- Хорошо... А, вот, нашел. Записывай телефон.
Она записала телефон и тут же перезвонила Садовникову. Трубку никто не брал, но она все же решила попытать счастья.
Дом и квартиру она нашла без труда. Когда она позвонила в дверь, сперва все было тихо, потом послышалось шарканье и осторожный голос спросил:
- Кто там?
- Николай Михайлович? - осведомилась через дверь Людмила. - Простите, что так поздно. У меня к вам срочное дело. Ваш адрес дал мне Беневоленцев.
Видимо, Садовников успокоился, разглядев в глазок красивую и модно одетую молодую женщину - судя по внешности, существо вполне безобидное потому что после некоторого раздумья он зазвякал замками и цепочкой, отпер дверь и впустил Людмилу. Перед Людмилой предстал худощавый пожилой мужчина, росту чуть выше среднего, с той отрешенно-приветливой улыбкой на лице, которая обычно говорит об изрядной застенчивости.
- Здравствуйте, - представилась она. - Меня зовут Людмила Семеновна. Я нашла ваш адрес и телефон, и звонила вам. Никто не подходил, но я решила заехать... У меня времени в обрез, а я как раз проезжала мимо...
- Да, я иногда не слышу телефон, когда смотрю телевизор, - он совсем засмущался. - А Беневоленцев - рекомендация надежная. Да, надежная... Так вы ко мне по делу?
Она кивнула.
- Первоначально мне порекомендовали обратиться к вам друзья, которые когда-то приобретали у вас орхидеи. Видите ли, рано утром я улетаю из Москвы домой, в Новосибирск, а ваш адрес они отыскали буквально час назад...
- Орхидеи в Сибири? - усмехнулся он. - Что ж, такое уже бывало. Тобольский губернатор, по-моему... Или кто-то из золотопромышленников?..
- Я не Тобольский губернатор и не золотопромышленник, - рассмеялась Людмила, - но условия у меня хорошие. Одна из комнат квартиры переоборудована в зимний сад, и там есть маленькая оранжерея. С автономной аварийной системой отопления, на случай любых неожиданностей. Правда, пока Бог миловал, неожиданностей не случалось...
- Это интересно, - сказал Садовников. - Но вы проходите, что возле двери торчать? - он жестом пригласил её на кухню. - Может, чайку сообразить?
- Не откажусь, - ответила Людмила.
Они прошли кухню, Николай Михайлович включил электрический чайник и сел за стол напротив своей гостьи.
- Вы могли и не извиняться за поздний визит, - сказал он. - Не спится, знаете, и всегда приятно пообщаться с кем-нибудь, кроме телевизора...
- Проблемы возраста или житейские заботы одолели? - спросила Людмила.
- Да как-то и то и другое... Но у вас, в отличие от меня, времени мало, так что не будем его терять. Какие орхидеи вас интересуют?
- Вообще-то, я подумывала об орхидеях "мертвая голова".
- "Мертвая голова"? - Садовников нахмурился. - А-а... - и он выдал длинное латинское название. - Я вообще-то предпочитаю нормальные научные наименования. Хотя и такие художественные, или обиходные, определения вполне допустимы.
- Так стоит мне её брать? Или я с ней не справлюсь? Тогда порекомендуйте что-нибудь более простое в уходе.
- Ну... - он призадумался. - На самом деле, тут все зависит от тщания и желания, ни от чего более. "Мертвая голова", как вы её называете, орхидея достаточно капризная, но с ней вполне можно подружиться... И вообще, мне не раз приходило в голову, что орхидеи надо подбирать в зависимости от своего характера. У разных людей приживаются разные орхидеи, и ничего тут не попишешь. Это как собаку себе заводить - одна порода человеку подходит, другая нет.
- Ну, это когда у человека обычные возможности, - заметила Людмила. У Курослепова, я слышала, чего только нет. В том числе, наверно, и виды орхидей, которые, вроде бы, по его характеру приживаться у него не должны. Так что от денег и помощников многое зависит, верно?
- Верно, - согласился Садовников. - Оранжереи Курослепова стоит поглядеть. Вы у него ещё не были?
- Пока нет. Собираюсь послезавтра, когда вернусь в Москву.
- С Беневоленцевым?
- Да, он пригласил.
- С Беневоленцевым и Курослепов пустит, - задумчиво проговорил Садовников. - Он сейчас почти никого не принимает, окружил себя охраной как каменной стеной после ограбления его оранжерей. Говорят, и на его жизнь покушение было, начальника его охраны при этом убили. Так что вам повезет, если вы до него доберетесь. Хотя самые ценные экземпляры и похищены, но, все равно, осталось, на что поглядеть.
- Вы ведь и ему помогали?
- Помогал... Да и сейчас помогаю помаленьку. Не хвастаясь скажу, что без меня он не оживил бы эти "орхидеи-призраки", которые с таким трудом выцарапал из Америки. Он-то рассказывает, что сам все сделал, ну и Бог с ним, пусть бахвалится, - Садовников явно относился к проблеме присвоения его успехов по-философски: ему важнее всего было, чтобы цветы были живы. Вдруг он спохватился. - Только вы не проговоритесь, что я вам это рассказал. Я, вообще, не из болтливых, и клиентов не подвожу, но тут как-то с вами расслабился....
Людмила усмехнулась.
- Курослепов так ревниво оберегает свой имидж великолепного цветовода, да?
- Навроде того, - несколько уклончиво ответил Садовников. Людмиле показалось, что если бы он мог говорить откровенно, то сказал бы: "Курослепов вообще человек очень злой и завистливый". - Так вы, значит, рано утром из Москвы, а послезавтра опять назад?
- Да.
- И вы хотели, чтобы я вам за это время подобрал образцы?
- Да, орхидеи "мертвая голова". Мне она очень нравится сама по себе, и, кроме того, насколько я понимаю, это вид достаточно редкий... Ведь он и в Москве мало у кого есть, да? И с просьбой его достать к вам, наверно, обращаются очень нечасто?
- Нечасто, но бывает, - улыбнулся Садовников. - Вот, недавно...
- Недавно кто-то обращался?
- Да. Занятный молодой человек. Из таких, как они называются... ну, которые только стали поклонниками чего-то, и поэтому рвения в них хоть отбавляй, весь мир для них не существует, кроме нового увлечения.
- Из неофитов? - догадалась Людмила.
- Вот-вот. Обо всем расспрашивал. Записывал рецепты моих особых питательных сред...
- Вы спокойно делитесь своими секретами?
- Разумеется. Почему людям не помочь? И потом... - на его лице опять появилась застенчивая улыбка. - Тут многое от руки зависит. Если ты не чувствуешь цветок, то никакие чужие секреты не помогут тебе его вырастить. Со мной так бывало - поделишься секретом, а потом люди жалуются, что ничего не получается...
- Интересно было бы его найти, - заметила Людмила. - Он, случаем, не оставил свой адрес?
- Я всегда записываю адрес тех, кто берет у меня редкие экземпляры. Иногда забеспокоишься, бывает интересно проверить, как идут дела... Да мало ли что. Если хотите, я вам его найду.
- Буду очень признательна.
Садовников извлек с полки над своей головой старую записную книжку, потрепанную и распухшую от множества вложенных в неё бумажек, и неспешно стал её листать.
- Вот, нашел! Записывайте: "Черноорловский Василий Марленович. Адрес в районе Тушина."
- А телефон? - спросила Людмила, доставая ручку, чтобы переписать все данные.
- Телефон он оставил, но просил без крайней надобности не звонить. Сказал, что он живет со старой и очень больной матерью, у которой бзик - до смерти боится телефонных звонков. Поэтому он сам всем звонит. Сказал, что сейчас он меняет место работы и, как только устроится на новом месте, сам мне перезвонит и оставит рабочий телефон.
- Ясно... - сказала Людмила, хотя, на самом деле, ясности для неё становилось все меньше. Вопросы роились в её голове. - Что ж, при случае, если позвонит, передайте ему, что я им интересовалась. Вот моя визитная карточка. На ней указаны мой московский адрес и телефон.
- А вы, значит, всего на день улетаете? - осведомился Садовников, подливая ей чаю и пододвигая поближе к ней коробку шоколадных конфет: он заметил, с каким удовольствием его гостья отправляет их в рот одну за другой. - Зачем же горячку пороть?