек, которого ты сейчас везешь в аэропорт. В аэропорту нам с вами разбираться неохота - хотя мы и на это пойдем, если прижмет, только тогда можешь попрощаться и со своим пареньком, и со своими цветочками - так что лучше всего было бы, если бы мы встретились прямо за Химками, на первом же съезде с основной трассы. Там есть очень хорошее и спокойное место, где мы без помех совершим наш обмен.
Он помолчал, выслушивая её ответ, потом сказал:
- Только без фокусов! Прикончить нашего заложника мы всегда успеем.
Потом, удовлетворенно хмыкнув, он отключился от связи, убрал телефон и поглядел на часы.
- Мы подъедем практически одновременно... Должны опередить их минут на десять... Поднажми на всякий случай, - бросил он шоферу.
Шофер "поднажал" - и машина легко и плавно понеслась в сторону кольцевой дороги.
- Надо быть поосторожнее с этой сволочью, - проговорил обладатель пистолета, ни к кому особенно не обращаясь. - Она вчера положила четверых отличных мужиков, тех, кого мы сняли с Шиндина. Вроде, все правильно делали, в глухом переулке ей дорогу перекрыли... И как она с ними расправилась, ума не приложу! Да ещё этот Шиндин подгадил, мать его так...
- Их бы все равно пришлось отзывать, - откликнулся один из тех, что держали Андрея. - Кто ж знал, что этот гад так наложит в штаны, что вздумает сдаваться органам. И Курослепа завалил - решил, дурак, что это Курослеп его нам заказал, как будто Курослепу больше делать нечего, и что если Курослепа сцапают, то и охота за ним прекратится...
- Курослепов тоже дурак нечесаный, - отозвался главный. - На хрена ему понадобилось хватать и уродовать этого штопальщика, который работал на Шиндина? Тут любой вообразит, что ищут, где ты сам прячешься...
- Не пойму только, как он про то, что штопальщик у Курослепа сидит... - обронил шофер.
- А чего тут странного? - пожал плечами главный. - Такие слухи быстро расходятся. Если ещё Курослеп в эти дни девочку выписывал, и она расчухала про штопальщика в подвале... Тьфу, злости не хватает! Ладно, о покойниках плохо не говорят.
- Курослеп, видно, ждал чего-то подобного, раз ампулку с ядом держал наготове, - заметил один из державших Андрея.
- Он тюряги боялся так, что кипятком ссал при одной мысли о ней - все колени ошпаривал, - проговорил главный. - И правильно боялся. Когда на зоне узнали бы про его фокусы с девочками, то никакие капиталы его бы не спасли.
- Угу, - буркнул шофер. - Выбитыми зубами не обошлось бы. Во все дыры отдраили бы, и хорошо, если не ломом. Слыхал я про такого, которому все внутренности порвали.
- Вот и запасся ядом, чтобы из ствола башку не дырявить, - подытожил четвертый бандит. И это прозвучало как окончательная эпитафия.
Так Андрей узнал, что произошло ночью и чем закончился арест Курослепова. Полковник не подвел: все грешили на Шиндина.
Некоторое время после этого разговора ехали молча. Молча проскочили отрезок кольцевой, поворот на Химки, и только уже почти на выезде из Химок главный сказал шоферу:
- Притормаживай тут, чтобы съезд не пропустить.
- Да уж знаю, - отозвался шофер. - ...Кстати, нас опередили, - сообщил он, указывая вдаль. - Вон машина стоит.
- Надо ещё посмотреть, та машина или не та, - проворчал главный.
- Та, конечно. Какая же еще? - сказал громила слева от Андрея.
На сей раз, Богомол надела ярко-рыжий парик. Губы она подкрасила так, чтобы изменить их форму, а верхнюю часть её лица закрывали огромные темные очки. Кроме того, она остановилась за плавным поворотом дороги на восток, и бандиты последние двести метров вынуждены были ехать против солнца, которое было очень ярким в то утро. Они видели лишь общий, слегка размытый, темный силуэт, и им было не только трудно разглядеть облик поджидавшей их женщины, но и открыть прицельный огонь. А они были для неё как на ладони.